Драгоценности Гуахаура

Муриела задрожала, но через минуту успокоилась и облегченно вздохнула.
— Хвала богам! Он больше никогда не сможет хлестать меня.
— На этом свете — нет, — усмехнулся Конан. — Так Идем дальше. Гравунга сильно навредил мне с помощью своего фокуса с оракулом. Я последую за жрецами и украду сокровища до того, как они завладеют ими. Муриела, держись поблизости. Не могу же я все время охранять тебя.
— А как же слуги Иакина? — со страхом промолвила девушка.
— Ничего, у нас есть один шанс выиграть, — промолвил Конан. — Не знаю, что они собираются делать дальше, но желания вступать в открытую схватку у них явно нет. Пойдем.
Схватив ее за руку, он вывел ее в коридор, и они быстро пошли вниз. Вскоре они услышали пение жрецов и шум водяного потока.
Они очутились на верхней галерее огромной пещеры. Свет ослепительно бил прямо у них из-под ног. Они замерли, пораженные фантастическим зрелищем.
Над ними мерцал голубым светом потолок, под ними на глубине в сотню футов расстилался ровный каменный пол пещеры. В его дальнем конце из скалы выходил узкий и глубокий поток, кипящий и ревущий водоворотами, и снова исчезал в темноте.
Темные воды потока отражали сияние фосфоресцирующего потока, переливаясь и играя бликами всех цветов — голубыми, зелеными, алыми.
В этом роскошном зрелище было что-то зловещее.
Конан и Муриела стояли на одной из скальных галерей, наискосок пересекавших стену. Естественный каменный мост соединял галерею с другим, меньшим по размеру выступом скалы на противоположном конце пещеры, за каналом.
Десятью футами ниже другая такая же арка соединяла край пещеры. На дальнем конце пещеры лестница соединяла концы этих каменных мостов.
Конан поднял голову вверх и уловил странный отблеск света, непохожий на мрачное свечение потолка. Прямо под ними он увидел небольшое отверстие в стене. В нем светили и дрожали далеким светом звезды.
Но внимание Конана было приковано к сцене, происходившей внизу.
Жрецы достигли, наконец, места, куда так стремились. Здесь, в глубоком темном углу находился каменный алтарь, но без божества. Что было позади алтаря, Конан различить не мог — в силу какого-то светотеневого эффекта там все тонуло в полной темноте.
Воткнув факелы в специальные отверстия в полу, жрецы образовали полукруг пламени перед жертвенником. Затем они сами расположились полумесяцем, замерев над своими факелами. Горулга поднял руки кверху и произнес заклинания, затем подошел к алтарю и медленно опустил на него свои руки.
Алтарь, словно легкая крышка сундука, опрокинулся назад, открыв небольшой тайник.
Горулга пошарил руками в тайнике и вытащил на свет маленький медный ящичек.
Вернув алтарь в прежнее положение, жрец поставил на него ящичек и открыл его.
Конану показалось сверху, будто яркая вспышка пламени озарила полутемный зал, вырвавшись наружу из открытого ящичка, и воздух задрожал от этого немыслимого света.
Сердце Конана учащенно забилось, рука легла на рукоять меча.
Зубы Гуахаура! Наконец-то он нашел сокровище, которое сделает его богаче всех королей!
Конан со свистом выдохнул воздух сквозь сжатые зубы.
Затем до его сознания дошла какая-то перемена, произошедшая там, внизу, у алтаря.
Жрецы замерли в позах испуга и благоговения. Их тени, огромные и жуткие, колыхались позади них в свете факелов.
Алтарь был ярко освещен дьявольским сиянием зубов Гуахаура, и в этом свете чеканно выступали черты удивленного лица Горулги.
Мрак позади алтаря неожиданно вспыхнул нестерпимо ярким светом. Сияние медленно расширялось, наступая на окружающую полутьму. И тогда все увидели их — мрачные исполинские фигуры, словно порожденные ночным мраком.
Они были похожи на серые гранитные изваяния, эти неподвижные чудовища, слишком волосатые и отвратительные для того, чтобы быть людьми.
Глаза их вспыхивали колючими быстрыми искрами холодного огня.
Слуги Иакина угрожающе двинулись на жрецов. Горулга пошатнулся, и с воплем упал назад, воздев руки кверху, словно пытаясь заслонить себя от надвигающейся гибели.
Длинные волосатые лапы с хрустом вцепились в его горло.
Горулга дико закричал, пытаясь вырваться, но вскоре затих. Тело верховного жреца, как мешок, повисло на алтаре, его мозги сочились из расколотого черепа. Затем эти исчадия ада толпой двинулись на оцепеневших от ужаса жрецов.
Резня была быстрой и безжалостной.
Конан видел только мелькавшие внизу черные тела негров и чудовищные руки убийц. Против их нечеловеческой силы мечи и кинжалы жрецов были беспомощны.
Конан видел, как людей поднимали над землей и с размаху разбивали им головы о камни алтаря.
Он видел, как один из монстров безжалостно забил пылающий факел в глотку умирающего бедняги, тщетно пытающегося сопротивляться. Он видел человека, разодранного, как цыпленка, пополам — его кровавые останки были разбросаны по полу. Бойня была опустошительной и короткой, как вихрь.
В этой страшной резне погибли все, кроме одного несчастного, который с криком бежал во мрак подземелий, преследуемый толпой опьяневших от крови слуг Иакина.
Муриела стояла на коленях, обхватив ноги Конана и закрыв глаза. Ее трясло. От страха она не могла вымолвить ни слова.
Конан тоже был взбудоражен. Он бегло оглядел пещеру, алтарь с лежащим на нем драгоценным ящичком, и принял решение.
— Я схожу вниз за сокровищем, — сказал он, — А ты жди здесь!
— О, Митра, нет!
В отчаянии она бросилась на пол и вцепилась в его сандалии.
— О, нет! Не оставляй меня здесь!
— Лежи здесь и закрой рот!
Он с трудом вырвался из рук Муриелы. Пренебрегая лестницей, Конан спускался, быстро прыгая с уступа на уступ.
Когда он достиг пола пещеры, чудовищ уже нигде не было.
Оставшиеся факелы с треском догорали в своих гнездах. По-прежнему мерцал голубоватым светом потолок, и река внизу что-то бормотала, играя невероятными красками.
Сияние, возвестившее появление страшных слуг Иакина, давно померкло. Только сокровище Гуахаура по-прежнему сверкало в раскрытом ларце.
Конан схватил ларец, бегло взглянув на его содержимое — невиданной формы камни, горевшее каким-то фантастическим огнем.