Грешники. Корпорация "Кольцо"

 — Малыш, у меня будет сногсшибательный материал. Его поставят на первые полосы, о нём будут говорить по радио и телевидению. Понимаешь, мне сейчас нелегко. Я ведь могу потерять не только работу. Малыш, я уйду, если ты этого хочешь. Но мне некуда идти.
 Она не поверила. Да и кто бы поверил в бессвязную речь пьяного журналиста-неудачника, даже если бы он действительно нарыл что-то стоящее.
 Но главное было в том, что она <u>хотела</u> поверить.
 — Это про коррупцию? — спросила Тоня, значительно оттаяв после моего сбивчивого рассказа.
 — Коррупция, наркотики, оружие, промышленный шпионаж. Ты даже не представляешь себе, сколько людей задействовано в этой схеме. — повторил я Пашины слова. — Когда я вскрою этот гнойный нарыв, я выступлю по телевидению. По Первому каналу. Я буду как Сноуден, малыш. Если меня не прикончат к этому времени.
 К этому времени мне удалось мягко прижать её к подоконнику и засунуть руки ей под майку. Она уже не сопротивлялась.
 Женщины любят смелых и рисковых мужчин, даже если они хамы и эгоисты. Я смотрел на огни ночной Москвы, и видел себя, под светом софитов, в окружении репортёров и охраны. Тоня стонала, и в этом стоне я слышал крики восхищённой толпы, приветствующей своего героя. О, это было незабываемо. Я хотел бы, чтобы это продолжалось вечно. Но...
 Утром я всё забыл. Жуткое похмелье вытеснило из головы остатки прекрасных воспоминаний. Меня ждал унылый серый город, разевал свою пасть, чтобы сожрать и тем самым расквитаться за ночное… господи, как голова болит… жесть какая.
 Я ушёл, пока Тоня ещё спала. Хотел её поцеловать, но даже не смог наклониться.
 В ближайшей аптеке купил разных таблеток, спасающих от похмелья. К обеду стало полегче, но здоровье всё равно было подорвано.
 Я не смог сдать статью. Редактор пообещал, что уволит меня, если статьи не будет к вечеру. Я сказал «да», а когда он ушёл, трижды проклял его.
 Тоня прислала смску о том, что хочет поговорить со мной сегодня вечером. Сразу же прислала вторую, о том, что это важно. Я ответил, что обязательно приеду. Хотя не был в этом уверен.
 Начальника службы безопасности звали Егор Егорович. Я узнал это у секретарши главреда. Больше ничего про него не знала, хотя ей было известно всё и про всех.
 Что ж, пока мне и этого было достаточно.
 С Пашей мы встретились за час до условленного времени, возле метро на Трубной. Он был на мотоцикле, собирался следить за «Ауди». Я был на автопилоте, меня мутило, и даже кофе из «Старбакса» не очень помогло.
 Паша в отличие от меня был свеж, как огурчик.
 — Толян, — сказал он. — У тебя такой, вид, будто тебя сегодня казнят.
 — Типун тебе на язык, Паша, — ответил ему я.
 Мы договорились встретиться после того, как закончим слежку за нашими объектами. И я отправился на Большую Дмитровку.
 Я стал метров за десять до светофора. Подальше от дороги, чтобы не мелькать. Когда появился знакомый мне чёрный рейнджровер, я машинально взлохматил волосы и поспешил к машине. Пытаясь нацепить на лицо маску из неподдельного испуга.
 Боковым зрением я увидел и хмыря, подходящего к светофору. Я успевал раньше него. Перегородил путь рейнджику, затем обежал, открыл пассажирскую дверь и запрыгнул в машину.
 — Егор Егорович, здравствуйте! Я Анатолий Орлов, ведущий журналист «Взгляда»! Помогите! Они гонятся за мной!
 Это всё я выпалил на одном дыхании. Изображая неподдельный страх.
 Егор Егорович спокойно посмотрел на меня, тронулся с места, проехал несколько метров и остановился.
 Я, честно говоря, ожидал несколько иной реакции. Что он поинтересуется тем, что происходит. Что он хотя бы спросит, кто я и зачем сел в машину, вместо того, чтобы вызвать полицию.
 Но начальник вёл себя так, словно я каждый день садился к нему в машину. Словно он и не видел ничего необычного в моём поступке. Меня это, конечно, насторожило.
 Хмырь подошёл к салону, заглянул, посмотрел на меня.
 — Он слаб, — сказал Хмырь. — Слишком тщеславен.
 — Значит, станет фермером, — в тон ему ответил Егор Егорович.
 Я уже понимал, что речь идёт обо мне. Но не понимал, что именно они обсуждают.
 — Хорошо, — ответил Хмырь. — На твоё усмотрение.
 Он развернулся и пошёл прочь.
 — Егор Егорович, я…
 — Спокойно, Толик, спокойно, — почему-то печально сказал Егор Егорович, трогаясь с места. — Ты в армии служил?
 — Нет, — ответил я и зачем-то добавил, — Но в моем институте была военная кафедра.
 — Тогда удачи тебе, Толик, — сказал Егор Егорович и протянул ко мне руку.
 Я заметил перстень у него на пальце, в виде черепа зеленоватого оттенка, в обрамлении каких-то колец.
 Пустые глазницы черепа гипнотизировали меня, выворачивая наизнанку все мои мысли и чувства. Это длилось примерно две-три секунды.
 А потом наступила темнота.
Глава третья. Код Павла Дурова 
Глава третья
Я открыл глаза и увидел небо. Глубокое небо ярко-голубого цвета, с жирными белыми облаками, лениво проплывающими надо мной.
 Я лежал на спине, на земле, среди невысокой, пожухлой травы. Лёгкий ветерок с едва заметным запахом чего-то бензинового ласково обдувал лицо, даже немного трепал волосы. Солнце, хоть и стояло почти в зените, но не жарило, а приятно грело.
 И тишина. Только сбоку, где-то совсем рядом, доносился стрекот какого-то насекомого, ни разу не похожего на привычных мне цикад. Впрочем, цикады, кажется, только ночью стрекочут, а сейчас было около полудня.
 Идеальные условия для того, чтобы закрыть глаза и подумать о чём-то хорошем, добром и великом. Наверное, я так бы и сделал.
 Но я помнил одну важную вещь.
 Только что я находился на Большой Дмитровке, сидел в машине. А теперь...
 Я поднялся. Вернее, не поднялся, а сначала приподнял голову, чтобы осмотреться.
 Какое-то бескрайнее поле, с минимумом растительности, и песчано-каменистой почвой. Ни деревьев, ни строений, ни машин, ни людей.
 Я панически вскочил на ноги. И первым делом отряхнулся. Это произошло машинально, потому что меня, конечно же, совершенно не волновал мой внешний вид. Меня волновало моё местонахождение. Как я очутился в этой степи, и самое главное, как мне отсюда вернуться на Большую Дмитровку, или хотя бы просто в Москву, желательно поближе к метро.
 Телефон, документы, карманы… Карманы оказались пусты. Вообще ничего, даже проездной на метро забрали.
 А потом я увидел источник звуков, принятых мной сначала за звуки насекомых.
 Это была змея. Огромная, как мне показалось. Гораздо больше тех ужей, что ползают по лесам Подмосковья. Раза в два, или даже в три длиннее и толще. Серого цвета, со странной головой, змея свернулась в кольцо, приподняла голову и раскачивалась, часто высовывая раздвоенный язык. Хвост её при этом дёргался. Издавая эти странные звуки, кончиком, похожим на высохшую спиральную макаронину.
 До этого момента я ни разу в жизни не видел гремучую змею. Но знал, что они водятся в Северной Америке, ядовиты, и у них на хвосте есть чешуйки, во время трения издающие стрекочущие…
 В Северной Америке! Ёшкин кот!
 Я попятился назад, осматриваясь в поисках палки. Мелкие кустарники, пучки жухлой травы. Никаких палок поблизости не было. Пришлось выковырять среднего размера булыжник, чтобы хоть как-то защититься от ядовитой опасности. Но к этому времени змея успокоилась и уползла прочь.
 А вот я не успокоился.
 Северная Америка. Ну нет. Это уж слишком. Это не Подмосковье, конечно… может быть, степи Кубани...
 Я топтался на месте, оглядываясь по сторонам и пытаясь найти хоть какое-то логическое объяснение происходящему.
 Молодого талантливого журналиста похитил начальник службы безопасности крупного холдинга. Украл старый телефон и проездной, вывез в степь, подбросил гремучую змею, в надежде скрыть убийство как несчастный случай, но почему тогда он не сунул змею журналисту за пазуху, а если, то почему… нет! Стоп! Где я вообще нахожусь? Почему тут ничего нет вокруг до самого горизонта?! Во все стороны!