Мир смерти (тетралогия)
— Вот это я и имел в виду. Как только вас что-то взволнует, сразу — щелк — и выскакивает пистолет. Это уж от вас не зависит, просто срабатывает рефлекс. Мы должны будем спрятать, чтобы их можно было использовать в случае необходимости, но нельзя было бы обнаружить. С туземцами придется справляться их же оружием. Смотрите.
Пистолеты прыгнули обратно в кобуру.
Теперь внимание пиррян привлекла выставка, которую предложил им Ясон. Он развернул тяжелый, позвякивавший кожаный сверток, там оказались мрачного вида ножи, мечи, дубинки и булавы.
— Прелестно, не правда ли? — осведомился он, и его спутники закивали в знак согласия. — Дети и конфеты: пирряне и оружие. Мы будем вооружены не хуже любого туземца, по сути даже лучше, ибо всякий пиррянин стоит трех варваров. Во всяком случае я надеюсь, что это так. К тому же наше оружие имеет преимущества: это копии местных изделий, но изготовленные из нашей лучшей стали. Так что все и прочнее, и острее. А теперь давайте мне ваши пистолеты.
На этот раз пистолет появился только в руке Грифа, да и тот настолько владел собой, что оружие тут же нырнуло обратно в кобуру. Потребовалось добрых пятнадцать минут улещивания и уговоров, чтобы Мета рассталась со своим оружием, а чтобы разоружить мальчика, потребовалось еще два часа.
Наконец это было сделано, и Ясон раздал полные кружки чара своим несчастным партнерам — оба они сжимали мечи, чтобы хоть как-то утешиться.
— Я знаю, что эта штука ужасна, сказал он, глядя на их разочарованные лица. — И я не требую, чтобы вы изображали блаженство. Но по крайней мере научитесь пить его так, чтобы не казаться отравленными.
К моменту, когда нужно было готовиться ко сну, пирряне несколько привыкли к отсутствию пистолетов — все реже бросали они испуганные взгляды на свою правую руку. Ясон раскатал спальные шкуры-мешки, в то время как остальные прятали оружие.
— Пора спать,— заявил Ясон. — Нам придется подняться очень рано, чтобы успеть добраться до нужного места. Там небольшая орда кочевников движется к главному лагерю Темучина, мы присоединимся к ним, это позволит нам приглядеться к жизни варваров, потренироваться, приобрести кое-какие навыки, чтобы примкнуть к главным силам, не привлекая особого внимания.
Ясон поднялся до рассвета, спрятал все предметы, чуждые здешней цивилизации, в металлический ящик и только после этого разбудил остальных. Он оставил три саморазогревающихся пищевых набора, но решил не открывать их, пока не будет полностью нагружен эскунг. Для первого раза это была тяжелая, требующая времени работа, и Ясон чувствовал большое облегчение от сознания, что его нетерпеливые, разгневанные пирряне безоружны... Кожаное покрывало камача сняли, выкопали поддерживавшие его железные столбы. Их подвязали к четырехугольной раме с колесами как опоры для остального груза. Солнце уже стояло высоко над горизонтом. Несмотря на ледяной, пронизывающий ветер, они взмокли, прежде чем все было погружено в эскунг. Моропы громко хрустели травой, набивая желудки, козы паслись, рассыпавшись по округе. Мета выразительно следила за тем, как они пасутся, как едят, и Ясон понял намек.
— Идемте,— сказал он,— остальное сделаем после завтрака.
Он прижал клапан своего самоподогревающегося пакета с едой, оттуда вырвался горячий пар. Они извлекли пластмассовые ложки и молча принялись за еду.
— Ну, нас долг зовет,— объявил Ясон. — Мета, вырой своим ножом яму поглубже, чтобы спрятать пакеты. Я оседлаю моропа, а одного запрягу в эскунг... Гриф, бери ведро, оно там, наверху, и собери весь навоз. Не стоит пренебрегать местными ресурсами.
— Собери что?!
Ясон фальшиво улыбнулся и ткнул пальцем в направлении крупных травоядных.
— Помет. Вот эти штуки. Мы их высушим и будем использовать как топливо для обогрева и приготовления пищи.
Он взял на спину седло, сделав вид, что не слышит ответа мальчика.
Ясон не раз наблюдал, как кочевники седлают этих больших животных и даже сам немного практиковался, но это было делом не легким. Моропы оказались послушными, но невероятно глупыми существами, которые признают только грубую силу. Ко времени, когда можно было пускаться в путь, все трое изрядно устали. Ясон указывал дорогу, сидя на одном из животных. Мета ехала на другом, а Гриф вскарабкавшись на самый верх багажа, правил эскунгом и присматривал за козами. Козы бежали следом срывая по дороге траву,— они держались поближе к хозяевам, которые предоставляли им жизненно необходимые воду и соль.
К полудню, устав от верховой езды, они заметили облако пыли. Оно двигалось впереди, наискосок пересекая их путь.
— Сидите спокойно, но держите оружие наготове, я буду разговаривать,— приказал Ясон. — Пока я буду вести переговоры, прислушивайтесь к их жаргону, чтобы позже вы могли говорить на нем сами.
Подъехав ближе, они рассмотрели темную кучку моропов и рассыпанные вокруг пятнышки козьих стад. Три моропа, отделившись от основной группы, рысью направились к ним. Ясон знаком приказал своему отряду остановиться, а сам с проклятьем всем своим весом налег на узду, чтобы его упрямый мороп прекратил движение. Когда команда, наконец, дошла до маленьких мозгов животного, оно тут же стало пощипывать траву. Ясон освободил нож, заметив, что рука Меты непроизвольно сжимается в ожидании отсутствующего пистолета. Всадники с топотом приблизились и остановились прямо перед ними.
У переднего варвара была грязная черная борода и один глаз. Пустая глазница была воспаленной, видимо, глаз он потерял недавно. Его металлический шлем с насечкой венчал череп длиннозубого грызуна.
— Ты кто? — спросил одноглазый, перекладывая булаву с шипами из одной руки в другую. — Куда направляешься?
— Я — Ясон, певец и сказитель, направляюсь в лагерь Темучина. — А ты кто?
Человек принялся ковырять в зубах черным ногтем.
— Я — Шейни из племени Крысы. Что ты скажешь о Крысах?
У Ясона не было ни малейшего представления о том, как он должен относиться к крысам, хотя в голове у него крутилось несколько возможных ответов. Он заметил, что на шлемах у остальных всадников красуются такие же черепа, явно черепа грызунов. Символ их племени... Очевидно, у каждого племени свой череп. Тут он вспомнил также, что у Орайела не было подобного украшения, и что сказители стоят вне межплеменных отношений.
— Я приветствую Крыс,— сымпровизировал он. — Крысы — одни из лучших моих друзей.
— У тебя была вражда с Крысами?
— Никогда! — ответил Ясон, явно оскорбленный таким предположением.
Шейни казался удовлетворенным и продолжал ковыряться в зубах.
— Мы тоже идем к Темучину,— проговорил он неразборчиво: палец во рту мешал ему говорить.— Я слышал, Темучин объединяет всех против Горных Ласок и я хочу присоединиться к нему. Поедешь с нами, вечером споешь для меня.
— Я тоже ненавижу Горных Ласок. Буду петь для тебя вечером.
Послышалась хриплая команда. Трое всадников развернулись и поскакали прочь. Ясон со спутниками последовал за ними и вскоре примкнул к медленно движущимся моропам. Пришлось следить, чтобы их козы не смешались с другими.
— Все, что нужно козам для полного счастья, это потеряться, — сказал Ясон, кашляя в густом облаке пыли, висящей в воздухе. — Как только остановимся, вы позаботитесь, чтобы ваши животные никуда не делись.
— Ты не собираешься помогать нам? — холодно спросила Мета.
— Это общество ориентировано на мужчин, и в нем подобные вещи просто не приняты. Я буду помогать вам в шатре, но не на виду у всех.
День оказался коротким, что по достоинству оценили трое инопланетников. Вскоре кочевники достигли цели сегодняшнего перегона — колодца. Ясон, окоченевший и усталый, спрыгнул на землю и принялся растирать ноги, чтобы восстановить кровообращение. Мета и Гриф сгоняли и спутывали протестующих коз, что заставило Ясона предпринять прогулку по лагерю, дабы избежать убийственных взглядов Меты. Его заинтересовал колодец, и он подошел поближе. Здесь собирались только мужчины и юноши — похоже, существовало какое-то табу, связанное с водой. И это понятно, ибо здесь вода и жизнь были тесно связаны.