Мир смерти (тетралогия)

— Слышим отчетливо, — прозвучал в его ушах голос Меты; слышать его мог только Ясон. Колебания сообщались зубу, от него — костям черепа, а потом воспринимались ухом.
— Иди вперед! — грубо крикнул Аханкк, прервав радиопереговоры и схватил Ясона за руку.
Ясон выдернул руку и, не обращая на него внимания, вошел и остановился перед человеком, сидевшем в кресле с высокой спинкой. Темучин отвернулся, разговаривая с двумя офицерами, и это было к лучшему, так как Ясон едва сдерживал удивленный возглас при виде трона, на котором восседал вождь. Это было тракторное сиденье, поддерживаемое стволами самозарядных винтовок. Со стволов свешивались гроздья человеческих пальцев; от одних остались только кости, на других были лохмотья черною мяса. Темучин — убийца пришельцев, и доказательства были налицо.
Когда Ясон подошел поближе, Темучин повернулся и посмотрел на него холодным, лишенным выражения взглядом. Ясон поклонился, скорее из желания избежать этою взгляда, — чем показаться почтительным. Узнал ли его Темучин? Отращенные усы и пробки в носу вдруг показались ему жалким маскарадом. Нужно было сделать больше. Темучин в тот раз видел его совсем близко. Конечно, он узнает его... Ясон медленно выпрямился. Холодные глаза вождя по-прежнему были устремлены на него. Темучин молчал.
Ясон колебался. Ждать, пока Темучин заговорит первым? Так поступил бы Ясон — он постарался бы заставить противника, заговорив первым, раскрыть свои карты.
Но разве этого ожидают от странствующего певца? Певец должен испытывать трепет, что бы ни было у него за душой.
— Ты послал за мной, великий Темучин. Я горд этой честью. — Он снова поклонился.. — Ты хочешь, чтобы я пел для тебя?
— Нет,— холодно сказал Темучин.
Ясон придал лицу выражение изумления.
— Не нужно песен? Но тогда чего же хочет великий вождь племен от бедного странника-сказителя?
Темучин одарил его враждебным взглядом. Ясон спросил себя, насколько эта враждебность была истинной, а насколько — определенной манерой поведения, чтобы держать туземцев в постоянном страхе.
— Сведений,— сказал Темучин, и в этот момент во рту Ясона ожил дентофон.
Голос Меты произнес:
Ясон, тревога. Вооруженные люди снаружи приказывают нам выйти. Они говорят, что иначе убьют нас.
— Обязанность сказителя — рассказывать и учить. Что ты хочешь знать? — спросил он и беззвучно зашептал: — Не используйте пистолеты. Сопротивляйтесь, я попытаюсь помочь.
— Что это? — угрожающе наклонился над ним Темучин. Что ты шепчешь?
— Ничего. Это просто... , — Как сказать на межязыке «нервное состояние»? Это привычка сказителей, мы повторяем про себя слова песен, чтобы не забыть.
Темучин откинулся на спинку своего импровизированного кресла. На лбу его обозначилась резкая морщина.
Ему явно не нравилось поведение Ясона. Не нравилось оно и самому Ясону. Но как помочь Мете и Грифу?
— Они ворвались! — зашелестел ее голос.
— Расскажи мне о племени пиррян, — неожиданно проговорил Темучин.
Ясон покрылся потом. У Темучина, должно быть, есть в племени Шейни шпион или сам Шейни добровольно рассказал ему об этом. А семья убитого, видно, решила отомстить, воспользовавшись тем, что Ясона нет в лагере.
— Пирряне? Это просто такое племя. Зачем тебе знать о них?
— Что? — Темучин вскочил на ноги и схватился за меч. — Ты осмеливаешься задавать мне вопросы?
— Ясон!
— Нет, подожди... — Ясон чувствовал, как на его смазанном лице испарина превратилась в крупные капли пота. — Просто я Плохо говорю на межязыке. Что ты хочешь о них знать? Вот что я хотел спросить.
— Их много... у них мечи и щиты... они все напали на Грифа... .
— Я никогда не слышал об этом племени. Где они пасут свои стада?
— В горах... на севере. В горных долинах... Ну, понимаешь...
— Гриф упал... Я не могу справиться с ними!
— Что это значит? Ты что-то скрываешь! Ты что, не знаешь закона Темучина? Награда тем, кто со мной. Смерть тем, кто против меня. Медленная смерть тем, кто пытается предать меня.
— Медленная смерть? — спросил Ясон, прислушиваясь к молчавшему дентофону.
Темучин молча смотрел на него.
— Ты многого не знаешь, певец, и что-то в тебе, я чувствую, не так. Я покажу тебе кое-что — это подбодрит тебя и заставит говорить свободнее.
Он поднял руку, и один из дежурных офицеров выступил вперед.
— Принесите Дейна.
Что это, приглушенное дыхание? У Ясона не было уверенности... Он вновь перенесся в камач вождя и с удивлением увидел человека, привязанного к носилкам.
Шею его стягивала веревка, но он не пытался ослабить ее: вместо пальцев у него были окровавленные обрубки. На голых ногах пальцы тоже были обрублены.
— Медленная смерть,— сказал Темучин, пристально глядя на Ясона. — Дейн предал меня и перешел на сторону Горных Ласок. Он здесь уже много дней. Каждый день ему отрубают по суставу. Но сегодня он умрет.
Вождь поднял руку.
Человек не мог сопротивляться. Тонкие кожаные ремни глубоко врезались в его запястья и лодыжки. Солдаты прижали его правую руку к земле, и один из них взмахнул топором. Рука отлетела в сторону, истекая кровью. Солдат методично отрубил и вторую руку, а затем и обе ноги.
— Он мог жить еще немало дней, пока у него оставались руки и ноги,— сказал Темучин. — Если бы он продержался подольше, я, может, и помиловал бы его. Завтра ли, дня через три. А может и нет. Я слышал о человеке, который продержался так целый год, пока не настал его последний день.
— Любопытно,— сказал Ясон. — Я слышал об этом обычае, но вижу впервые. — Нужно было срочно что-то предпринять. Он услышал топот моропов и крики снаружи. — Ты слышишь? Слышишь свист?
— Ты сошел с ума? — удивленно спросил Темучин. Он гневно взмахнул рукой и лишившегося сознания человека унесли вместе с его отрубленными конечностями.
— Этот свист... — сказал Ясон, пробиваясь к выходу. — Я должен выйти. Сейчас я вернусь.
Офицеры в шатре были ошеломлены не меньше самого Темучина. Никто никогда не прерывал так аудиенцию у вождя.
— Одну минутку, я сейчас.
— Стой! — крикнул Темучин, однако Ясон был уже у выхода. Охранник преградил ему путь мечом. Но Ясон толкнул его плечом и тот покатился по земле.
Охрана, стоявшая снаружи, не обратила на него внимания они следили, лишь за теми, кто входил. Двигаясь спокойно, но быстро, Ясон повернул направо и достиг угла камача раньше, чем преследователи выскочили наружу. Сзади послышались крики, и охота началась. Ясон кинулся за угол и побежал вдоль стены камача. Этот камач в отличие от остальных маленьких и круглых был прямоугольным; Ясон достиг следующего угла и свернул за него раньше, чем разъяренная охрана смогла увидеть, куда он делся. Крики продолжали звучать позади, а он изо всех сил бежал вдоль следующей стены. Только повернув за последний угол, Ясон замедлил шаг.
Преследователи рассыпались во все стороны, их крики звучали в отдалении, как собачий лай. Два охранника, что стояли у входа, тоже приняли участие в погоне, а те, кто находился поблизости, не обращали внимания на то, что происходило рядом. Ясон спокойно подошел ко входу и проскользнул внутрь. Темучин, гневно шагавший по камачу, остановился.
— Ну! Поймали?.. — крикнул он и обернулся. — Ты?! — Отступив на шаг, он выхватил сверкающий меч.
— Я твой верный слуга, Темучин,— спокойно сказал Ясон, разводя руками, но не отступил. — Я пришел сообщить тебе, что нарушен твой указ.
Темучин опустил меч.
— Говори быстрее. Твоя смерть в моей руке.
— Мне известно, ты запретил стычки среди тех, кто служит тебе, но люди Шейни напали на мою служанку, которая убила воина, что без причины избил ее. Я был рядом с ней с того дня, как это случилось, и до сего дня. Я попросил достойного доверия человека, чтобы, когда я уеду, он следил за ней и сообщал мне. Я услышал его свист: он не осмеливался войти в камач Темучина. Только что я разговаривал с ним. Вооруженные люди напали сейчас на мой камач и взяли моих слуг. Но я слышал, что для всех, кто служит Темучину, только один закон. Я прошу у тебя справедливости.