Ты - задира (СИ)

— Простите, я…
— Я слушаю тебя.
— Да, я… я хотела, чтобы вы взяли меня на работу в детский отдел.
— Ну, нам пока не требуются работники. Присаживайся.
Я села на мягкое кожаное кресло, стоящее прям рядом со столом.
— Но мне очень нужны деньги, я прошу вас, мне только на месяц!
— А к чему такая срочность? Что-то серьёзное?
— Да, но это личное… — я опустила взгляд вниз. — Я больна, — не знаю, почему, но я сказал это. Я хотела, чтобы он сжалился надо мной и взял на работу. — У меня опухоль мозга.
Мужчина молчал, не глядя на меня. Его улыбка вмиг сошла, после моего признания, а позже я вообще пожалела, что рассказала об этом совсем чужому человеку.
— Сколько тебе лет?
— Семнадцать.
— Я могу поставить тебя помощником детский отдел, хорошо. Сейчас напишу тебе список бумаг, которые нужно будет принести, и если всё будет нормально, то я возьму тебя.
— Спасибо большое, — я стала улыбаться, — спасибо вам. Я всё принесу завтра же! Спасибо! Кстати, меня зовут Карина.
— Станислав.
— А… отчество?
— Для тебя, Карина, просто Станислав, а ещё лучше — Стас.
Я смутилась и встала из-за стола, но остановилась на проходе в кабинет, чтобы попрощаться. Как только я вошла в читальный зал, мои глаза округлились, потому что прямо около входа в кабинет директора, за столом, сидела Василиса и делала вид, что читает книгу. Она подняла удивлённый взгляд на меня, и тут я поняла, что те слухи — это было лишь начало.
========== Глава 3 ==========
Меня взяли на работу три дня назад, а начальник уже начал подбивать ко мне клинья. Его не остановило то, что мне всего семнадцать, что я больна, в конце концов; несмотря на всё это, он предлагал мне выпить чашечку кофе у него в кабинете, подвести меня до дома, но я всячески отказывалась, потому что попросту он мне не нравился. Директор городской библиотеки, а такое себе позволяет! Ладно, тогда меня это не очень заботило. Меня волновало лишь моё здоровье и психологическое здоровье моей матери, которая постоянно ждала звонка насчёт продажи дачи. Она буквально спала в обнимку с этим телефоном.
Меня волновало её здоровье, потому что помимо дачи, она ходила на две работы. На одной трудилась умственно, а на другой физически. После она приходила домой уставшая, нагруженная, нервная и готовила мне ужин, ещё и успевала спросить, как у меня дела.
К счастью, я приходила домой с работы раньше, чем мама, и она не знала, что помимо учёбы, я ещё и работала помощником библиотекаря. Все бумаги, которые надо было заполнять на работу, я заполнила сама, слегка подделав подчерк и подпись. В средних классах я часто получала плохие оценки, поэтому освоила такой навык, как подделка родительской подписи в дневнике и не только.
— Что-то мало сегодня детей к нам зашло, — сказала я, обращаясь к Надежде Фёдоровне, старшей в этом отделе и проходящей мимо полок с книгами. Она, кажется, брала в руки сборник стихов Пушкина Александра Сергеевича, листала его, временами цитировала вслух, а я только слушала это.
— Ну, сегодня пятница, — добавила я, едва улыбнувшись и присев на диван.
— Время уже полпятого, я, наверное, пойду домой, всё равно никто уже не придёт. Посидишь тут за меня, а то у меня кошка голодная.
Надежде Фёдоровне я могла бы дать лет пятьдесят пять, хотя была уверена, что ей намного больше. Ведь то, как она передвигается, горбит спину, иногда стонет от болей в ногах, всё это прибавляет ей возраста. Я попрощалась с женщиной, и стоило ей уйти из помещения, как дверь снова отворилась, и вошёл мой начальник. Я его побаивалась, честно говоря, потому что такие фраера никогда не внушали мне доверия.
— Тебя подвести до дома? — он присел рядом на диване, поправляя чёрный пиджак, а потом галстук.
— Мой рабочий день ещё не закончен, — ответила я, нервно привстав и отправившись к полке с книгами. Я взяла первую попавшуюся, и начала в судорожном страхе перелистывать страницы.
— Я твой начальник, и я официально заявляю, что он закончен, — твёрдо сказал он, и я тут же ощутила его грубые руки на своей талии. — Ну, пойдём уже скорее, Карина.
— Хватит, — шептала я, но терпению быстро пришёл конец. — Перестаньте!
Станислав, отчество которого мне так и было неизвестно, озлобленно глянул на меня и напряг губы. Я испугалась и со страху, да и по глупости, бросила в него книгу, которая оказалась сборником рассказов Антона Павловича Чехова.
— Если вы подойдёте ко мне хоть на шаг, то я вызову полицию, — тараторила я, доставая из кармана джинсов телефон.
— Так, успокойся, я не подойду к тебе, — его тон сменился на более резкий, и я убрала телефон обратно. — Тогда у меня к тебе особое поручение: написать мне список тех, кто не сдавал книги более полу года, и принести мне на стол сегодня же, поняла?
— Но зачем вам это?
— Потому что я — твой начальник, а ты — моя подчинённая.
— Пусть это делает старший библиотекарь.
— Как видишь, её нет, а документ нужен мне сегодня. И да, теперь меня зовут Станислав Викторович.
Фыркнув и брякнув в мою сторону что-то недовольное, он, взяв папку с дивана, ушёл из моего кабинета. Тогда я испугалась не на шутку и, правда, была готова закричать или даже вызвать полицию. Тогда я целый день удивлялась, как такой пошлый и пафосный парень смог занять место директора библиотеки? Странно, что я была одна такая молоденькая, а все остальные сотрудницы — женщины престарелого возраста.
Но и этот его поступок не был для меня последней каплей. Я терпела эти выходки, эти постоянные ненужные и бессмысленные поручения, только для того, чтобы заработать денег. Я думала о работе официанткой, но потом поняла, что для меня это безумно унизительная работа, и таких мужчин, как Стас, там будет в сотни раз больше.
Время близилось к семи вечера, а я думала только о том, какое оправдание буду придумывать, стоя перед матерью. Я боялась ей рассказать о своей новой работе, потому что тогда бы она волновалась ещё больше, как бы со мной, что не случилось, ещё и запретила бы работать. Я не хотела, чтобы она волновалась, я хотела, чтобы она приходила домой, как раньше, радостная по-настоящему, а не потому, что так надо.
Я больше не могла это выдерживать, у меня начинала болеть рука из-за этой всей писанины, поэтому я решила сдаться с мыслью о том, что уволят, так уволят, придётся идти в официантки или уборщицы.
Я решительно вышла из кабинета и направилась к начальнику — Станиславу Викторовичу с недавних пор. Стучать мне не пришлось, потому что дверь ему так и не поставили, поэтому я зашла так, без стука даже по стене или шёпотом: «Можно войти?». Я и так знала, что можно, потому что такой обалдуй, как он, точно ничем не может быть занят, кроме распития кофе или делания вида, что он занимается чем-то умным. Я кинула два исписанных мною листа ему на стол и встала напротив Стаса, в ожидании ответа.
Он оглядел меня с головы до пояса и, держа в одной руке кружку, другой рукой взял бумаги. Он как-то странно перебирал их, а потом попросту выкинул в урну, прямо на моих глазах. Мои глаза расширились, и мне казалось, что они сейчас вылезут с орбит, от моего такого удивления.
— Что вы себе позволяете! Я увольняюсь. Давайте мне мои деньги за три дня, и я ухожу.
— Никаких денег не будет. Ты не захотела быть со мной в дружбе, поэтому я не хочу отдавать тебе зарплату, какой бы крошечной она не была.
— Да вы… Вы… Я… — что? Ненавидела его? Не-е-т, я точно знала, что это ещё цветочки, по сравнению с моими отношениями со Смирновым.
— Вот тебе бумага и ручка. Пиши заявление и уходи.
— А вы мне казались милым и добрым в первый день, а на самом деле…
— Тебя никто не желает тут слушать, поэтому просто замолчи и делай всё молча.
Я остановилась в проходе и, улыбнувшись, сказала:
— Поставьте дверь, а то некрасиво, что у такого делового человека, как у вас, нет двери в собственном кабинете.