Война за "Асгард"

Дана припомнила ходившие в кулуарах слухи о том, будто после Большого Хэллоуина, когда проблема трэш-контингента вроде бы будет решена окончательно, Служба генетического контроля возобновит ежегодные проверки — то ли выборочные, то ли тотальные. Поговаривали, что многие счастливцы, благополучно получившие высокие идентификационные коды, платят сейчас огромные деньги за лечение в подпольных клиниках, и СГК намерена выяснить, не являются ли их заболевания потенциально опасными для здоровья будущих поколений. На самом же деле (утверждали посвященные, понизив голос) цель этих проверок иная — выявить всех полукровок, пролезших в квоту за взятки или с помощью высоких покровителей.
Дана, сама получившая элитный индекс с нарушением всех мыслимых правил, подозревала, что таких, как она, немало. Служба генетического контроля могла рассчитывать на богатую жатву. Вполне возможно, что дело дойдет до сокращения квоты, хотя куда станут отправлять тех, кто не пройдет проверку, было непонятно. Паникеры и сплетники шептались, что Большим Хэллоуином дело не кончится и что уже сейчас в обстановке строжайшей секретности ведется сооружение еще нескольких Стен — разумеется, поменьше первой. Конечно, это была полная чушь — Дана, как секретарь Фробифишера, узнала бы о строительстве новых объектов “Толлан” едва ли не первой Но дыма без огня не бывает Возможно, планы повторной санации действительно обсуждались где-то на самом высоком уровне Белого Возрождения, хотя Фробифишер едва ли активно поддерживал эту идею. С другой стороны, заключив, что новые чистки неизбежны, он мог принять некоторые превентивные меры. Например, сменить воспитанницу. Воспитанница-католичка, конечно, не самый идеальный вариант, но куда лучший, нежели воспитанница-славянка. Тем более что назначить повторную экспертизу для определения генетического индекса не так уж и сложно. А если СГК начнет копать всерьез, то одними объяснениями Фробифишеру не отделаться. Подделка генетического идентификатора — тяжелейшее преступление, хуже убийства. Так повелось еще с далеких двадцатых годов, когда суд штата Техас вынес смертный приговор преподобному Джонатану Хоупвеллу.
“Что ж, Дана, — сказала она себе, — если старик таким образом прикрывает себе задницу, тут уже ничего не поделаешь. При желании, конечно, он мог бы снова подтвердить подлинность моего индекса, да только похоже, что желания он как раз и не испытывает. С другой стороны, папа Мэллоун вполне в состоянии предложить в качестве приданого для своей дочки пай в “Объединенных Опреснителях Восточного Побережья”, а Роберт в своей обычной манере от предложенного не отказался, но и заключать брачный контракт благоразумно не стал. Придется папе Мэллоуну довольствоваться двусмысленной ролью отца содержанки — неважно, сколько миллионов у него на счетах. А мне, кажется, придется забыть о “поцелуе Снежной королевы”…
У нее опять свело желудок. Пальцы начали неудержимо подрагивать, и она спрятала руки за спину — теперь, правда, их видел Карпентер, но на него Дане было наплевать. Только не сорвись, прикрикнула Дана на себя, не дай им разглядеть твою слабость. В конце концов, игра еще не сыграна, хотя карты уже сданы и расклад явно не в твою пользу. Но если ты ударишься в истерику, тебя не спасут даже четыре туза в прикупе.
— Что ты, милая, — улыбнулась она Александре Патрисии, — босс нас всех держит в ежовых рукавицах. Погоди, скоро сама увидишь…
— Совершенно верно, — без улыбки отозвался Фробифишер. — И сейчас я намерен дать всем присутствующим небольшой урок.
Он выпрямился во весь рост, величественный, седой, похожий сейчас не на Пальмерстона, а на библейского пророка. Казалось, старинная деревянная галерея вот-вот рухнет под его весом.
— Дана, ты немедленно отправляешься в Нью-Йорк. Раз уж ты не захотела остаться в клинике доктора Голдблюма, свяжешься с бюро Глобал Трэвел и узнаешь, где сейчас этот писатель, Мондрагон. В четверг он должен быть с нами в Хьюстоне. Документы на него готовы?
— Давно, босс. — Дана послала необходимые запросы еще в августе, после того, как обнаружила пьяного Мондрагона в каком-то отеле в Москве. Сказать по чести, он показался ей не самой лучшей кандидатурой для столь ответственной миссии, но Фро-бифишер ясно дал понять, что никого другого на Большой Хэллоуин он приглашать не собирается. Все документы писателя оказались, как ни странно, в полном порядке, так что разрешение на въезд в зону объекта “Толлан” Дана получила быстро. — Позавчера он звонил мне из Мехико-Сити, спрашивал, не можем ли мы встретиться до поездки в Азию.
— Отлично, — в голосе Фробифишера послышалось что-то отдаленно напоминающее оживление, — просто отлично, только не забудь, что он нужен мне еще в Хьюстоне. Если ему вздумается прибыть в аэропорт за двадцать минут до посадки, толку от его участия будет немного. Теперь ты, Фил…
Карпентер неуклюже привстал со своего кресла.
— Да, сэр?
— Ты оказал бы нам большую услугу, согласившись отвезти мисс Янечкову в Нью-Йорк. Кстати, неплохо бы проверить, как там наша пресса. Парни из АР и CNN готовы?
— Бьют копытами, как кони в стойле, босс. Ставлю сто баксов против никеля, что они снова будут спрашивать, пустят ли кого-нибудь из них на базу. И не просто спрашивать, сэр, — на этот раз они пообещали съесть меня живьем, если я не выбью им разрешения.
Фробифишер скривил тонкие бледные губы.
— Можешь сообщить им, что на базу не пустят даже тебя. Зато вы будете сидеть под землей в абсолютной безопасности, а я буду стоять в двух шагах от устройства, которое превосходит по своей мощи тысячу водородных бомб. Постарайся объяснить им это как можно доходчивей.
“Там и я буду стоять”, — подумала Дана. Да, конечно, участие в центральном событии Большого Хэллоуина — великая честь, но если что-нибудь пойдет неправильно, то страшно даже подумать, во что превратятся те избранные, которые окажутся в этот момент поблизости от Стены. Кто-то из ученых говорил ей, что, если процессы в Хрустальном Кольце выйдут из-под контроля, вырвавшиеся на волю силы могут стереть с лица земли добрую половину Евразии. Когда она спросила Фробифишера, правда ли это, он только хмыкнул и сказал, что если бы яйцеголовые умники могли продавить пространство, не рискуя получить при этом сотню-другую побочных эффектов, Стену построили бы где-нибудь под боком, например, на Аляске, и сильно сэкономили бы тем самым на доставке груза. Думая о возможных “побочных эффектах”, она чувствовала, что ей не слишком хочется сопровождать Фробифишера на базу “Асгард”. Но, во-первых, никто не спрашивал ее мнения, а во-вторых, теперь, когда будущее внезапно стало туманным и безрадостным, такая поездка, даже сопряженная с немалым риском, вполне могла обернуться последним ярким аккордом ее жизни. Что лучше — погибнуть на глазах у всей планеты прекрасной юной богиней или за какой-то год превратиться в трясущуюся старую развалину, покрытую отвратительными язвами и бородавками? Конечно, лучше всего было бы продолжать жить, поражая всех красотой и молодостью, а также купаясь в лучах всемирной славы, но эта альтернатива, похоже, всерьез уже не рассматривается.
— Бобби, милый, — промурлыкала Александра Патрисия, — а ведь правда, ты будешь лапочкой и возьмешь меня с собой в Азию? Я так хочу увидеть, как все эти несчастные уродцы отправятся искать свою Счастливую Страну…
Она привстала на цыпочки и аккуратно поцеловала Роберта в щеку, проведя ладошкой по роскошной седой гриве. Фробифишер даже головы не повернул.
— Нет, Триша, — сказал он спокойным, не допускающим возражений тоном. — Ты останешься дома и будешь готовиться к церемонии принятия в воспитанницы. Уверяю тебя, здесь ты увидишь и услышишь значительно больше интересного — Фил со своими ребятами об этом позаботится.
— О да, — с преувеличенным воодушевлением отозвался Карпентер, — особенно учитывая тот факт, что Фил со своими ребятами будет находиться в пятидесяти милях от Самого Важного Места. Триша, ты обязательно увидишь неповторимый ландшафт азиатской степи, массу травы и, если повезет, кусочек Стены на горизонте. Правда, необыкновенно интересно?