Под созвездием любви

И вот теперь этот день настал. Дженнифер Аргайл, одна-одинешенька, сидит в комнатке для новобрачных старинного собора на берегу океана и кусает губы, чтобы не разрыдаться из-за сломанного ногтя. Как-то это… не слишком романтично, не находите?
Если бы Дженнифер Аргайл могла хотя бы приблизительно предполагать, какое количество самой дурной романтики обрушится на ее голову в ближайшие сутки… О, она бы вышла за Дойла не сегодня, а неделю назад.
Впрочем, тогда никакой истории про Дженнифер Аргайл не случилось бы. Собственно, не было бы и самой Дженнифер Аргайл…
Джулия влетела, как всегда запыхавшись и как всегда раскрасневшаяся. Можно было даже не сомневаться, что она ухитрилась застрять в пробке – Джулия Монро находила пробки даже на проселочных дорогах.
Окинув критическим взглядом расстроенную Дженнифер и услышав трагическую историю загубленного маникюра, Джулия нетерпеливо взмахнула рукой, вытащила из сумки косметичку размером с чемодан и принялась выкладывать на столик пузырьки, бутылочки, салфетки и разную блестящую дребедень. Через пару минут Дженнифер была усажена за стол, и Джулия принялась колдовать над ее холодными и дрожащими пальцами.
– Ты как лягушка, Дженни! Взбодрись, сегодня лучший день в твоей жизни.
– Ну… да…
– Не слышу энтузиастических воплей! Можно подумать, сегодня тебя продают в рабство… хотя в принципе так и есть.
– Спасибо за моральную поддержку. Ты всегда найдешь доброе слово, а главное – к месту…
– Не дрожи пальцем! Прекрасная вещь – пластиковые когти.
– Особенно когда они отваливаются и попадают в салат.
– Снял когти – порезал салат – прилепил когти обратно. И вообще, можно подумать, что ты часто готовишь!
– Теперь буду часто.
– Ой, держите меня! Семейное гнездышко, да? Индейка на День благодарения, тыквенный пирог на Рождество… Держите меня, а то стошнит.
– Ничего, что я попросила тебя быть подружкой невесты? Может, еще не поздно отказаться?
– Вот только не надо, ладно? Если тебе охота совершить глупость – соверши и успокойся. Иначе ты до самой смерти так и не поймешь, глупостью ли это было.
– Я вот не пойму, ты же сама говорила про своего Шона…
– Я никогда не говорила, что не люблю мужчин. Более того, я их обожаю. Мне нравится с ними спать, нравится получать от них подарки, нравится устраивать им скандалы и ходить с ними в кино. Но жить с ними в одном доме, не имея возможности просто отключить телефон и притвориться, что тебя нет дома, – увольте!
– И ты не хочешь замуж?
– Нет! Возможно, лет через десять – но не сейчас.
Дженнифер вздохнула.
– Знаешь, пока я тут одна сидела… мне вдруг показалось, что и я тоже…
– Что?
– Не хочу. Замуж не хочу.
– Приехали. Впрочем, у невест это бывает. Что-то вроде ПМС. Скажи мне лучше вот что: а ты любишь Дойла?
Дженнифер с недоумением посмотрела на подругу.
– Естественно!
– Правда?
– Джу, я сегодня выхожу замуж за симпатичного, обаятельного молодого человека, который предложил мне стать его женой. Дойл мне нравится, я с Дойлом сплю, наконец, я хочу, чтобы у меня была нормальная семья, дом, где меня ждут…
– Дженни, я прекрасно понимаю, что последние два года дались тебе нелегко. Именно поэтому я спрашиваю: ты выходишь за Дойла, потому что любишь его, или потому, что тебе осточертело приходить в пустой дом и слушать песню под названием «Тишина»?
– А разве это не одно и то же?
– Нет! Любовь – это мурашки от одного прикосновения, это – не спать на рассвете, слушая его дыхание, это – считать минуты до следующей встречи, это – ангелочки с трубами и звездопад средь бела дня, это – ноги, как желе, и кровь, как огонь…
– Джулия! Да ты романтик! Это же мультфильм Уолта Диснея, а не любовь. Разве нельзя любить друг друга спокойно и тихо? Просто уважать?
– Можно. Например, если бы вы с Дойлом ходили в один детский сад, а потом сидели бы за одной партой, а потом впервые поцеловались на школьной вечеринке и потом, в поту от смущения, потеряли бы невинность на заднем сиденье автомобиля, после чего не расставались бы еще много лет и наконец решили пожениться – вот тогда хватило бы и простой симпатии. Уважения – потому что вы бы знали друг друга как облупленных. Но даже и тогда все вышеперечисленные ангелочки, звезды и фейерверки в вашей жизни все равно были бы – хоть на том самом заднем сиденье его автомобиля.
– Джулия, ты хочешь сказать, что я не знаю Дойла достаточно хорошо, чтобы…
Джулия решительно сгребла пузырьки обратно в косметичку и энергично подула на законченную работу.
– Ничего я не хочу сказать. Это твое решение. Дойл мне не нравится – но я за него и не выхожу. У меня свое мнение на сей счет, только и всего. Я – развратная молодая особа, но я горжусь тем, что ни разу в жизни не легла в койку с человеком, которого не любила бы. Как ты знаешь, у меня таких было несколько и наверняка будет еще сколько-то. Я – за чувства, а не за разум, за порывы, а не за трезвый расчет. Вот и все, что я могу сказать по поводу твоей свадьбы.
– Вот спасибо!
– Пожалуйста. И знай: пока падре не помахал над вами белым полотенчиком, все еще можно переиграть. Конечно, если ты уверена… Ой, цветы! Я побежала за цветами, их же надо расставить вокруг алтаря. Сиди, сохни!
С этими словами Джулия умчалась, а Дженнифер в бессильной ярости повалилась в кресло.
Самое противное, что эта балаболка права, во всем права! Нет тут никакой страсти, просто Дойл все решил – а она согласилась.
Почему она сомневается? Дойл хороший парень, воспитанный, образованный, прилично одетый…
Боже, какая ерунда. Мама вышла замуж за папу, когда он был хиппи, носил драные джинсы и принципиально не желал работать. Они жили в трейлере, даже когда у них родился Мик. Это уже потом папа стал профессором и стал носить приличные костюмы…
Дженнифер осторожно сжала пальцами виски. В этот момент дверь бесшумно отворилась, и на пороге возникла пожилая, хорошо одетая дама в трауре. Интересно, это одна из родственниц Дойла? Судя по костюму, ее не слишком радует факт свадьбы… Хотя она вполне может оказаться обычной посетительницей церкви.
– Добрый день. Если вы ищете падре Маркуса…
Женщина не сводила с Дженнифер пылающих глаз. Голос у нее оказался хриплым – словно перед этим она долго молчала.
– Мне не нужен падре Маркус. Мне нужны вы – если ваше имя Дженнифер Аргайл.
Дженнифер почувствовала, как по спине у нее побежали мурашки. В этом хриплом голосе звучало что-то жуткое…
– Да, я Дженнифер Аргайл, но я не понимаю…
Пожилая женщина решительно шагнула в комнату. Нам даже как-то неловко об этом упоминать, но именно в это мгновение где-то вдалеке громыхнул раскат грома…
 
2
 
Дженнифер попыталась взять себя в руки.
– Послушайте, я сейчас немного занята, в том смысле, что у меня сегодня свадьба и все такое, так что если вы по поводу покупки…
– Я ничего не продаю и не покупаю. Я здесь, чтобы вас спасти.
Приехали. Сумасшедшая старушка из какого-нибудь Общества Невестоотрицателей Пятнадцатого Дня…
– Простите, но… Я могу узнать ваше имя, мэм?
– Мое имя значения не имеет. Значение имеет только одно: вы не можете выйти замуж.
– То есть как это? Почему я не могу выйти замуж, если я именно это и собираюсь сделать?
– Ваше имя – Дженнифер Аргайл…
– И поэтому я не должна выходить замуж? Луна в седьмом доме Меркурия рекомендует мне заняться сегодня стиркой и уборкой? Или девушки, рожденные под моим знаком зодиака, не могут выходить за молодых людей, чье имя начинается на букву Д?
– Значит, инициалы он не поменял?
– Слушайте, у меня нет ни малейшего желания продолжать этот разговор. Пожалуйста, уходите, или я буду вынуждена…
– И как его теперь зовут?
– Кого?!
– Вашего жениха.
– Его зовут Дойл Каннинг, и я совершенно…
– Когда он женился на моей дочери, его звали Дермот Катнер.