Чувство времени (СИ)

Оглянулся. Прямо за моей спиной частицы камня сконцентрировались, приподнялись огромной змеей, распустившей широкий капюшон. Из серой пасти то и дело выскальзывал длинный, железный язык.
— Да ладно, — протянул я и, отвернувшись, пошел дальше, пытаясь расслышать через шипение звук босых ног. Неужели я свернул не в тот коридор?
— Кто ты?
Я вздрогнул, повернулся. Беллина в тонкой рубашке до пят, затянутой на груди шнуровкой, стояла у трона, опустив голову. Рука ее лежала на треснувшем подлокотнике. За ее спиной, опасно покачиваясь, нависла змея, но женщина не замечала угрозы.
— Я пришел тебе помочь…
— Ты? Мне? А мне нужна помощь? — казалось, она удивлена. — Посмотри вокруг, это все мое, я здесь хозяйка, а ты вторгаешься в чужие владения, и твои мысли отражаются на моих стенах! Зачем ты пришел сюда?! Отвечай, не лги самому себе!
— Я пришел, чтобы ты ответила мне, — стараясь говорить мягко, сообщил я. — Кто сделал с тобой такое?
— Кто?! Что?
Она развела руки в стороны, и змея качнулась, приподнялась. Беллина отшагнула назад и принялась гладить чудовищное создание, которое охотно склонилось под ее толстую кисть.
— Я — тот маг, что спас тебя из деревни. Помнишь меня? Помнишь второго?
— Ты избегаешь имен, — Беллина подняла голову, ее черные редкие волосы, наконец, дали возможность рассмотреть лицо, принадлежащее дряхлой старухе. — Это очень верно, ведь я передам, кто ко мне приходил.
Она неприятно засмеялась молодым, звонким голосом, и я внезапно узнал в ней ведьму Риану.
— Ты попался в ловушку, ты зашел слишком глубоко и вскоре умрешь вместе с нечистой. Я лгала тебе, но эти знания будут для тебя бесполезны. Не Тюдор виноват в том, что случилось, нет, конечно. Ведь он просто покорно делал то, что велели. Он приходил и охранял эту девку, чтобы с нею ничего не стряслось. Он часто приходил к ней, а последний месяц и вовсе никуда не отходил. Потому что Вестник боялся за ее жизнь, опасался, что она кому-то расскажет о том, что произошло.
— Что же произошло? — уточнил я.
— Зачалось дитя, живущее вспять, маг! Оно дает силу тому, кто его создал. Оно дает ему время, которого у тебя уже не осталось.
Песок полетел быстрее, теперь он не сек, а резал кожу, оставляя на ней тонкие кровавее бороздки.
— Я возьму Тюдора и восстановлю его связь с драконом, а потом убью Вестника, — пообещал я.
— Глупые, ничего не значащие слова, маг. Ты уже мертв, ты заблудился в лабиринте, запутался в сетях, и вскоре твое тело превратиться в тот же прах, что камни скал!
Я отвернулся и пошел прочь. Все, что можно было узнать, я узнал, теперь оставалось слишком мало времени на то, чтобы вернуться.
Я шел, и эхо чужих шагов накатывало на меня со всех сторон, тревожащее шипение шло по пятам, охватывало облаком кружащегося песка, не имеющего формы, но знающего свою цель.
Я чувствовал, как меняются пути, как сходятся и расходятся коридоры, и лишь прикосновение магов на моих плечах заставляло меня идти вперед, туда, где это ощущение холодного и жаркого касаний становилось сильнее.
— Вышел! — радостно воскликнул Оружейник. — Демиан, ты заставил нас понервничать!
Я откинулся на спинку стула, ощутив, как неприятно врезается в воспаленную кожу казавшаяся красивой резьба.
— Выпей-ка, — Инга сунула мне в руку высокий бокал, но, увидев, что я не шелохнулся, отобрала его и заставила пригубить. Первый же глоток вина немного прояснил мысли, вернул ощущение реальности. До этого, хоть и чувствуя собственное тело в комнате, я видел стены бесконечных коридоров, пленивших мой разума. Ничем хорошим это не могло кончиться.
— Что, что ты видел? — спросил меня кто-то, но я поднял руку, останавливая всех. Мастер первый отошел в сторону, сел на свое место, его примеру последовал и Северный.
Я, наконец, справился с собой, взял и выпил залпом остатки вина. Звучащее в ушах шипение притихло, но напиток внезапно поразил мой мозг, наполнив его хмелем. Оружейник был прав, понервничали все, и трудно представить, сколько собственных сил мне пришлось отдать за один лишь шанс вырваться из смертоносной ловушки. Теперь я был слегка пьян и слаб, мои энергии окончательно иссякли, и я вяло отметил, что это путешествие отобрало куда больше сил, чем воскрешение стражника в Лесных Долах.
Ловушка.
— Это была ловушка, — сказал я отчетливо. — Ведьма Риана создала ее для того мага, который решится прийти. Я говорил с ней…
— С ведьмой? — не сдержалась Рене.
— Да.
— Чего она хочет? — не давая мне молчать, уточнил Мастер.
— Чего хочет она? — я задумался. — Или чего хотят те, кто стоит за ней. Она говорила о ребенке, живущем вспять, говорила о Вестнике, которому все это нужно. Еще сказала, что Тюдор служил ему. Вестнику. Как такое может быть? Где сейчас Тюдор?
— Я приглядываю за ним, — сказал негромко Недгар. — Он не в себе, и сегодня я обнаружил, что он не может себя обслужить. Пришлось обмыть его будто младенца или немощного старика. Теперь мои помощники не сводят с него глаз и кормят его, но мне кажется, Тюдор все больше походит на пустую оболочку. Ты узнал что-то еще?
— Ведьма была уверена, что мне не вырваться, но все равно была осторожна со словами, — нотка вины прозвучала в моем ответе. — Она не так уж и много сказала.
— Потому что ты мало или неверно спрашивал, — сухо заметил Оружейник.
— Я сделал то, что сделал. Женщину умертвите, я так и не видел ее души, а, значит, она будет вечно блуждать по тем коридорам, подвластная чарам, до той поры, пока не распадется телесная оболочка.
— Ведьму эту надо убить, — сказал Горан. — Если она способна на такое… я сейчас же подниму в лет дракона и выжгу эту деревню дотла. А ведьму изловлю живьем…
— Это разумно, — согласился до той поры молчавший Анри. — Я отправлюсь с тобой.
— Что «разумно»? — резко спросил я. — Убивать ни в чем неповинных людей? Пожарище — большая деревня, в ней проживает по меньшей мере сотня семей, люди разводят коз и овец, чешут и валяют шерсть, торгуют с равниной, пекут лепешки. Этих людей вы готовы испепелить? За что?
— Они жили бок о бок с магией времени, с самым черным знанием, которое существует в этих землях, но ни один не усомнился, ни один не пришел к нам! — возразил Рынца. — Значит, они причастны или их приобщили. Это уже не люди. Я склонен полагать, что действовать нужно как можно быстрее. Дело Горан говорит.
— Ни один дракон не взлетит, чтобы убивать невиновных, — я даже поднялся, притянув все взгляды к себе. Негромко что-то обсуждающие Северный и Недгар замолчали. Вокруг повисла плотная, ужасающая тишина.
— А не кажется ли вам, что Демиан только что угрожал нам? — Рынца тоже встал. Он не мог упустить такого шанса. — Не кажется ли вам, что он слишком много на себя взял?
Северный с силой впечатал сцепленные кулаки в столешницу и облокотился на них лбом. Жест был полон тоскливого отчаяния, и я подумал, что он, верно, не знает, как поступить, но уже понимает, что надвигается буря.
— То, что все драконы говорят с тобой, не дает тебе никакого права указывать нам, — нехорошо улыбаясь, высказался Горан.
— Как можно так, — протянула Инга, — предавать тех, кто защищал тебя и кого защищал ты? Нас так мало, Демиан, и я слышу такие страшные слова, вылетевшие из твоего рта…
«Да ведь я напугал их, — подумал я отстраненно, — тем испугал, что и вправду могу приказывать их драконам, хотя никогда этого не желал и уж точно никогда об этом не думал раньше. Я могу приказывать потому, что любой дракон, памятуя о том, что я сделал для него, ответит на мое приветствие и выслушает мои слова. Никто, ни одна живая душа в этом мире, кроме меня, не способна говорить с чужим драконом… была не способна. Теперь вот этот страшный случай с Тюдором, повергнувший все наше понимание мира в хаос. И то, там дело не чистое. Уж не знаю, послушаются ли меня крылатые ящеры и кого выберут, если придется выбирать, но ведь и маги не знают! Я же посягнул на святое!»