Стихотворения
Чтоб в бедный, пресный мой языкЯд нежности твоей проник.Эта двойственность и авторефлексия ощущаются и в покаянных стихах «Пенни за штуку». Многое в этом цикле недосказано и зашифровано: «Пенни за штуку» — поздний плод того же символистского древа, что и (к примеру) ахматовская «Поэма без героя». Загадочна «сломанная ветвь» в первом стихотворении цикла «Довесок», загадочна «золотая лоза» в стихотворении «Прилив», про которую у Джойса говорится:
Uplift and sway,О golden vine, —Your clustered fruits to love's full flood,Lambent and vast and ruthless as is thine Incertitude!В прозаическом переводе: «Ты вздымаешь и качаешь, о золотая лоза, свои грозди под высоким приливом любви, ускользающим, огромным и безжалостным, как твоя неопределенность (или неуверенность)».
Эта строфа останется загадкой, пока мы не сопоставим ее со «сломанной ветвью» из другого стихотворения цикла и с библейским источником обоих этих образов. И лоза, и сломанная ветвь отсылают к словам Христа: «Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой — виноградарь. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода. <…> Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе, так и вы, если не будете во Мне… <…> такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают» (Иоанн, 15: 1–6).
Важнейшее слово в стихотворении Джойса — последнее — incertitude (неопределенность) — невозможность поверить, заново обрести духовную цельность, которой он обладал в детстве. Такова была мука, преследовавшая его всю жизнь.
Кроме «Камерной музыки» и «Пенни за штуку», Джойсом написано еще много стихов на случай, поэтических шуток и пародий. Известны две едкие сатиры, которые он опубликовал в молодости. Одна из них, «Святая миссия» (1904), начинается так:
Я — катарсис. Я — очищенье.Сие — мое предназначенье.Я не магическая призма,Но очистительная клизма.(Пер. Б. Казарновского)
Многие шуточные стихи Джойса примечательны тем, что отмечают важнейшие вехи его жизни — такие, как борьба за опубликование «Дублинцев» или выход из печати «Улисса». Но и эти стихотворения имеют отнюдь не только биографическое значение. Практически в каждом опусе, написанном на случай, Джойс демонстрирует высочайшую стихотворную технику, оригинальность и изящество своего комического дара. Перфекционист, он просто не умел писать не блестяще.
Г. Кружков
Камерная музыка
(1907)
Перевод Г. Кружкова
I
Strings in the earth and airMake music sweet;Strings by the river whereThe willows meet.There's music along the riverFor Love wanders there,Pale flowers on his mantleDark leaves on his hair.All softly playing,With head to the music bent,And fingers strayingUpon an instrument.I
Есть воздуха струныИ струны земные,Глубокие струи,Где ивы речные.Там бродит ЛюбовьСреди сумерек мглистых,На мантии желтойУвядшие листья.Играет, играет,Томясь и тоскуя…И пальцы блуждаютПо струнам вслепую.II
The twilight turns from amethystTo deep and deeper blue,The lamp fills with a pale green glowThe trees of the avenue.The old piano plays an air,Sedate and slow and gay;She bends upon the yellow keys,Her head inclines this way.Shy thoughts and grave wide eyes and handsThat wander as they list —The twilight turns to darker blueWith lights of amethyst.II
Вечерний сумрак — аметист —Все глубже и синей,Фонарь мерцает, как светляк,В густой листве аллей.Старинный слышится рояль,Звучит мажорный лад;Над желтизною клавиш вдальЕе глаза скользят.Небрежны взмахи рук, а взглядРаспахнут и лучист;И вечер в россыпи огнейГорит, как аметист.III
At that hour when all things have repose,О lonely watcher of the skies,Do you hear the night wind and the sighsOf harps playing unto Love to uncloseThe pale gates of sunrise?When all things repose do you aloneAwake to hear the sweet harps playTo Love before him on his way,And the night wind answering in antiphonTill night is overgone?Play on, invisible harps, unto LoveWhose way in heaven is aglowAt that hour when soft lights come and go,Soft sweet music in the air aboveAnd in the earth below.III
В тот час, когда всё в мире спит,О безутешный звездочет, —Ты слышишь ли, как ночь течет,Как арфы, жалуясь навзрыд,Зари торопят ход?