Том 4. Жемчужные светила. Очарования земли
Часть 7 из 40 Информация о книге
«Идёт весна, широко сея…»
Идёт весна, широко сеяБлагоуханные цветы,И на груди своей лелеяЕщё невинные мечты.Горят алмазною росоюИх золотые лепестки,И как над пылкой головоюВенки из тех цветов легки!Но что за хитрая отраваВ их сладком духе разлита,Как обаятельно-лукаваИх молодая красота!Каким забвеньем и туманомНам кружит головы она,Цветами сыпля по полянам,Неутомимая весна!«Мне была понятна жизнь природы дивной…»
Мне была понятна жизнь природы дивнойВ дни моей весны.Охраняла вера, рдел восторг наивный,Ясны были сны,И в сияньи веры был чудес чудеснейБлеск живого дня.Мне певала мама, и будила песнейСонного меня:«Если мы не встанем, так заря не вспыхнет,Солнце не взойдёт,Петушок крикливый загрустит, затихнет,Сивка не заржёт,Птичка не проснётся, не прольются песни,Дней убавит лень.Встань же, позови же: „Солнышко, воскресни!Подари нам день!“» –Так мне пела мама, и будила песнейСонного меня, –И в сияньи веры был чудес чудеснейБлеск живого дня!Верил я, что жизни не напрасна силаУ меня в груди.Что-то дорогое, светлое сулилаЖизнь мне впереди.Так была понятна жизнь природы дивнойВ дни моей весны!О, святая вера! О, восторг наивный!О, былые сны!«И ты живёшь без идеала!..»
«И ты живёшь без идеала!Бесцельна жизнь, в груди тоска!» –Томясь печалью, ты сказала,И я почувствовал: дрожалаВ моей руке твоя рука.«К былому, друг мой, нет возврата, –Промолвил я, печаль тая, –Поверил также я когда-то,Пленённый буйством бытия,Что к идеалам путь возможен,Что блеск девичьих глаз не ложен,И что верна любовь твоя!»«Так нежен был внезапный поцелуй…»
Так нежен был внезапный поцелуйСчастливого нежданного светила,Что ядовитых и печальных струйВ сияньи радостном душа не различила.Восторженно я поднял к небесамМои глаза усталые и руки,И вверил я предательским ветрамМечтательных напевов звуки.Я рад забыть, что жизнь пуста,И что близка суровая развязка.Блести, звени, отрадная мечта!Лелей меня, пленительная сказка!«Он молод был и болен…»
Он молод был и болен,Его томила нищета,Но он судьбой своею был доволен.Его утешила блаженная мечта,Открывши мир, где блещет красота,Где люди радостны, как боги,Где краток лёгкий труд,Где отдых прячется в чертоги,Где наслаждения цветут,Где нет раба и властелина,И где неведома кручина.Когда сходил он с неба своегоВ наш бледный мир, мятежный и угрюмый,С какой презрительною думойК нам обращался взор его!«О жизнь, умчи меня от скучных берегов…»
О жизнь, умчи меня от скучных берегов,От волн ленивых и ползучих,В поток валовМогучих!Умчи мою ленивую ладьюВ водоворот кипящий и опасный, –Я в пену яркую одену жизнь мою,Упьюсь борьбой неравной и прекрасной,И яд тоски моей, безумной и неясной,В ревущий зев стремнины изолью.«Состязаясь, толпа торопливо бежит…»
Состязаясь, толпа торопливо бежит,И в ней каждый стремлением диким трепещет,К этой чаше, которая ярко блеститИ в которой напиток губительный плещет.За неё неизбывную злобу питать,К ней тянуться по трупам собратий,И, схвативши с восторгом её, услыхатьСтоны зависти злобной и вопли проклятий!О безумная ложь! О бессмысленный грех!Да не стоит она этих жертв изобильных,Эта чаша с напитком, желанным для всех,Но доступным лишь только для грубых и сильных.«Мечта любви неодолима…»
Мечта любви неодолима.Не жизнью мой навеян сон, –С лазурной ризы серафимаОн горним ветром занесён.Прикосновенье райской пылиГлаза отрадою живит, –Забыты низменные были,И рай доступен и открыт.«Ночь июня, млея в ласке заревой…»
Ночь июня, млея в ласке заревой,Насмехалась гордо над моей тоской.Смеючись тихонько с ивою влюблённой,Лепетал ручей мне: «Уходи, бессонный».Липка мне шептала: «Уходи-ка прочь,Не смущай уныньем радостную ночь!»И заря с полночи алою улыбкойТо же повторяла за зелёной липкой.Крыльями тревожно ветер трепетал.«Уходи, мечтатель!» – мне он прошептал.Всё, что здесь я видел, пело хором стройным:«Здесь не место думам злым и беспокойным».