Рождественские ожидания

  Когда две из них склонились над столом, у него появилась надежда, что это может быть любопытным, но оказалось не так. Они играли плохо. Девушки просто хлопали ресницами и флиртовали, а его приятели отвечали им тем же.
  Гэс и сам тысячу раз поступал подобным образом. И никогда его это так не раздражало. Сегодня вечером его это просто достало.
  Он пытался заигрывать, но без особого успеха. Улыбка смотрелась неестественно. Шуточки были такими же пресными, как и пиво.
  Может, он заболевает?
  Но прежде чем он смог определить, не начинается ли у него жар, один из местных решил, что Гэс стоит слишком близко к его девушке.
  - Я не твоя девушка, Томми, - сказала она. Но Томми был достаточно пьян, чтобы поверить в это.
  - Я сказал, убери от нее свои руки. - И тут же последовал удар кулаком.
  О черт! - подумал Гэс. От удара его голова резко откинулась назад.
  Он размахнулся и крепко врезал ковбою по челюсти.
  - Задай ему, Гэс!
  -Давай, Том!
  После этого началась всеобщая драка.
  Через двадцать минут с подбитым глазом и двумя выбитыми зубами Гэс ехал на ранчо. И, несмотря на уверенность в том, что одарил его подбитым глазом и выбитыми зубами один из наездников быков, а не Томми, Гэс не жаловался.
  Какого черта!
  Он чувствовал себя прекрасно, хотя его и пошатывало, когда он покидал бар.
  В любом случае, подумал, вздыхая, Гэс, ему такое не впервой.
  -  Милый синяк, - заявил Таггарт, когда Гэс появился к завтраку. - Не думаю, что это проделки очередной дикой лошади.
  -  Нет, - проворчал Гэс, опускаясь в кресло рядом с дочерью Таггарта Бекки.
  -  Что произошло? - спросила она с расширившимися от волнения глазами.
  Гэс неуклюже пожал плечами.
  - Наткнулся на дверь, - невнятно проговорил он. Ему не следовало выходить к завтраку. Но он но придал синяку особого значения, хотя утром трое  или  четверо парней  заметили,  что  он, должно быть, хорошо провел время прошлой ночью.
  В былые деньки Гэс бы усмехнулся и согласился с ними. Сегодня же он только пожал плечами и направился к дому Таггарта.
  Он приходил сюда каждое утро к завтраку.
  - Это входит в сделку, - сказал Таггарт, когда Гэс только приехал. - Стоимость домашней еды вычитается из твоей зарплаты. Добро пожаловать на семейные трапезы.
  Таким образом Гэс стал как бы частью семьи, отыскивая внезапно куда-то запропавшие книги по математике для Бекки, разрезая на тонкие ломтики тост для Вилли и Эбби, трехгодовалых близнецов, и слушая всю их болтовню. Он чувствовал, что вскоре все это ему надоест и захочется вернуться к столь любимым ковбоями кофе и пончикам.
  И все же весь месяц он появлялся не только к завтраку, но и к обеду. Ему действительно нравилось это.
  -  Тебе нужно было немедленно приложить лед, - сказала жена Таггарта, Фелиция, ставя перед ним тарелку с яичницей с беконом. - У нас всегда его в избытке. В этих местах это профессиональная необходимость.
  - Это случилось вчера ночью? Ты мог бы позвонить. Я принесла бы тебе немного льда, -встрепенулась Бекки.
  Бекки была увлечена Гэсом так же, как тот завтраками.
  Он по-прежнему старался общаться с ней как с подростком.
  Она, естественно, не выглядела той малышкой, какой он ее помнил. Она уже доходит ему до подбородка, у нее длинные темные волосы.
  Гэс скользнул по ней взглядом и сказал грубовато:
  - Не такой уж я старик, чтобы не прихромать сюда за льдом, если бы это было нужно. Мой глаз в порядке. Я по-прежнему хорошо вижу, например овсяную кашу на твоем подбородке.
  Бекки поспешно вытерла лицо. От смущения у нее покраснели уши.
  - Я пошутил, - поспешно сказал он.
  - Ты же не хочешь идти на свадьбу к Джей Ди с подбитым глазом, - решила Фелиция.
  Гэс вообще не хотел идти к нему на свадьбу. Свадьбы никогда не интересовали его. Он совершенно отказался от них с тех пор... с тех пор, как увернулся от своей собственной.
  - Я принесу немного льда. - Бекки отодвинула свой стул так резко, что тот опрокинулся. Она поставила его на ножки, отчего теперь у нее покраснели еще и щеки.
  Гэс удивился такой неуклюжести, скорее свойственной мальчишкам-подросткам.
  Вздыхая, Бекки закончила накладывать лед в пластиковый пакет и обернула его в полотенце для посуды.
  - Вот, - она приложила все это к глазу Гэса. Их руки соприкоснулись, и лед выпал ему на колени. - Господи! Прошу прощения! Я...
  - Все хорошо, милая.
  Но Бекки, с пунцовым лицом, опустилась на колени, собирая лед. Вилли и Эбби нырнули под стол, чтобы помочь ей.
  -  Оставь это им, - сказал Таггарт, потянув Бекки за ступню. - Мы уходим.
  Бекки, стараясь не глядеть на Гэса, в смущении пролепетала:
  - Я не хотела... Ну, я... я надеюсь, глазу станет лучше, Гэс.
  Он ослепил ее улыбкой.
  - Не беспокойся обо мне. Ничего серьезного. Пока.
  Бекки вздохнула.
   -Да. Хорошо. Пока.
  Таггарт выставил ее за дверь.
  - У Бекки сейчас сложный период в жизни, - сказала Фелиция.
  Гэс сощурился.
  - В самом деле?
  В общем-то это касалось не только Бекки.
  Внутренняя вялость беспокоила его.
  Он ломал из-за этого голову целыми днями. Он пытался понять, почему у него нет такого напора, как у других наездников.
  Куда это ушло?
  Просто испарилось? Это нормально? За ланчем он спросил Ноя Таннера:
  - Это что, просто исчезло в тебе в один день? - В конце концов, Ной тоже становился однажды чемпионом мира по верховой езде.
  - Исчезло? - Ной нахмурился.
  - Желание ездить верхом. Я знаю, у тебя был несчастный случай и это все изменило... - Каждый на родео помнил автомобильную аварию сразу же после выигрыша золотой пряжки Ноем и Таггартом. Они отошли от дел спустя несколько месяцев. - Но до этого... ты когда-нибудь чувствовал... я не знаю... словно чего-то недостает?
  Ной покачал головой.
  -Нет.
  Но Таггарт сказал:
  -Да!
  Гэс с надеждой посмотрел на него.
  - Бекки, - сказал Таггарт. - Я был занят поездками, а ее со мной не было.
  - Может, и у тебя где-нибудь есть ребенок, - весело сказал Ной. - Как у меня.
  Его дочь, Сюзанна, стала большим сюрпризом для него, когда спустя семь лет он обнаружил, что является отцом.
  -  Господи, надеюсь, что нет! - Гэса будто ударили кулаком.
  Но он, несомненно, задумывался об этом. Начал задумываться - и беспокоиться. У него были женщины после Мери. Он не отрицает этого. Но он был осторожен - всегда - и уверен, что оба, он и она, в этом вопросе были застрахованы.
  Но что, если Мери... Нет, она не могла!
  Кроме того, он уже спрашивал. Он позвонил ей из Рино и спросил без обиняков:
  - Ты беременна?
  Она спросила:
  - Кто это? - Словно не знала! Словно у нее было много знакомых парней.
  Но он проигнорировал это и сказал:
  - Я просто хотел, чтобы ты знала: я женюсь на тебе, если ты беременна.
  - Иди к черту, Гэс, - на сей раз уже без всякого притворства сказала она.
  Из чего он заключил, что она не беременна.
  И ему стало легче дышать. И он легко дышал много лет. Но помнил, что Тесс не сказала о ребенке Ною...
  Что, если Мери не удосужилась сказать ему?
  Что, если у него ребенок - ребенок почти такого же возраста, как Бекки, и похожий на него? Что, если...
  Он отодвинул тарелку с чили.
  -Я что-то неважно себя чувствую.
  Гэс вышел на улицу и глубоко вдохнул ноябрьский бодрящий горный воздух. Он старался думать логично и разумно, несмотря на неприятно поразившие его слова Ноя.
  Мог ли у Мери быть ребенок?
  Несомненно, она бы ему сказала. Разве не так? Разве она не позвонила бы Джей Ди и не сказала бы ему, чтобы Гэс перезвонил ей? Не достала бы его из-под земли?