Рождественские ожидания

  Таггарт и Фелиция сказали правду. Мери не носила кольца.
  Но его-то кольцо она носила.
  Он помнил день, когда надел его на ее палец. Это был, по его словам, «самый маленький бриллиант в Монтане». А она сильно волновалась, обняла его и поцеловала.
  И Мери любила его, любила со всей безоглядностью невинной юности.
  Она подарила ему свою невинность.
  Ей было восемнадцать, ему девятнадцать. Для обоих это было немного страшно и прекрасно. Оба не понимали, что делают.
  Конечно, Мери полагала, что знает. А Гэс подчинился инстинкту.
  Он не знал тогда, что значит брать и отдавать. Все произошло быстро - слишком быстро - и как-то лихорадочно и суетливо. Он взял намного больше, чем отдал.
  И все же это было прекрасно.
  Она была прекрасна: лежащая на шерстяном одеяле на лугу, смотрящая на него, целующая его, прикасающаяся к нему.
  Он тяжело вздохнул.
  Девочка, читающая речь перед классом, внезапно замолчала и посмотрела прямо на него.
  Лицо Гэса стало ярко-красным.
  - В чем дело? - прошипела на ухо Бекки.
  Он удрученно покачал головой.
  -  Простите, - невнятно пробормотал он девочке, чью речь перебил, — Я... отвлекся.
  Гэс не взглянул на Мери. Не смог. Его лицо пылало.
  - Мы уходим, - шепнула Бекки.
  Но Гэс не сдвинулся с места. Не уйдет, пока не поговорит с Мери. Он твердо покачал головой.
  Гэс надеялся, что девочка последний оратор. Но нет, к трибуне направился худой, жилистый парнишка. Гэс вздохнул.
  Мальчик уронил записи, затем уронил карандаш. Ударился головой о трибуну. Гэс на этот раз подавил хихиканье.
  Мери ободряюще улыбнулась, кивнула и сказала мальчику, чтобы тот сделал глубокий вдох и успокоился и начал, когда будет готов.
  «Просто сделай, и покончи с этим», - сказал бы Гэс.
  Терпение никогда не было сильной стороной Гэса.
  Словно почувствовав это, мальчишка посмотрел на Гэса, затем быстро сглотнул слюну. Его лицо сильно покраснело.
  - Все хорошо, Рейс, - сказала Мери. - Просто начни.
  -Но он...
  - Он послушает, - сказала Мери сквозь зубы.
  Ребенок вздохнул и начал. Не успел он произнести первую фразу, как Гэс изумился, обнаружив, что мальчик на самом деле чертовски хорош. И он рассказывал о скачках на полудиких лошадях, обо всем, что хотел бы рассказать Гэс.
  Периодически бросая взволнованный взгляд в сторону Гэса, мальчик объяснял, как участвовать в скачках, как он готовился внутренне и физически, а Гэс сидел, понимающе кивая головой.
  Ребенок поднял взгляд, увидел, что тот кивает, и еще больше покраснел. Он заговорил быстрее, засунул руки в карманы, резко закончил и, даже не дождавшись комментария Мери, собрал вещи, подошел к парте и сел.
  Мери глубоко вздохнула.
  - Очень хорошо, Рейс. Очень много нужной информации. Понимаю, немного боязно говорить на эту тему с экспертом в аудитории, но, думаю, ты сделал действительно все хорошо, обдуманно.
  Гэс оглянулся в поисках эксперта и сразу понял, что все смотрят на него!
  Он быстро покачал головой; «Это не я!» Гэса обычно узнавали на родео. Ему это нравилось. Но здесь ему вдруг стало неловко. Особенно когда Мери посмотрела на него выжидающе, словно ему следовало сделать важные замечания.
  Она окликнула учеников.
  -  Для тех, кто с ним незнаком, Гэс Холт - один из первых наездников в Америке. И, судя по его реакции на твою речь, Рейс, я могу сделать вывод, что ты проделал очень хорошую работу. У вас есть еще какие-нибудь замечания, мистер Холт?
  «Мистер Холт»?
  Никто не называл Гэса мистером Холтом.
  - Очень хорошо. Твоя речь действительно хороша, - сказал он, глядя на покрасневшего до корней волос паренька. - Ты говорил все правильно. - Он жадно глотнул воздуха и поглядел на Мери. - Поужинай со мной вечером, - выпалил он.
  В комнате воцарилась абсолютная тишина. Ученики, все до единого, уставились сначала на него, затем, словно наблюдая за теннисным матчем, на Мери.
  Она в ошеломлении застыла и залилась краской, точно так же как минуту назад он.
  Гэсу было приятно увидеть это.
  - Спасибо, - наконец выдавила из себя она. - Но я не могу.
  Гэс молча смотрел на нее.
  - Хорошо, Том, - обратилась Мери к следующему ученику. - Твоя очередь. Остальные могут не задерживаться, - сказала она большой группе, имея в виду прежде всего Гэса. И они оба знали это.
  Но он продолжал сидеть.
  - Пойдем, - сказала Бекки.
  Он не шелохнулся.
  - Гэс? - раздраженно позвала девочка.
  Но он даже не взглянул на нее. Он продолжал смотреть на Мери, но та отвела взгляд, как будто боялась его, что весьма удивило Гэса.
  Не может быть! Разве он когда-нибудь давал ей повод?.. Причинял ей боль? Он впервые задумался о том, насколько часто, вероятно, это было.
  Жаль, что все изменилось, и дело не в беременности, а в том, что она даже не хочет поговорить с ним.
  В комнате повисла тишина.
  Бекки ждала.
  Мальчик, Том, стоял на трибуне, нервно поглядывая то на Мери, то на него.
  Гэс вздохнул и пристально посмотрел на Мери.
  - Хорошо, - невнятно буркнул он. - Извини.
  Затем повернулся и последовал за Бекки.
  - Гэс, - услышал он голос Мери и обернулся.
  - Что?
  Ее лицо побледнело. Она провела языком по губам и сглотнула слюну.
  - Приходи к восьми.
  Похоже, она сошла с ума.
  Зачем, спрашивала себя Мери, вышагивая по гостиной, зачем она сделала эту глупость и пригласила Гэса?
  Она не хотела его видеть!
  Она действительно не хотела его видеть!
  И тем не менее пригласила!
  Она забыла его. Полностью.
  Более или менее.
  При встрече она выдаст ему по первое число. Расскажет ему о ребенке, вежливо поинтересуется прошедшими годами, а затем пожелает спокойной ночи. И он уйдет.
  Она только надеется, что ее сердце не выпрыгнет из груди. Ей следует быть равнодушной и спокойной.
  Мери вздохнула. Она знала, что не сумеет быть равнодушной к Гэсу, даже будучи мертвой.
  Старые дубовые часы пробили восемь раз, и тут же раздался стук в дверь.
  Несмотря на то, что она сама пригласила его к восьми, этот стук испугал ее.
  Она выглядывала из окна каждую минуту, высматривая его грузовик. Но не видела света фар и ничего не слышала.
  Может, это не Гэс, с надеждой подумала она. Может, это Алиса или Клорис пришли ее навестить. Мери открыла дверь.
  Это был Гэс.
  Она нахмурилась.
  - Ты сказала, в восемь, - напомнил он ей.
  -  Я не слышала грузовика. Я не видела... - Мери замолчала. Она не собиралась рассказывать ему, что выглядывала в окно.
  - Ты не видела, как я вышагивал вокруг твоего дома? А я видел тебя.
  Ее лицо вспыхнуло. Значит, Гэс видел, как она украдкой высматривала его из-за штор.
  -  Что значит - вышагивал вокруг? Где ты был?
  - Я припарковался у кафе неподалеку. Слегка подкрепился. - Губы изогнулись в насмешливой улыбке. - И вот я здесь.
  - Подкрепился? - осторожно спросила Мери.
  - Кружкой пива, - заверил он ее. - Для храбрости.
  - С чего тебе понадобилась храбрость?
  Он так многозначительно смотрел на ее живот, что она вспыхнула и скрестила на нем руки.
  - К тебе это не имеет отношения, - сказала она.
  Он ничего не ответил, просто ждал.
  - Мы выйдем или я зайду? - наконец проговорил Гэс.
  - Выйдем?
  - Я пригласил тебя на ужин, - напомнил он.
  - А я отказываюсь. Я поела. А ты нет?
  - Нет. Ты можешь накормить меня. - Он одарил ее фирменной улыбкой Гэса Холта, очаровательной и многообещающей.
  -  Некоторые вещи никогда не меняются, - пробормотала она.
  - А другие, - сказал он, глядя на ее живот, - меняются. - Их взгляды встретились.
  Мери вздохнула.
  - Заходи.