Положительный (СИ)

 – Я хочу, чтобы ты быстрее закончил, – нагло заявляет мелкий. – Мне скучно.
 От такого у меня аж перехватывает дыхание. Ну, сам нарвался, деточка.
 Одним резким движением поднимаюсь на ноги и припечатываю младшего к стене. Так, что он охает, упираясь ладонями в мою грудь.
 Открываю было рот, но слова застревают в горле: Саня смотрит на меня, закусив нижнюю губу, растрепанная челка заколота тонкой невидимкой, майка съехала, обнажая молочно-белое, худое плечо.
 Я никогда не воспринимал эти детали так. Не замечал.
 Внизу живота неумолимо тяжелеет, меня откровенно ведет. Зачем-то снимаю правую руку с плеча мелкого и касаюсь пальцами его подбородка. Прикосновение к гладкой теплой коже обжигает.
 Саня облизывается, снова закусывает губу, и вдруг трется пахом об мое бедро. А я вдруг понимаю, что протолкнул ногу меж его бедер.
 Когда я это сделал?
 А мелкий вдруг вцепляется пальцами в мою футболку на груди, тянет на себя и хрипло просит:
 – Жень, пожалуйста, – и снова облизывает влажные, яркие губы.
 – Ты хоть понимаешь, к чему толкаешь меня? – надо же, я еще способен на то, чтобы формулировать связные предложения.
 – Я люблю тебя, – он говорит это так наивно и искренне, что перехватывает дыхание.
 Дитё. Глупое дитё.
 – Я тоже, Сань, – повторяю это уже в который раз. – Ты ведь знаешь об этом.
 – Я знаю, что ты тоже хочешь! – тонкие теплые пальцы скользят по моему животу. – Не делай вид, что любишь меня только как брата!
 Прекратить все это сейчас можно только одним способом. Я еще сильнее вдавливаю его в стену и проскальзываю пальцами под его белье. Мелкий охает, вцепляется в мое запястье, пытаясь то ли остановить меня, то ли прижать мою ладонь к своему члену сильнее. Скорее второе.
 Прижимаюсь лбом к его лбу и принимаюсь двигать рукой, лаская.
 Саня поскуливает, подается бедрами. Какой же он теплый... Почти горячий. Дышит мне в губы, скребет пальцами по футболке на груди. Выбившаяся прядка волос щекочет мою щеку.
 Еще несколько движений, и младший всхлипывает и кончает, заливая мою ладонь горячим вязким семенем.
 Убираю руку, пытаюсь отстраниться, но он хватает меня за предплечье, вцепляется так крепко, что мне больно.
 – Стой... – он задыхается, сглатывает, – стой! Жень...
 – Что? – перед глазами рябит от возбуждения. Мне нужно уйти отсюда.
 – Я хочу, чтобы ты кончил, – кладет руку на мой пах. – Пожалуйста... Не уходи.
 И я... Я просто позволяю ему. Молчу, чувствуя, как он сначала легко гладит мой член через ткань белья, а потом проскальзывает под резинку и обхватывает его ладонью.
 Гореть мне за это в аду.
 Мелкий двигает ладонью неумело, как-то словно боязливо. Но от этих прикосновений меня прохватывает сладкой дрожью.
 Когда я кончаю, сперма попадает на его живот. На светлую гладкую кожу.
 Сглатываю вязкую слюну и целую брата в губы. Коротко, почти невесомо. Он обхватывает меня чистой рукой за шею, не давая отодвинуться, и выдыхает:
 – Спасибо.
 – Пошли на кухню, – все же отстраняюсь. – Там в холодильнике сок.
 Саня кивает и размазывает мою сперму по животу. Отвожу взгляд и иду к двери.
 ***
 Тот момент, когда стакан выскальзывает из Саниных пальцев, я вижу словно в замедленной съемке.
 Звон разбившегося стекла бьет по ушам. Я не успеваю подхватить брата, а потому он валится на пол, прямо на осколки. По счастью, успев выставить руки.
 Падаю на колени рядом, поднимаю, обхватывая за талию.
 Мелкий смотрит на свои ладони, изрезанные стеклом, неровно, как-то поверхностно дыша.
 – Тут пара осколков, – как будто он сам не видит. – Потерпи, я выну.
 Саня молчит. Даже тогда, когда я вынимаю скользкие от крови стекляшки. Одну за другой. Их четыре. Три в одной ладони, одна в другой.
 – Давай-ка, – поднимаю его на ноги и почти что тащу к раковине, – держи вот так, – включаю холодную воду и заставляю младшего подставить ладони под струю. – Можешь стоять? Не упадешь снова? Я возьму аптечку.
 – Ладно, – едва шевелит побелевшими губами.
 Открываю шкаф, достаю с полки пластиковую коробку с медикаментами. Перекись, бинт, ватные диски.
 Возвращаюсь к раковине, выключаю воду и промакиваю Санины руки ватными дисками, тяну его к столу, усаживаю, смачиваю еще один ватный диск в перекиси и прижимаю к первому порезу.
 Мелкий всхлипывает, но я держу его за запястье, не давая отдернуть руку.
 – Тише, – дую на ранку, а потом прижимаю вату к следующей. – Сейчас все пройдет. Нам нужно вызвать «скорую».
 – Не надо, – боже, какие же бледные у него губы!
 Не отвечаю. Просто достаю бинт и принимаюсь накладывать повязку.
 А «скорая» приезжает быстро. Спустя всего лишь пятнадцать минут после того, как я позвонил.