Горечь Пепла (СИ)

со стола медицинский степлер и, не издавая не единого звука, закрепляет им свою рваную
рану.
— Господи, что же вы творите? — пытаюсь выхватить у него степлер. Не напрягаясь, он
удерживает меня одной рукой. Конечно, с такими-то ручищами.
— Ты слишком сонная и медлительная, малышка Дилан. У меня нет желания еще полчаса
смотреть на твою кислую физиономию, — грубо отрезает он и тут же хватает бинт, и
начинает затягивать рану.
— Но вас… вам необходим курс антибиотиков,— впиваюсь в него взглядом. — Да и черт
с вами. Ходите с уродливым шрамом. Ваше дело. Просто выпишу вам лекарства.
Отхожу от этого ненормального к столику регистрации.
Да пошел он к чертям собачьим! Ношусь с ним по всей больнице, а он только и знает, что
ему надо, а что нет. Как капризная принцесса. Еще теперь эта уродливая рана. Он хоть
понимает, что она на всю жизнь?
Медлительная! Да ты, козлина, сам отработай три смены и потом играй в героя. Осел.
От гнева меня разрывает на части, и растекается по венам адреналин. Хочется плюнуть на
этику больницы и послать придурка куда подальше.
— О, Дилан Девис. Ты все также прекрасна, — Джон целует меня в щеку.
Джон — полицейский в управлении и ему часто приходится приезжать для снятия
показаний с потерпевших.
— А ты, Джонни, все такой же неотразимый и такой гигант, — смеюсь я, в то время как
он обнимает меня. Его медвежьи объятия становятся привычными.
— Неужели у тебя был дерьмовый день? — вопросительно приподнимает брови.
— Ага, это уже третьи сутки и последний пациент — заноза в заднице, — шепчу ему,
вставая на носочки так, чтобы немного дотянуться до его уха.
— Это кто такой? Сейчас я ему кое-что надеру! — грозно выдает Джон.
— Да вот этот, что сидит со степлером в руках. Сил моих нет бороться с такой глыбой. —
Взглядом показываю на пациента.
— Ну, не все Коулмены такие задницы. Просто один из нас не любит уколы, — смеется
он, прикусывая нижнюю губу в виноватой улыбке.
Боже, я идиотка. Кейн Коулмен — это же младший брат Джона.
— Вот его лекарства, — протягиваю таблетки Джону. — Обрабатывайте рану и один раз в
день делайте укол. Надеюсь, он больше тут не появится. Странно, что у тебя, такого
милого и вежливого человек, есть такой хамоватый родственник, — морщу в
разочаровании свое лицо. — Ты уверен в том, что он твой родной брат? — подшучивая
над ним, толкаю в бок и прохожу мимо.
Сейчас я устрою тебе, засранец. Значит, уколов боишься, герой.
— Мистер Коулмен, спустите свои штаны. Я не могу позволить вам уйти без укола от
столбняка. Это правило больницы, — киваю ему головой, чтобы встал и повернулся ко
мне спиной.
— Это действительно необходимо? — с недоверием смотрит на меня. Его взгляд
останавливается на шторке.
— Если только хотите, умереть от страшной болезни, в ужасных муках молодым… Что с
вами, неужели брат полицейского боится уколов? — открыто смеюсь над ним. — Я могу и
громче сказать, чтоб все услышали?
Молча поворачивается и спускает штаны до колен, выставляя в очень откровенном виде
свою накаченную задницу. Задыхаясь от его наглости, всаживаю внутримышечно
антибиотик без предупреждения. Он издает достаточно громкий вздох.
— Одевайтесь. Если не будете делать уколы на дому, отправлю к вам медсестру. —
Открываю ширму и иду в ординаторскую под недоброе бурчание Коулмена.
Упрямый пациент выходит, потирая пятую точку, и косится на меня. Улыбаюсь ему самой
милой улыбкой и машу ладошкой.
Да, сладкий. Я такая.
Гневно отводит от меня взгляд и что-то говорит Джону. Тот оборачивается, посылая мне
что-то вроде воздушного поцелуя.
Смотрю на часы и вижу, что, на удивление, моя смена уже закончилась. Пока я возилась
Коулменом, время пролетело незаметно. Не знаю, виной тому его бурчание или взгляды
исподлобья. Еще раз оборачиваюсь, чтобы взглянуть через окно на братьев, которые стоят
на стоянке. Оба высокие и красивые. Один улыбчивый, второй — угрюмый.
— Кто-то приглянулся? — Майкл облокачивается возле меня на стойку и смотрит в том
же направлении.
— Думаю, это не твое дело, — своим тоном я показываю ему, что тема закрыта. — Всего
доброго.
Глава 4
Кейн
Это что ещё за хрень? Уколы, мать вашу? А эти геройские «ролевые игры» в
Бетмена? Да киска просто рехнулась. Я ехал сюда не для того, чтобы светить задницей
перед всей больницей. Вообще-то, я знаю, что она у меня отличная и телочки ведутся на
неё, но, всё-таки я не был готов к тому, чтобы спустить свои штаны.
А эта девчонка дерзкая, и я был бы не прочь засадить ей. Однако Джон с ней знаком и
часто видит её, поэтому…
— Ты ещё тот придурок, Кейн, — голос брата выдергивает меня из моих мыслей,
пока мы едем в машине. — Дилан не заслуживала такого отношения к ней. Ты можешь
иногда быть вежливым? Знаю, что можешь. Просто ты думаешь только о себе, а на других
тебе наплевать.
Я молчу, не хочу вообще разговаривать. Но брат оказывается настойчивым:
— Что молчишь? Я серьезно, Кейн. В который раз говорю тебе, выбрось всё из
головы и живи дальше. Неужели ты думаешь, что твоя жизнь остановилась и ты не в
состоянии ни с кем больше…
— Хватит меня лечить этим дерьмом! — я начинаю заводиться. — Ты и понятия не
имеешь, насколько это тяжело. Довериться человеку, любить его, отдать полностью свое
сердце… для чего? Чтобы в один миг он разорвал его на мелкие кусочки? Послал всё
самое прекрасное куда подальше? — чувствую, как разгоняется мой пульс и отдается
шумным постукиванием в висках. — Ты думаешь, что я не понимаю, в кого я
превратился? — качаю головой. — Сейчас я не готов к каким-либо изменениям. Просто,
оставьте меня нахрен в покое.
Брат ничего не отвечает.
— Ладно, прости, — тут же говорю ему я. — Ты ведь в такой же заднице.
Оставшийся путь до дома мы едем в тишине. Рука, зашитая кое-как медицинским
степлером, нестерпимо ноет. Черт, придется отсиживаться дома еще несколько дней,
иначе, в Управлении меня сожрут с куском дерьма. Хотя, у нас отличный шеф, возможно,
и в этот раз он все поймет, но до каких пор меня будет прикрывать мой брат и коллеги,
мне неизвестно.
Моя работа заключается в том, чтобы спасать людей и их жизни, каждый раз
подвергая опасности свою собственную. Я не только сражаюсь с огнем и выношу людей
из горящего пекла, но и выполняю иную чертовщину. В пожарной службе спасения я
работаю уже давно и имею черную каску полноценного пожарного. Я отдаю себя
полностью этому делу и осознанно подхожу ко всему, что, так или иначе, связано с этой
работой. Я просто не имею права на ошибку, стресс, травму и на ту боль, которую
повидал при исполнении. Я должен быть, своего рода, долбаным героем, всегда
находиться в форме и не быть размазней, иначе, людские жизни полетят к чертовой
матери. Сейчас лишние порезы и травмы на моем теле совсем некстати, но, какой я на фиг
«герой», если я перестал себя контролировать и каждый раз, когда вижу очередную юбку
и «Джека», быстро слетаю с катушек? Бл*дь, в моей голове сплошной свинец вместо
мозгов. Сегодня же позвоню Уильямсу и возьму отгул на пару дней.
Когда мы подъезжаем к дому Джона, я поворачиваюсь к нему и удивленно
спрашиваю:
— Какого черта ты меня привез к себе?
Тот, как ни в чем не бывало, глушит мотор.
— А ты как думаешь? Я не могу сейчас позволить тебе приехать в свою квартиру,
забить на всех и вновь напиться. За кого ты меня принимаешь? Поэтому, пока что
побудешь здесь, — говорит он с ухмылкой и, не дожидаясь от меня ответа, открывает
дверцу своей машины и выходит.
— Вечно ты всё решаешь, — бубню себе под нос, следуя за ним из его тачки.