Зима, которой не было (СИ)

— Хорошо! — Коля тут же взбодрился и вытянулся. — Не подумай, что это с моей стороны необдуманно. Я понял, что ты — для меня, еще в тот момент, когда мы были в ментовке. Я не такой, как Артем. У меня даже девушки никогда не было.
Сердце опять заныло. Я очень хотела поскорее закончить этот разговор и вернуться к неудавшейся беседе. Парень это явно понял и отвел мысль:
— Я тут живу недалеко. Вон, видишь дома красные?
Я подняла глаза и попыталась разглядеть полосу из красивых многоэтажных домов. Они отличались от серых неприглядных хрущевок моей части района. Там, где они начинались, заканчивалась криминальная темнота и еще не выветрившийся запах «совка».
— Ясно, — пожала плечами я, делая вид, что мне все равно. В тот момент Коля что-то увлеченно печатал, а затем оторвал взгляд от экрана.
— Зайдем в магазин? — поинтересовался он.
Я кивнула.
Всю дорогу до нужного ему супермаркета Коля делился своей любовью к наукам. Он был умным парнем, разбиравшимся в физике, химии и прочих естественных дисциплинах. С его слов, он грезил о космосе и его исследовании. «Я точно прославлюсь, — гордо вещал он под мое незаметное зевание. — Получу премию. Нобелевскую. Это точно. Открою новые законы. Докажу недоказуемое…»
Я все это время пыталась не вслушиваться и считала минуты до момента, когда можно будет вежливо свалить домой. Но вскоре перед нами замигала неоновая вывеска нужного магазина, и я поняла, что свобода близка.
— Знаешь, — попыталась начать разговор я. — Пойду, пожалуй…
— О! — внезапно выкрикнул Коля. — Это Артем. Артем!
Человек, вышедший из магазина, обернулся, и я узнала в нем свою былую привязанность. Вновь мои внутренности словно облили кислотой — я задымилась, готовая орать от боли. Но молчала, наблюдая, как тот приближается к нам.
— Я тоже сюда шел. Мама просила кое-что купить, — кивнул Коля брату.
— Я уже все купил, — холодно заявил он, не спуская с меня глаз. Я помнила их лукаво смеющимися, а теперь в них плавал айсберг, на который напоролся «Титаник». И тут произошло нечто вовсе ужасное:
— Мы встречаемся, — как ни в чем не бывало заявил Коля.
— Это неправда! — побледнев, выпалила я.
Артем вскинул брови, напрягся и еще отчужденнее на меня посмотрел.
— Ты сказала, что подумаешь, — возмутился парень. Затем он обратился взглядом к Артему. — А ты говорил, что никто не захочет даже думать о том, чтобы со мной быть.
— Хватит, — попыталась остановить Колю я, но Артем меня перебил.
— Рад за вас, — произнес он, хмыкнув. Затем его слова отнеслись непосредственно ко мне: — Ты тоже быстро нашла, с кем провести время. Стоило ли тогда так полыхать по поводу моих знакомых?
Мне было безумно стыдно, но я почувствовала бы себя еще более неловко, начав оправдываться. Собрав волю в кулак, я ответила:
— Уже все равно.
Артем пожал плечами и махнул рукой. Медленно он двинулся к машине, в то время как я глядела ему в спину. На глаза наворачивались слезы.
— Эм, — с неловкостью Коля потянул меня за рукав, — пойдем?
Я не видела улицу из-за слез, которые жгли мое лицо. Я безумно хотела, чтобы Артем обернулся и посмотрел на меня еще раз, но он лишь закинул пакет на заднее сидение, сел за руль, закрыв дверь машины. И дверь в свое сердце.
— Почему вы поругались? — поинтересовался Коля, глядя на то, как я расстроена.
— Я высказала ему все по поводу тех девушек, о которых ты мне поведал.
— Вообще-то я только предположил, — признался парень, пожав плечами. — Я не знаю точно. Раньше их было много, в последнее время — никого. Но это же не значит, что он вновь не начнет их менять. Я прав?..
ЧТО?!
  
17. Ева и тепло объятий
 
Не забуду Колиного лица в тот момент, когда я сказала ему, что он мне противен. Артем уехал, оставив нас с обоюдной горечью. А я все сжимала кулаки в карманах, не веря, что его брат мог так со мной поступить. Что получилось в итоге? Я выставила себя вспыльчивой легкомысленной дурой, которая готова сказать кому-то «да» после пары приятных слов. Не разобравшись ни в чем, не прислушавшись к сердцу, я вновь начала рубить с плеча. Сущий эгоизм. В этом я вся. Ошибка, созданная из ошибок.
Коля хватал меня за руки, пытался объясняться, кричал вслед, что я пожалею. В тот момент я вообще не думала о нем и его чувствах. Хватит. Поддавшись слабости единожды, начинаешь плавиться, как масло на сковородке, от моментально навалившихся проблем. Я до боли кусала свои губы и тут же глотала сочившуюся из ранки кровь. Снег под моими ногами хрустел, а я хваталась за скулы, пытаясь заткнуть свои мысли. Плакать на морозе с моей-то проблемной кожей — вот беда.
Я часто проваливалась в яму стыда, а сейчас вовсе долетела до ядра Земли. Я уже представляла, что думает обо мне Артем. И мне было не наплевать, черт возьми! Впервые чье-то мнение казалось мне настолько важным, что я хотела изменить все, начиная от его колкой фразочки, брошенной в первый день встречи. Тогда бы я сказала что-то в ответ. Дела пошли бы по иному пути. И да, я в курсе, что признаю свою симпатию к Артему. Как жаль, что для этого мне пришлось потерять абсолютно все.
Когда я добралась до квартиры, то заметила, что дверь была открыта. На пороге я столкнулась с разувающимся отцом. Он заметил меня сразу, но обратился лишь после того, как педантично поставил свои ботинки на место.
— Видел твою записку. Думал, ты будешь позже.
Я приложила пальцы к уголкам глаз, чтобы не заплакать, чем тут же себя сдала. Мой голос дрогнул, а подбородок затрясся:
— Все в порядке. Правда. Ничего не случилось…
— Первым четырем словам я поверил бы. Но твое «ничего не случилось» тебя уличает в чем-то печальном. Ну же, милая, что такое? Кто обидел тебя?
— Папа… — шмыгнула носом я, и размотанный шарф выпал из моих рук. Неожиданно для нас обоих я ринулась к отцу и повисла на его шее, носом уткнувшись ему в плечо. Я заплакала, освобождая свой бездонный стыд и бесконечную печаль. Папина ладонь легла на мою спину, и впервые за долгое время я почувствовала себя защищенной и любимой.
— Скажи мне, Ева, — вновь произнес он, — мы разберемся во всем вместе.
— Не волнуйся, — я отстранилась и утерла с горящих щек слезы. — Ничего страшного. Мне неловко говорить об этом… Но, кажется, я влюбилась.
Отец раскрыл рот от удивления и взял меня за руки. Его взгляд — печальный, родительский, нездорово-заботливый — был для меня спасительным кругом. Если бы рядом не было его, я бы легла на пол и умерла от горечи и одиночества.
— Ты? Влюбилась? — кажется, он был удивлен даже больше, чем я ожидала.
— А ты думал, у меня совсем сердце атрофировалось?
— Нет, — возразил отец. — Просто все довольно неожиданно. И давно ты… чувствуешь к кому-то влечение?
Серьезно? Может, ты еще начнешь называть это либидо?
— Прошу, называй вещи своими именами, — сконфузилась я. — Видимо, давно. Но поняла это только сейчас.
— Хорошо, милая. Выпьем чаю. Тот, что приносил Акиншев, просто превосходный. Жаль, что этот молодой человек больше не придет на терапию…
— Как не придет?! — воскликнула я, отбрасывая ногой свои ботинки. Я помчалась за отцом на кухню и едва не споткнулась. Но затем я откашлялась и сделала строго-равнодушный вид. — То есть почему?
Папа занялся приготовлением чая — наполнил чайник водой и поставил его на плиту. За несколько секунд его молчания я успела отгрызть себе один ноготь.
— Я несколько раз говорил ему о том, что для избавления от фобии нужно заняться делом. Я имел в виду учебу, но он решил все гораздо интереснее.
— Как же? — невзначай поинтересовалась я, двигая от нетерпения свою чашку по столу.
— Устроился работать, — усмехнулся папа в ответ.
Артем и работа? У меня он почему-то всегда ассоциировался с обеспеченной беззаботностью. Коля это подтвердил. С чего вдруг?
— И кем он стал работать? — начала разводить папу на беседу я.