Голоса пьеса ч2

 Ректор.Кому-нибудь нужен ректорский заказ? Тут сгущенка — мне нельзя. Кофе — мне нельзя. Сахар — мне нельзя. Икра — мне нельзя. И бутылка водки — мне нельзя. А мандарины можно, но они гнилые и не люблю.
 Пушкинист.Тут за стеной, в парткоме, где вас обсуждать будут, рассматривали жалобу жены на заведующего кафедрой эстетики Осипова. А дело было в преддверии столетия Ленина. Тогда, помните, даже в колбасе цифра 100 была выложена салом.
 Я.Как же, помню. Мыло "По ленинским местам". А что в письме?
 Жена.Мой муж снохач. Он живет со снохой и даже не скрывает этого от меня.
 Парторг.Дальше будем зачитывать? Ну, какие будут соображения, товарищи?
 Гнетущая тишина. 
 Парторг.Может, вы что-нибудь скажете, товарищ Осипов?
 Осипов.Скажу. Вот я смотрю на вас... О чем вы все думаете?
 Парторг.Как о чем? О снохачестве.
 Осипов.А у меня все мысли сейчас о нем.
 Парторг.О ком?
 Осипов.Вот вы спрашиваете... А у меня вопросов не возникает. Я могу думать в эти дни только о Ленине. Как быть достойным его идей? Как донести их до студентов, не растерять.
 Я.Ну, и чем все закончилось?
 Пушкинист.Перенесли на другое время — после столетнего юбилея. А там замяли.
 Рабинович.Вызывают коммуниста в партком. Мол, жена на вас жалуется, что вы не выполняете супружеских обязанностей. "Но я импотент"!" — "Прежде всего вы член партии, а уж потом импотент".
 Буковский.Лажа ходит косяком.
 Частушка. 
 Тракториста я любила, 
 Трактористу я дала. 
 Всю неделю сиськи мыла 
 И соляркою ссала. 
 Давид Самойлов. 
 Какая музыка была, 
 какая музыка играла! 
 Я.А какая музыка?
 Василий Аксенов.Химия, химия, вся мордеха синяя.
 Дарвин.Вообще-то я собирался быть священником, но после тропической лихорадки утратил способность читать Библию и слушать музыку.
 Холин.С этим вдохновением все просто. Пишешь, пишешь, вдруг, как на радио "В рабочий полдень": "Дорогие товарищи, наша трансляция отключена". И все. Хоть на ушах стой.
 Юрий Олеша.Я написал "Ни дня без строчки". Мол, в день по строке я все же могу написать. Недавно перечитал. Там нет ни одной строки. Трата времени.
 Паустовский.У Флобера вдохновение вызывал запах гнилых яблок, Шиллер опускал ноги в таз с холодной водой, а Бальзак всю ночь пил кофе.
 Я.Оно и видно. Его и читать надо, надувшись кофе.
 Бродский.Ерунда все это. Тут главное секс. С каждой хоть стишок да скачаешь.
 Маяковский. 
 Я себя советским чувствую заводом, вырабатывающим счастье. 
 Я.И тут всё похоже. Бродского читаешь — словно тебя скачивают. И у Маяковского стихи, словно заводы, лязгают и гудят.
 Молодожены (в магазине).Это кого там на всех экранах хоронят?
 Продавец.Суслова.
 Молодожены.А можно цветной включить?
 Продавец.Он один. Брать будете?
 Молодожены.А вы включите.
 Я.Продавец включил, и темно-серый гроб Суслова стал тошнотворно-алым.
 Молодожены.Смотри, смотри! А в цветном-то намного лучше.
 Василий Аксенов.Все-таки Африке надо помочь. Без нас она не поднимется. Мы так нежно любили в советское время полузапрещенную православную церковь. А потом она заговорила, и все не о том.
 Я.Удобства во дворе — это когда зимой нужно выходить в туалет с ломом и топором. Иначе дверь не откроешь примерзшую, да и в очко не пробьешься без лома. Оно вся в наледи.
 Анна Колоницкая.Мы приехали в Закарпатье, а там в Доме колхозника вообще никакого туалета. Спрашиваем у дежурной: "Где у вас туалет?"
 Дежурная.Нигде.
 Анна.А как же?
 Дежурная.Никак.
 Я.И как же вы?
 Анна.В умывальную раковину, по очереди, поддерживая друг друга.
 Я.Если бы я был скульптор, то изваял бы скульптуру с двумя очаровательными девушками на умывальной раковиной. Назвал бы эту скульптуру "Социализм" и установил бы на Красной площади рядом с мавзолеем. И пусть мимо маршируют войска, салютуя.
 Зюганов.Русскому человеку всегда присущи коллективизм и духовность.
 Я.В советское время была какая-то партийность с народностью, теперь соборность с духовностью. А туалетов как не было, так и нет.
 Циолковский.Космос даст человечеству горы хлеба и бездну могущества.
 Я.Ну вот мы и в космосе, а туалетов как не было, так и нет.
 Частушка. 
 Стоит милый на крыльце, 
 Моет морду борною, 
 Потому что пролетел 
 Самолет с уборною. 
 Энгельс.Философы лишь объясняли мир, а задача философии — его переделать.
 Я.Э-э, нет, господин товарищ Энгельс. Объяснить значит уже переделать.
 Энгельс.Переделать сплошь и рядом легче, чем объяснить.
 Я.Знаем, знаем, читали. Пели. "Мы разрушим до основанья, а затем..."
 Рабинович.Приходит в ЦК еврей и спрашивает:
— Где — это?
— Что это?
— Ну, как же, ведь поется: "И как один умрем в борьбе за это". Вот я и спрашиваю: "Где это?"
 Академик Гинзбург.Церковники 2000 лет повторяют, талдычат одно и то же. Распятие, воскресение, непорочное зачатие.
 Я.Мой Бог ненавидит славословия и не нуждается в них.
 Эйнштейн.В Бога, вмешивающегося в личную жизнь людей, я не верю.