Осторожно, женское фэнтези. Книга 2 (СИ)

— Нет, — Оливер оставался непреклонен. — Я не буду рисковать жизнью Элизабет. И не согласился бы на это, даже будь она сиротой.
— О жизни ее, выходит, печешься? А ты подумал, что это за жизнь будет, без силы да с лишней памятью?
— Главное, что она будет, — упрямо заявил ректор. — И речь не идет о том, чтобы прекратить разбирательство, а лишь о том, чтобы защитить мисс Аштон. Спрятать ее на время там, где никто не сможет найти. А когда все закончится…
— Не когда закончится, а как закончится, — покачал головой инспектор. — А оно может так закончиться, что ты и имени ее не вспомнишь. А кое-кто не забудет. Думаешь, если библиотекарь ее через год встретит, через два, через десять, не решит, на всякий случай, так сказать… Нет? Хочешь девицу защитить — защищай. Только спрятать и уберечь — разные вещи. Сам не понимаешь, так хоть ее спроси, что она выберет: скрываться неведомо от кого до конца дней или рискнуть, но с делом разобраться раз и навсегда?
Второй вариант, и гадать нечего.
— Я знаю, что она выберет, — проговорил Оливер.
— Знаешь, так действуй. Или мне не мешай. Ты же, милорд, — ректор, у тебя, чай, своих хлопот хватает: экзамены скоро, защита, программу на празднование очередного выпуска составить да утвердить. А ерунда всякая, вроде запретной магии, исчезновений и покушений, на моей совести. Вот и оставь это мне, а сам в сторонке постой.
— Грубая провокация, — заметил милорд Райхон. — Вы бы мне еще пари предложили.
— А чего б и нет? — хмыкнул инспектор. — На спор ты на многое горазд. Сколько готов поставить?
— Все. Но не чужую жизнь.
— А иначе — никак. Да и невелика ставка, если подумать. Одна жизнь против пяти. Пять — помнишь? И если уж про ответственность говорить, то за тех ребят ты тоже отвечал. И за Камиллу.
Я напряглась, подалась вперед, всмотрелась в глаза Оливера, но про упоминании бывшей возлюбленной во взгляде ректора не промелькнуло и тени новых эмоций.
— Охрану нужно усилить, — проговорил он задумчиво.
— Куда уж больше? — пожал плечами инспектор. — Осталось только в комнату ей агента подселить. После того, как она через подвал улизнула, и так двух лишних человек приставил, по пятам ходят, разве что разговоров не подслушивают…
Фух… Слава богу!
Мэйтин за спиной смешливо фыркнул, но смолчал
— Но если надо, и это организую, — продолжил полицейский. — Но пока особой нужды не вижу. Подружки у нее проверенные, клятву обе дали — лишнего на сторону не сболтнут. А то, что мисс наша может им по дружбе чего рассказать, так оно, бывает, и надо выговориться, дальше-то все равно не уйдет. В лечебнице она при Пенни… леди нашей Райс. А та сама в курсе. Кто остается? Эд и Саймон? Им не доверяешь?
— С Саймоном она на виду, — сказал Оливер. — Тренируется.
— Угу. Вчерашний отчет читал?
Ректору, как он ни старался, не удалось сдержать улыбку, а инспектор, тот и вовсе открыто хохотнул:
— Вот ведь оболтус! Додумался же! Ледяной щит — и в стену… То ли уши надрать, то ли маменьке пожаловаться.
Тут и Оливер не выдержал.
— Пожалейте парня, мистер Крейг, — рассмеялся он, — не нужно маменьке, а то он одними ушами не отделается. Сам повоспитываю при случае.
Непривычно было видеть его смеющимся так открыто и искренне. Непривычно и радостно. Жаль только, радость оказалась недолгой.
— Повоспитываешь ты, а как же, — отмахнулся инспектор. — Небось второй раз вместе запускать будете. Еще и подскажешь, как отражатель снять, чтобы щит от стенки к стенке не швыряло…
— И диаметр уменьшить, — серьезнея на глазах, закончил Оливер. Тряхнул головой: — Нет, уже не буду… Контакты Саймона Вульфа стоит проверить.
— Шутишь? — растерялся Крейг.
— Нет. То, что его мать входит в состав следственной комиссии, не дает никаких гарантий. К тому же, если библиотекарь решит подобраться к мисс Аштон, он может использовать тех, с кем она чаще всего общается. Тот же поводок или другие средства. Я хочу быть уверен, что на следующей тренировке Саймон не свернет Элизабет шею.
— Не недооценивай его. Поводок на себя нацепить он не даст.
— Просто проверьте, — повторил ректор. — Лишние предосторожности не помешают. А что касается общения Элизабет с доктором Грином… Вы ведь говорили с ним?
— Ну, — инспектор пожал плечами. — С ногами у меня снова неладно: на ветра, видать, крутит. Вот и заходил к Эду пару раз. Заодно и про мисс нашу спросил между делом.
— И?
— Ничего, говорит, хорошая девочка. Единорогу очень полюбилась. Единороги — они ж капризные, и девицы им надоедают быстро, какие б там непорочные ни были. А наша вот до сих пор не наскучила.
Я улыбнулась: и не наскучу.
— И все? — уточнил недоверчиво ректор.
— Я о другом не спрашивал. Интересно, сам с ним поговори.
— Не сегодня. Только…
— Наблюдение оставлю, — заверил Крейг. — Думаешь, я тебя не понимаю? Дело такое, что не знаешь, от кого беды ждать. Хотя насчет Грина я спокоен. Единорог бы враз неладное почуял, разве нет? Ему, поди, с изменениями этими память не отшибло. Жалко, свидетелем его не возьмешь. А по поводу Эда подумай. Сам сказал, лишний присмотр нашей мисс не повредит, вот он бы и приглядел, пока она с ним. Вдруг бы заметил что? Или — кого? Все равно, если хотим это дело правильно провести, надо, чтобы она жила как живет, распорядок не меняла: занятия, тренировки, единорог опять же. Чтобы библиотекарь не заподозрил ничего, правильно?
— Правильно, — нехотя согласился Оливер.
— И самой ей знать не надо. Спокойнее будет.
— И беспечнее, — ректор уткнулся лбом в сцепленные замком руки и умолк, задумавшись ненадолго. Затем решительно тряхнул головой: — Нет, если уж идти на такое, то…
Конец фразы я не расслышала. Сначала уши заложило как в самолете во время взлета, затем меня резко отбросило назад, в темноту, а дверь, за которой беседовали Крейг и Оливер, начала медленно закрываться. Я рванулась обратно к ней, но что-то, вернее кто-то крепко держал меня за плечи. И ладно бы просто держал — он еще и тряс меня так, что еще немного и меня укачало бы до тошноты…
— Бет!
Ну, почему сейчас? Почему он?
Осознав, что сопротивление бесполезно, я позволила двери закрыться, и, очутившись в кромешной темноте, открыла глаза. В неярком свете газовых рожков увидела прямо перед собой бледное лицо Грина и закрыла снова.
— Это лечебница, а не гостиница, — высказал мне доктор. — Вам что, поспать негде?
— Я не собиралась тут спать, — пробормотала я, не торопясь вставать, пока он не отойдет. — Леди Пенелопа дала мне успокоительную настойку, и, видимо…
— Покиньте палату.
Я медленно села и покрутила головой, разминая затекшую шею. Так же медленно встала на ноги.
— Сейчас же, — поторопил целитель.
— Почему?
Вместо ответа он подошел ко мне. Всего лишь подошел — не коснулся, не применял дар — но и этого хватило, чтобы меня замутило, рот наполнился горькой слюной, а руки мелко затряслись.
— Неприятно? — в вопросе Грина странным образом мешались сочувствие и издевка. — И это я еще ничего не делаю. А будет полный пятый. Возможно, шестой.
— Вы собираетесь…
Доктор отвернулся. Подошел к кровати, на которой лежал Рысь, в бинтах похожий на мумию.
— Выйдите, мисс Аштон. Закройте за собой дверь и отойдите не менее чем на десять ярдов.
— Почему?
Вопрос тот же, но смысл другой.
Грин понял. Не обернулся — лишь передернул плечами.
— Первый ответ: сам не знаю. У меня случаются бездумные и в чем-то благородные порывы. Второй: давно не лечил ожоговые раны и хочу убедиться, что еще помню, как это делается. Третий: сегодня я совершил глупый и безответственный поступок, теперь компенсирую это чем-нибудь полезным. Четвертый: вы оказали мне услугу, минимизировав негативные последствия моей неосмотрительности, и в благодарность я решил ускорить выздоровление вашего друга. Пятый: интересно пронаблюдать, какой эффект окажет целительская магия на организм оборотня, мне нечасто приходилось с ними работать. Шестой: мне нравится держать все здесь под личным контролем, поэтому я стараюсь участвовать в лечении всех и каждого. Это гордыня, но я не отказываю себе в маленьких слабостях. Седьмой… Вам еще недостаточно, Бет? Если нет, зайдите ко мне завтра с утра, я составлю список подлиннее.