Пиковая дама (СИ)

Где-то внизу прислуга носила мебель, судя по лёгкому постукиванию.
В спальне сестёр Дарк из-за опущенных жалюзи тоже царил полумрак. Весь дом был погружён в сладкую дремоту.
Матрас скрипнул под рыжей, когда она перевернулась с одного бока на другой.
На меня уставились два любопытных глаза. Впрочем, через любопытство проглядывала тревога:
– О чём вы говорили с Исидором? Что за разногласия тебе пришлось улаживать?
Моя интуиция бодренько заявила, что сейчас у меня с сестрой Эммы начнутся барьеры во взаимопонимании.
Вообще-то удивляться вопросу Эвелин не приходилось. Странно то, что до сих пор никто из её родителей не спросил об этом.
– Благородный жених потыкал меня носом в отсутствие утраченной твоей сестрой девственности, а дальше с постной миной заявил, что перестанет жениться. Да ещё вдобавок и грязью перед всем собравшимся светом обещал полить.
Эльза, до этого момента исправно сопевшая, изображая сон праведный, тоже повернулась к нам лицом:
– Но всё ведь обошлось? – взволнованно спросила она, кусая губы.
– Не знаю, обошлось ли. Но мне пришлось согласиться и выполнить его требования.
Брови Эвелин сошлись на переносице:
– Что ты сделала?
– Отреклась от показаний Эммы, сделанных против Рета Блэйда.
– Что?! – хором возопили обе сестрички, подскакивая на своих кроватках как в попу укушенные.
Так резво, что аж страшно стало.
Может быть я и впрямь фатально ошиблась?
– Что ты сделала? – для пущей важности ещё раз прошипела Эвелин.
С такой интонацией могла бы говорить змея, научить она это делать на человеческом языке.
– Я подписала документ, утверждающий, что нарочно оговорила своего однокурсника. И не стоит сверкать на меня глазами. Альтернативой была сорванная помолвка и скандал.
Сестры переглянулись.
– Эвелин, она же просто не понимает… – покачала головой Эльза.
– Чего ещё я не понимаю? – устало вздохнула я, поудобнее устраиваясь на подушках в предвкушении долгих объяснений.
– Блэйда восстановят в Институте, – удручённо сообщила рыжая.
– Ну, восстановят. И что? Пусть себе учится.
– Он не будет просто учиться дальше, Эмма! – тряхнула светлыми кудряшками Эльза, явно сетуя на моё нежелание понимать всю серьёзность ситуации. – Блэйд станет мстить. И я сильно сомневаюсь, что обойдётся обычными школьными пакостями. На этот раз мы задели его за живое. Он в долгу не останется.
Переведя взгляд с одного расстроенного лица на другое, я тоже пригорюнилась. Но всё равно сделала попытку смотреть на жизнь позитивнее.
– Может быть, всё не так уж и плохо? Возможно, Блэйд не рискнёт вновь оказаться на грани исключения? Тем более что второй раз его вряд ли вновь восстановят. Ну, а если уж на то пошло, его и в первый-то раз никто пока не восстанавливал. В любом случае поставьте себя на моё место. Что бы вы сами-то сделали?
-    Гордон блефовал. Он не посмел бы бросить тебя, - сузила глаза Эвелин.
-    Ты в этом уверена? - возразила ей Эльза.
Судя по паузе, особенной уверенности по этому поводу никто не испытывал.
-    Не знаю, выполнил бы Гордон свою угрозу или нет, но что ты, Алина, будешь делать, столкнувшись нос к носу с Блэйдом? Он и настоящую-то Эмму мог положить на обе лопатки. А что с тобой сделает? Поверь, запущенный к тебе ночью зомби это так, даже не разминка.
-    В любом случае о неприятностях следует думать по мере их поступления, - подытожила я нашу небольшую перепалку, отворачиваясь от сестёр.
Странный холод сковывал душу. Было ли то страхом или тоской я пока не разобрала. Но как в том анекдоте, я слышала про этого Рета Блэйда столько плохого, что мне стало ужасно интересно с ним познакомиться.
К моему удивлению, наша встреча состоялась в тот же вечер.
Бал начался в девять.
Весь дом был ярко освещён. Множество восковых свечей горело в канделябрах. Светились искусственным светом и магические сферы. Паркет отражал все эти созвездия, создавая впечатления простора ночного неба.
Вечерние туалеты дам были не просто открытые, а предельно-откровенные.
-    Позвольте вашу руку, - холодно прозвучал голос нашего с Эммой жениха и пришлось «позволить».
Мы, как виновники торжества, открывали первый тур вальса.
Хотя последнюю неделю я вальсировала достаточно много, усиленно занимаясь с учителями танцев, всё равно волновалась. Получится ли не ударить в грязь лицом?
Я почувствовала ледяной столб в позвоночнике, когда затянутая в белую перчатку рука Исидора коснулась талии.
-    Вы непривычно молчаливы, - нарушил он молчание. - С вами всё хорошо?
-    Всё отлично, - заверила я его.
И снова замолчала.
Исидор вежливо усмехнулся.
Я с тоской ждала окончания вальса, чтобы упорхнуть от моего наречённого. Он был в высшей степени безупречен, но наводил на меня тоску.
Всё смотрел на меня. Словно ждал чего-то? Интересно, чего?
Пара за парой проносилась мимо. С улыбками, смехом, обрывками разговоров. Запах цветочных духов душной волной струился в воздухе.
-    Вас утомляет моё общество? - ровным тоном произнёс Исидор.
-    О, да, - не стала отрицать очевидного я.
-    Вы так любезны.
-    После той отвратительной сцены, что вы устроили днём в кабинете всерьёз рассчитываете на мою любезность?
-    Вы видели вашего красавца-кузена? - словно не слышал меня, проговорила жених. - Он в боевой готовности. Успел умыкнуть какую-то хорошенькую девицу в сад.
-    Зачем вы мне это говорите?
Он округлил глаза:
-    Да просто так. Нужно же поддержать беседу? А, вот и наш друг, из-за которого утром у нас возникли разногласия. Пойдёмте, поприветствуем его.
Наконец-то я увидела загадочного мистера, о котором в последнюю неделю мне прожужжали все уши.
Я с любопытством разглядывала этого монстра, отца ужасов, породившего мой недавний ночной кошмар с зомби.
Ну, что сказать? Наверное, я извращенка, но он мне понравился.
На фоне сверкающих мужских нарядов а-ля 18 век его лаконичный костюм смотрелся стильно. Восточного колорита длинный кафтан, опоясанный чёрным кушаком. В разрезе видна такая же тёмная, но из более лёгкого материала, туника.
Рет Блэйд выделялся из толпы и, как мне кажется, в лучшую сторону.
Лицо его не поражало красотой как лицо кузена Винтера. В нём не было и аристократической спеси Исидора Гордона. Зато в неправильных, угловатых чертах отражались кипучая энергия и ум.
Сами черты лица не отличались правильностью. Резкие, даже заострённые. Птичий профиль - длинный острый нос, высокие скулы, большой тонкогубый рот, запавшие щёки. Бледная кожа.
Прямые, черные, как у индейца, волосы, забранные в хвост. На лбу они выступали острым вдовьим треугольником, обещая в более зрелые годы превратиться в залысины, ещё сильнее открыв широкий, узловатый, как у льва, лоб.
По-настоящему хороши были глаза. Бархатисто-карие, в длинных, густых, изгибающихся ресницах, они мечтательно следили за кружащимися в вальсе парами.
Но стоило молодому человеку заметить нас, как выражение его лица переменилось. Чёрные брови нахмурились. Между ними пролегла глубокая складка. В глазах вспыхнул насмешливый, зловещий огонь.
Исидор и этот Блэйд обменялись приветственными поклонами.
-    Вот ты где?
Голос навязанного мне жениха звучал подчёркнуто радостно.
-    Вижу, ты уже приобрёл дурную привычку наблюдать за людьми исподтишка?
Блэйд перевёл на меня немигающий, тяжёлый взгляд.
-    Разве эта привычка отвратительная? Знавал я и похуже, - медленно произнёс он.
-    Не сомневаюсь, - презрительно фыркнул жених. - Полагаю, тебе следует поблагодарить мою невесту, Рет? Эмма оказалась сегодня настолько любезна, чтобы согласилась подписать одно известное тебе, маленькое письмо.
-    Благодарю, сударыня. Вот только боюсь, что не сумею отплатить любезностью за любезность.
-    И не нужно, - вздёрнула я подбородок в той высокомерной манере, которую представляла себе у настоящей Эммы.