Мой личный пейзаж страха (СИ)
- Мы с тобой только один вариант секса испробовали, есть еще, – и недвусмысленно сжимаю ее сладкую попку.
Вспыхнув, девочка отталкивает меня от себя, всем своим видом олицетворяя ненависть и отвращение, выходит на середину комнаты.
Иду обратно, сажусь на стул, перед которым Карми стоит, старательно отводя глаза. Потом спасибо мне скажешь – я сегодня добрый и хочу тебе помочь. В кои-то веки хочу помочь, сам в шоке. А Карми аж открывает ротик от удивления, слыша приказ.
- Куртку сними. Сорок отжиманий и начнем тренировку.
- Какую тренировку? – она явно сбита с толку.
- Стандартную. – И, не удержавшись, усмехаюсь. – Или тебе нравится только задницей кверху стоять? Начали!
После серии отжиманий и стандартной разминки встаю напротив раскрасневшейся девушки. Серо-зеленые глаза блестят от физической нагрузки, коса растрепалась, а грудь при вдыхании приподнимается волнами, заставляя думать совсем не об упражнениях. Закладываю руки за спину и предлагаю:
- Отрабатываешь на мне поочередно стандартный комплекс тактических ударов на верхнюю половину туловища. Каждый неверный удар – я отвечаю, а верные – так и быть, прощу тебе. В твоих интересах бить точно.
Аккуратные брови девушки ползут вверх от удивления. Но она быстро приходит в себя, глаза загораются в предвкушении и, тут же переходя к действиям, делает выпад, целясь кулаком в солнечное сплетение. Стойка для удара и замах рукой в корне неверные, слишком поторопилась, поэтому тут же отлетает в противоположную сторону от удара в плечо. Понадобилось еще несколько болезненных ударов, чтобы наконец-то отработать верную стойку. Кулачки бьют все сильнее, увереннее, Карми входит в раж, вкладывая в удары всю свою боль и ненависть ко мне.
POV Карми
Признаться, удивил. Я была уверена, что, демонстративно расстегивая куртку, мужчина планирует получить очередную порцию удовольствия, но приказ начинать тренировку ввел просто в ступор. Я не видела еще ничего страннее этой борьбы посреди небольшой комнаты в затерянном в глухом лесу домике. Эрик ничего не делает просто так, но я, как ни стараюсь, не могу понять мотивов его добровольного самопожертвования. Если только…
- Что, совесть заела, решил искупить грехи? – спрашиваю его в перерывах между ударами. Я вошла в раж, с каждым ударом из меня волнами выходит тягучая ненависть и выжигающая грудь изнутри обида.
Лидер, стоящий не дрогнувшей скалой под моими ударами, посмотрел на меня таким взглядом, как будто одно только предположение о наличии у него совести является оскорбительным. Но предпочел на этот счет промолчать.
- Далее – контактный бой. Представь, что я Пит, который, собираясь нанести удар рукой, всегда наклоняет голову, прижимая подбородок к груди. А если планирует удар ногой – то перед ударом сильно отводит в сторону правую руку, согнув ее в локте. Твои действия?
Внимательно следя за движениями Эрика и помня все сказанное, уклоняюсь от сильнейшего удара, который Эрик копирует у Пита, а затем наношу свой. Вроде, получается.
- Сойдет, – недовольно протягивает Эрик. – Следующее – Мэтт. У него слабая левая рука из-за старого незалеченного разрыва связок. Начали!
Я мгновенно ухожу от удара, делаю подсечку и, дождавшись, пока Эрик припадет на колено, хватаю за кисть и с силой выворачиваю левую руку в локте. Эрик встает, одобрительно кивает. Не могу не задать вопрос.
- Зачем ты мне раскрываешь такие подробности?
- Хочу, чтобы ты успешно прошла инициацию. – И, видя мое неподдельное удивление, равнодушно пожимает плечами, – никто не отдает любимую игрушку, вдоволь не наигравшись. А я еще не наигрался. Продолжаем…
====== Глава 14 ======
Далеко-далеко от городской стены, посреди темного-темного леса, в одноэтажном домишке, больше похожем на бетонную коробку с тяжеленной железной дверью и хитрым автоматическим замком, одна очень невезучая девочка оказалась заперта с настоящим монстром, который хочет ее…эээ…съесть? Нет, просто хочет ее…
Когда-нибудь я буду пугать своих детей, а, если совсем повезет, то и внуков, страшными сказками о принцессах и чудовищах, но сейчас лично мне это сказкой не кажется. Ведь монстр самонадеян, силен и жесток. А принцессе не хватает физических сил, чтобы пресечь все его злые порывы, а также слов, способных пробудить совесть, которая есть в каждом монстре, где-то глубоко в душе. Очень глубоко. В какой-то момент начинает казаться, что монстр хочет сделать доброе дело, помочь, но на деле добро оборачивается еще одним жестом безумного и всепоглощающего эгоизма.
- … никто не отдает любимую игрушку, вдоволь не наигравшись. А я еще не наигрался.
Всего два предложения, а сердце резанули похуже ножей для метания. Игрушка. Кукла, которой можно поиграться, а потом сломать и выбросить. Нет, никто, само собой, и не думал, что Лидер влюбился и готов весь мир к моим ногам сложить, им руководила только похоть, и ничего больше. Но зачем так грубо озвучивать хоть и понятную всем, но все же жестокую мысль? Хотя, чего это ты так разнылась? Потому, что в Дружелюбии никто и никогда не ранил грубыми словами? Ну, так ты и не в Дружелюбии, очнись! Возьми себя в руки и не ной. Каким бы Эрик не был негодяем, но сегодня он дал тебе в руки очень сильное оружие – чуть ли не список слабых мест почти всех ребят, которые выше в рейтинге. Осталось только не сглупить и грамотно воспользоваться этими знаниями. Чувствую, что это не честно, но я ни о чем его не просила, это было сугубо его решение. У кого-то преимущество в силе, а у меня будет в знании ахиллесовых пят моих оппонентов. И плевала я на слова об игрушке. С паршивой овцы, как говорится, хоть шерсти клок. Хоть за что-то, Эрик, могу сказать тебе спасибо.
Рассуждая таким образом иду в душ смывать с себя пот после невозможно тяжелой, но такой важной тренировки. Тщательно закрываю дверь, благо, на дверях есть замок, и с удовольствием намыливаю тело разноцветным мылом. Как же под его сладкий запах приятно вспоминать первую часть тренировки! Лупила самого (!!!) Эрика почем зря, а отделалась всего лишь синяками и вывихом левого плеча, когда попыталась сделать болевой прием, но не рассчитала силу и сама попалась в силовой захват. Отработала некоторые особо сложные приемы, теперь смогу их выполнять хоть с закрытыми глазами, а вот как передать ощущение радости, когда мои действия были слаженны и скоординированы! С лица Лидера мгновенно исчезала презрительная усмешка, плечи дергались в подсознательном желании разомкнуть руки, сложенные за спиной, и дать мне сдачи. Но Эрик только сильнее сжимал зубы, иногда матерился, но не сводил с меня изучающего и, как мне показалось, даже одобрительного взгляда серых глаз. Каждый верный удар, а уж особенно ощутимый тычок от неверного, злили меня все больше. Злость росла с каждой секундой, и я все била, нападала, подсекала, подсознательно чаще целясь в пирсингованную бровь и черные полосы на шее. В пылу горячки, вызванной бешеным приливом адреналина, воображаемая черная змея все быстрее сворачивала свои кольца, все чаще в страхе отползала назад, а я все наносила удар за ударом, окончательно добивая поверженную рептилию. Это тебе за унижение, это за боль, это за игрушку!
Наверное, у него все плечи и грудь теперь в синяках, так ему и надо. Но, боюсь, у меня будет возможность лицезреть эти самые синяки на голом теле, ведь впереди еще целая ночь и, возможно, день, ведь он сказал, что за нами приедут завтра, а вот утром или вечером – не уточнил. Хоть в душевой запрись и здесь спи, прямо на плитке. Но дверь хлипкая, выбьет одним ударом и придумает новое наказание в своем стиле.
Румяная и посвежевшая, одетая по полной форме, выхожу обратно на кухню. Эрик сидит за столом и разбирает пистолет, рядом своей очереди ждет автомат, конфискованный у изгоя. Лицо сосредоточенное, серьезное, движения рук четкие и слаженные, видно, что эта работа привычна и доведена до автоматизма. Короткие рукава футболки не скрывают мускулистые плечи, которые выглядят устрашающе даже у абсолютно расслабленного мужчины.