Мой личный пейзаж страха (СИ)
Карми зло выдыхает и хмурится. Сложив руки на груди, резко отвечает:
- Показалось, что мысли Лидера вчера были заняты более важными вопросами, ему было не до ерунды.
Макс, естественно, не уловив двойного смысла, наставительно выговаривает:
- Нет никаких более важных вопросов, чем информация о предателе во фракции. Что этого Алана конкретно интересовало, давай-ка подробнее.
Карми, кивнув головой, продолжает:
- Сразу после приезда во фракцию я видела его несколько раз у общежития, он, стараясь делать это незаметно, рассматривал нас. Или искал конкретно меня, ведь уже все знают, что я была на третьем кордоне.
Вспоминания о кордоне заставляют ее презрительно сморщить носик.
- Его очень интересовало направление и транспорт, на котором мы ехали до поляны, состав нашей группы, виды и количество оружия. Причем, он все с таким непринужденным видом спрашивал, очень грамотно подводя темы разговора, что я даже, по началу, внимания на это не обратила.
Мужчина, нетерпеливо махнув рукой, просит:
- Факты. Давай для начала только факты.
Карми кивнула головой, от чего по распущенным длинным волосам прошлась блестящая полоса света, и продолжила:
- Еще он расспрашивал про дома Дружелюбия, тут же прося сравнить их с домом в лесу. Мне показалось, что наибольший интерес у него вызывало все, связанное с кордоном – его местонахождение, дорога, по которой мы ехали, за какое время добрались и как устроен дом изнутри. Я практически ничего не рассказала, не до этого было, да и его настойчивость сильно настораживала.
Макс, вытянув руку в мою сторону, жестом просит сигарету. А если учесть, что чернокожий Лидер курит только в исключительных случаях, ситуация накаляется.
- Что за Алан такой? – недоуменно спрашивает Макс, от волнения лишь со второго раза справившись с зажигалкой.
- Алан Ричерз, вторая канцелярия. Бумажки разбирает под руководством Джима Карчера, – опередив Карми, отвечаю я, не обращая внимание на удивленный взгляд девушки. А ты как думала? Если я нахожусь в диспетчерской, то все камеры фракции направлены только на тебя, фиксируя каждый шаг. Я слежу за тобой каждую минуту, знаю даже сколько сахара ты кладешь в чай, не говоря уж о фамилии этого щенка.
- Ричерз, Ричерз, – проговаривает Макс фамилию парня, пытаюсь что-то вспомнить. – А тебе ни о чем эта фамилия не говорит? – обращается он ко мне.
- Год назад не прошла инициацию неофитка по фамилии Ричерз. После первого этапа к изгоям вылетела.
- Может, сестра? Какие у вас с ним отношения? – вопрос Макса застает Карми врасплох. Немного помявшись, девушка пожимает плечами и неуверенно отвечает:
- Никаких.
Макс раздраженно уточняет:
- Объятия, поцелуи, секс – ничего не было?
Карми, покраснев и опустив глаза, тихо отвечает.
- Мы целовались несколько раз.
Сука. Других слов у меня нет.
- Еще он сказал, что может помочь с подготовкой к экзамену по ориентированию на карте, – вспоминает девушка, – сказал, что она у него есть и обещал сегодня принести.
Обмениваемся с Максом удивленными взглядами. А вот это уже серьезнее некуда. Щенок, да ты, похоже, стопроцентный труп. Единственная на все Бесстрашие подробная карта земель за стеной несколько дней назад пропала у Макса в кабинете прямо из сейфа.
Старший Лидер, подумав немного, с грохотом бьет ладонями по столу и решительно объявляет.
- Значит так, – обращается он к Карми, – Сегодня ты сделаешь все возможное, чтобы вывести этого ублюдка на чистую воду. Расскажи ему все, что знаешь, добейся, чтобы он достал при тебе карту. На ней можешь показать кордон и дорогу к нему, все равно он никуда не успеет эту информацию передать. Ты должна позволить ему что угодно, хоть сексом с ним займись, но не спугни и не насторожи раньше времени. А ты, – обращается он ко мне, – будешь следить за каждым его шагом и жестом. Мне нужно понять, действительно ли все так, как она рассказывает.
- Зал для метания ножей, – приходит мне в голову удачная мысль, – пусть встретятся там, а я из тренерской буду смотреть и слушать. Как на ладони у меня будут.
Макс, задумчиво кивнув, поднимается из-за стола и выходит в соседнюю комнату.
В упор рассматриваю сидящую с прямой спиной девушку, упрямо смотрящую куда угодно, только не на меня. Затягиваюсь сигаретой и на выдохе медленно, но внушительно предупреждаю:
- Только попробуй «позволить ему что угодно».
Карми медленно поворачивается, полоснув как ножом презрительным взглядом зеленоватых глаз, и, полностью копируя меня, цедит сквозь зубы:
- Приказы. Старших. По званию. Не. Обсуждаются. Забыл?
PS: В Питере солнышко и зацвела верба) Всем весеннего тепла и шоколадных тортиков Бесстрашия!
====== Глава 19 ======
Комментарий к Глава 19 Картинка к главе (как обычно, условная, поэтому обращаем внимание исключительно на позу и взгляд девушки)
http://www.dpol4.ru/img/picture/Nov/13/96dbe3fd6186f73ed55169db775a6e3b/4.jpg
POV Карми.
Невероятная злость – это, наверное, самое сильное и, практически, единственное чувство, которое я испытываю, сидя в кожаном кресле в солидном, отделанном древесиной ценнейших пород, кабинете Старшего Лидера. Сильнейший источник моего раздражения сидит по левую руку и, в перерывах между затяжками сигарет, рассматривает меня своим немигающим темным взглядом, заставляя нервную систему звенеть от напряжения, а опухшую от ударов скулу пульсировать, напоминая о событиях вчерашнего вечера. Хороший такой отек, заметный. Почему же ты, Макс, не спросишь, откуда он? Потому, что здесь всем на всех плевать, отвечаю я сама себе. Добро пожаловать в Бесстрашие.
Макс выходит из комнаты, оставляя нас наедине. Я, не смотря на Эрика, молчу, поджав губы, и с притворным интересом рассматриваю находящийся за креслом Макса огромный выбитый на каменном постаменте круг с заключенным в нем горящим пламенем – символ Бесстрашия. Искусная работа, и я даже знаю автора. Ремесла – прерогатива Дружелюбия.
- Только попробуй «позволить ему что угодно».
Казалось бы, больше разозлиться уже просто некуда, но в глазах аж темнеет при звуках этого спокойного голоса. Да он, вообще, кем себя возомнил? С какого черта решил, что может мне указывать?!
Изо всех сил стараясь сдерживать себя, цежу сквозь зубы, копируя его манеру ледяным тоном чеканить слова:
- Приказы. Старших. По званию. Не. Обсуждаются. Забыл?
В первую секунду бровь Эрика удивленно вскинулась вверх, а рука с зажженной сигаретой повисла в воздухе. Похоже, он не ожидал от меня вообще какого-либо отпора. Но тут же расслабленное спокойствие и наглая самоуверенность сменились гримасой озлобленности, в который раз заставляя меня мысленно удивиться его способности молниеносно переходить из одного состояния в другое.
За долю секунды голос мужчины меняется с приторно-вежливого до откровенно враждебного. В ярости сломав сигарету пополам, он шипит мне в лицо, обжигая холодом серых глаз:
- А что, не терпится снова на коленях с открытым ртом стоять? Так я тебе сейчас же это устрою.
- Пошел ты, – шиплю ему в ответ, – говорю же – только членом и думаешь. Куда только смотрел Макс, когда назначал тебя Лидером.
Ярость затмевает все чувства, хочется добавить еще пару-тройку эпитетов, характеризующих его, но инстинкт самосохранения берет верх – последний раз, там, в доме, оскорбление Лидера дорого мне обошлось.
Эрик, не сводя с меня темного взгляда, шумно выдыхает и, ядовито усмехнувшись, уже спокойнее предупреждает:
- Мое предложение остается в силе. Готовься, сучка.
Воздух накаляется от пристальных, подобно перекрещенным кинжалам, взглядов, но входящий в этот момент в комнату Макс действует подобно чеке, вставленной обратно в гранату – предотвращает разрушительный взрыв, способный морально уничтожить все живое в радиусе десяти метров. На Эрика присутствие Макса действует прямо-таки умиротворяюще – черты лица мгновенно расслабляются, складываясь в обычную презрительно-высокомерную гримасу. Подошедший к столу чернокожий Лидер оглядывает нас по очереди внимательным взглядом, не упуская ни одну деталь. Ни напускное спокойствие Эрика, ни мои сжатые до скрипа зубы и раздувающиеся от злости крылья носа не ускользают от внимания настороженных темных глаз. Делаю глубокий вздох и медленно выдыхаю, разжимая крепко сжатые кулаки. На ладонях остались глубокие отпечатки от впившихся ногтей, уже успевших отрасти. Мне не выиграть ни одну словесную битву с Эриком с такой неспособностью контролировать свои эмоции.