Мой личный пейзаж страха (СИ)
- Я сейчас возьму тебя прямо здесь, в коридоре, или же, один лестничный пролет, и мы будем в нормальных условиях. Выбор за тобой.
Сразу после этих слов мгновенно чувствую напряжение еще секунду назад абсолютно расслабленной девушки. Опять не так сказал? Ну извини, я не Искренний – это они там умеют красиво лить в уши, а я говорю, как есть.
Карми распахивает глаза, взгляд которых за долю секунды из томного мгновенно становится колючим и неприязненным, и, уперев ладони мне в грудь, пытается отодвинуться. Прежде, чем она успевает что-то сказать, насмешливо напоминаю:
- Я же дал тебе выбор.
Приподняв удивленно брови, девушка возмущается:
- Да что ты говоришь?!! Это, по-твоему, выбор? Тогда мое решение – идти на тренировку! Пусти!
Вновь прижимаю к стене разозленную, намеревающуюся уйти, девушку и спокойно киваю головой:
- Это и есть выбор. Значит, здесь. Меня твое решение устраивает.
Рассердившаяся Карми не успевает и слова сказать, как я закрываю ей рот поцелуем и сильнее прижимаю спиной к стене. Обидно, что не пошла ко мне, но мне, в моем возбужденном состоянии, особо тоже выбирать не приходится. Приспустив ранее расстегнутые джинсы девушки, прижимаюсь к ней бедрами, буквально вдавливая в стену от переполняющего желания. Тянусь к своей ширинке, чтобы, наконец, расстегнув ее, ослабить болезненное давление, но останавливаюсь.
- Расстегни сама. – И, не дождавшись реакции от сопротивляющейся неофитки, добавляю с напором, стараясь не переходить на грубый тон, – выполнять!
Карми обиженно сопит, пытается одеться и всячески выворачивается, но я легко удерживаю ее торсом. Беру рукой за подбородок и медленно, с наслаждением, провожу кончиком языка по упрямо сжатым губам от одного уголка до другого. Затем прижимаюсь щекой к ее щеке и ласково шепчу на ухо:
- Приказы у нас – что? Правильно, боец, выполняются незамедлительно. А саботаж – наказуем.
Прям ролевые игры какие-то, но меня невероятно заводит ощущение власти над этой такой чуткой, так мгновенно реагирующей на меня, девушкой. Да и ей, могу поспорить на что угодно, нравится моя роль доминантного самца. Иначе ее тело не реагировало бы на меня так бурно. В общем, мы – гармоничная пара: каждый нашел то, что ему по душе.
Нетерпеливыми движениями расстегиваю, наконец, пряжку ремня, предвкушая сладкое для обоих наказание, но в это время громкий звонок коммуникатора, лежащего в кармане куртки, заставляет нас замереть, уставившись друг на друга.
Резко выдыхаю и раздраженно закатываю глаза – ни-ка-кой, блядь, личной жизни. Но при взгляде на монитор все легкомысленное настроение как рукой снимает. По этому защищенному каналу связи Старший Лидер по пустякам не звонит.
- Слушаю, – хриплю я в трубку.
Звучит резкий, немного искаженный электроникой, голос Макса:
- Боевая готовность! Через двадцать минут по полной форме и с оружием у меня в кабинете.
Несколько секунд стою, восстанавливая дыхание. Дело серьезное. Похоже, что-то случилось, а я весь тут такой, с нехилой эрекцией. Не глядя на Карми, еще полностью не придя в себя и не веря в такой поворот, растерянно говорю, приглаживая растрепанные волосы:
- Надо идти.
А Карми, слегка запрокинув голову, открыто, искренне и беззаботно… смеется. Удивленно смотрю на нее – это нервное, или ей правда охренеть, как весело? Вообще, первый раз вижу, как она, глядя на меня, смеется. Обычно она дарит свои улыбки кому угодно, но только не мне, что, в общем-то, не удивительно. Не отрывая взгляда, впитываю в себя это редчайшее зрелище – светящиеся весельем глаза и белоснежную искреннюю улыбку, от которой плыву, как гребаный молокосос.
- Ну что ж, – весело говорит она, быстро застегивая джинсы, – надо, так надо. – И тут же добавляет веселым дурашливым тоном присказку, так популярную в Дружелюбии, – Счастья тебе!
Ненавижу эту фразу. Сдвигаю брови, как можно суровее, отчего сводящая с ума улыбка девушки мгновенно гаснет. Извиняющимся тоном, пожимая плечиками, быстро говорит:
- Пошутила!
- Поржал. Вернусь – пристрелю.
Карми, ничуть не испугавшись, по-прежнему весело смотрит на меня, а я, глубоко вдохнув, разворачиваюсь и ухожу, безуспешно пытаясь скрыть саму собой растягивающую рот улыбку.
Сочетание твердой походки, которой я иду по коридорам, накачанной фигуры во всем черном и дурацкой улыбки на лице пугают встречный народ. Ничего не могу с собой поделать – рот сам растягивается от воспоминаний о ее смеющейся мордашке. Только она могла заставить меня улыбаться так по-мальчишески беспечно. С раздражением понимаю, что видение девушки отодвигает на второй план проблемы фракции и приказ о боевой готовности. С такой реакцией на эту стерву, мне не Лидером Бесстрашия надо быть, а сборщиком гороха в ее чертовом Дружелюбии. Полнейший идиот.
*
- В городе только что совершено вооруженное нападение на группу Бесстрашных, этапирующих предателя, – голос Макса эхом разносится по Яме, резонируя в каменных стенах и приобретая еще большую значимость, – у нас двое раненых, а Алан Ричерз сбежал с изгоями. Оставшиеся члены отряда во главе с Катоном в данный момент ведут преследование. Наша общая задача – найти и обезвредить напавших, а сученка хоть зубами выгрызти, но доставить в Искренность.
Макс в сердцах пинает бетонный блок. Я стою рядом с ним перед шеренгой лучших солдат Бесстрашия – такой же собранный, спокойный и готовый к боевым задачам. Отряд жадно впитывает информацию, уже знакомую мне после совещания в кабинете у Макса. Невероятно, но изгои снова атаковали нас. Вооруженное нападение на два джипа было совершено посреди дня по дороге к Искренности, куда должны были доставить в суд этого щенка Ричерза. Одно из двух – либо нападение на Бесстрашных было ну очень хорошо спланировано и подготовлено, что странно, ведь речь идет об изгоях, либо это облажался ублюдочный Катон, командир, мать его. Лично шею сверну, если это так. А если все же изгои такие подготовленные, то это уже не просто вызов, это фактически объявленная война. А значит, пощады им не будет.
Еще два часа назад я должен был планово сменить одного из наших Лидеров, возглавляющий отряд, прочесывающий все Чикаго и окрестности в поисках информации о пропавшей неофитке. Но резко изменившаяся ситуация дает шанс напасть на след гораздо быстрее. И я собираюсь воспользоваться этим шансом.
Макс, с гордостью оглядев шеренгу из десяти своих лучших бойцов, кивает, давая сигнал к старту. Быстро выходим из здания, рассаживаемся в бронированные машины и без лишних слов срываемся с места. Рация трещит не переставая, на разных частотах передавая информацию сразу с нескольких точек. Катон и его команда смогли-таки выследить изгоев и заблокировать часть из них в небольшом заброшенном шестиэтажном здании торгового центра за районом Отречения. Самое главное, среди заблокированных – Ричерз, которого я своими руками для начала придушу, а уже потом отдам под суд. Ублюдок, да как он вообще посмел дернуться.
Под рев мощных машин, в окнах с огромной скоростью мелькают строения Бесстрашия, сменяющиеся затем аккуратным кварталом Эрудиции. В другое время я любил наблюдать, как забавно меняются цвета одежды жителей по мере пересечения кварталов, но сейчас все мысли заняты предстоящим заданием. Нога вдавливает в пол педаль газа, руки привычно ведут тяжеленный автомобиль, а в голове автоматически прокручивается стратегический план осады здания с возможными вариантами исхода. По полученным данным, заблокированных изгоев в нем не более тридцати человек. Нас – двенадцать, плюс шесть ребят Катона. Тридцать на восемнадцать. Полтора изгоя на одного Бесстрашного. Беспроигрышное соотношение.
Не проходит и получаса, как мы прибываем на окраину Отречения. Выбегаем из машин и, пугая своим видом нескольких убогих, идем, соблюдая боевой порядок и построение, в сторону сегодняшней арены боевых действий. Бурлящий в крови адреналин гонит меня вперед, заставляя, как обычно, идти впереди всего отряда. Не доходя пятидесяти метров до здания, встречаем Бесстрашных, занявших круговую оборону на случай повторного нападения изгоев.