Мой личный пейзаж страха (СИ)
Сначала я подумала, что Эрик ошибся. Светловолосый ребенок, спящий передо мной, никак не мог быть моей черноволосой подругой. Но глаза, привыкшие, наконец, после залитых светом коридоров к блеклому освещению палаты, начинают понемногу различать детали. Несомненно, это осунувшееся, очень бледное лицо с множественными ранами и порезами принадлежит Кэти. Веки закрытых глаз покраснели и покрылись кровавыми корками. А волосы оказались не светлыми, как мне показалось сначала. Бывшие когда-то жгуче-черными, сейчас они почти седые. А маленький рост, из-за которого я приняла сначала подругу за ребенка, заставляет меня почувствовать себя героиней своего самого страшного пейзажа страха, из которого меня с трудом постоянно выводит Фор. Я не верю своим глазам; хочу закричать, но из мгновенно пересохшего горла вырывается только какой-то беспомощный безмолвный хрип. У Кэти нет ног. Именно поэтому лежащее на кровати тело кажется детским. Что они сделали с тобой???!!
На этом моменте перед глазами начинает с бешеной скоростью носиться оглушающе звенящий рой мух, постепенно заполняя все пространство перед собой непроницаемой чернотой. Я начинаю хватать ртом воздух, пытаться отогнать руками назойливых насекомых, заслоняющих собой свет, но невыносимый рой проникает прямо в легкие, лишая кислорода и сознания… Чувствую только, как сильные руки мгновенно подхватывают меня, не давая упасть.
- Эрик, выводи меня… Я этого не вынесу.
Знакомый голос, за который я сейчас цепляюсь как за последнюю надежду, произносит слова, убивающие все мечты о том, что это просто очередное моделирование.
- Карми, это не пейзаж страха. Все наяву. Да где все блядские доктора?!
Наконец, спасительная темнота унесла меня от этого кошмара.
Но, к сожалению, ненадолго. Первое, что я увидела, открыв глаза – склонившееся надо мной лицо молодого мужчины в очках. Глубоко посаженные глаза темно-серого цвета, узкое лицо, острый подбородок. Наверное, в другой ситуации я могла бы даже назвать его симпатичным, а сейчас я не уверена даже, что вообще адекватно воспринимаю происходящее. А где Эрик? Начинаю крутить головой и, увидев его, нервно курящего в открытое окно, мгновенно успокаиваюсь. Увидела Эрика – успокоилась. От этой в корне не логичной последовательности начинаю нервно смеяться, заставляя доктора нахмуриться.
- Карми, я – доктор Эндрю, именно я занимаюсь лечением Кэтрин, – мужчина пристально вглядывается в мое лицо, ища в нем, наверное, признаки помешательства, – и это мой кабинет. Как ты себя чувствуешь?
Вместо ответа медленно приподнимаюсь с дивана, стараясь игнорировать периодически накатывающую пелену тумана. А может, не бороться с ней, а все же поддаться соблазну уйти в спокойной мир обморока? Все, что угодно, лишь бы не слышать тихий приятный баритон доктора, говорящего ужасные вещи.
- Вот так, садись и откинься на спинку, не делай резких движений, – Эндрю спокойно, без излишней суеты помогает мне принять вертикальное положение и не разлить трясущимися руками протянутый стакан воды, – поверь, мы делаем для нее все возможное. Она многое, очень многое перенесла, находясь в плену, и сейчас находится в некотором пограничном состоянии между комой и реальностью, крайне редко приходя в себя и практически никого не узнавая. На данном этапе….
Я нетерпеливо перебиваю этого, в общем-то, милого доктора:
- А что с ее ногами? Мне показалось или..?
Эндрю, переглянувшись со стоящим за моей спиной Эриком, помолчал, но все же кивнул головой.
- Обе ноги были с сильно запущенными огнестрельными ранами, нам пришлось их ампутировать. Но сейчас существует масса технологий, которые помогут не в полной мере, конечно, но все же…
Дальше слова доносились до меня как сквозь толстый слой ваты. «Бионические протезы», «долгая реабилитация», «возможные психосоматические заболевания и шоковые расстройства», «почти ничего не видит, но ходить будет». Я слушала, но не воспринимала весь этот поток слов, кажущийся мне сейчас только лишь монотонным жужжанием. Слишком разительный контраст между мечтами и жестокой действительностью оглушил меня, вмиг сделали нечувствительной и отстраненной от убивающей своей необратимостью реальности.
Все как в тумане. А вот спасительных слез нет вообще. Автоматически двигаюсь за Эриком, который ведет меня, аккуратно поддерживая за талию, по коридорам Эрудиции мимо недовольной Айлы и удивленно оглядывающихся на нас других эрудитов.
Дорога до нашей фракции остается у меня в памяти только лишь яркими всполохами огней уличного освещения и полным молчанием в машине. Наконец, заглушив мотор на все той же Главной Площади перед входом, Эрик откидывается назад. Минуту так и сидим, не произнося ни слова, но я первая нарушаю звенящую тишину:
- Ты знал? – я не узнаю свой скованный от горестных спазмов голос.
- Да. Я ведь лично выносил ее оттуда и вез к Эрудитам.
- Все равно, спасибо, что привез. Я бы не простила, если бы узнала обо всем последней.
Эрик, хмуро кивнув, достает из бардачка и протягивает мне небольшую металлическую флягу. Автоматически отвинчиваю крышку и делаю глоток, тут же заходясь в кашле. Виски, что же еще. Крепко, но это именно то, что мне сейчас и нужно. А ты, Лидер, не такой уж и бездушный.
Наверное, это была самая нереальная предрассветная встреча двух людей – мы еще долго молча сидели в машине, освещенные лишь неверным светом тусклых фонарей, передавая друг другу флягу и по очереди делая по глотку обжигающего горло напитка, пока первые лучи восходящего солнца не осветили наши бледные уставшие лица. Это могло бы быть очень романтично, если бы не хотелось взвыть от ужаса и бессилия. За все это время мы не сказали друг другу ни слова. Эрик сидел с абсолютно непроницаемым хмурым лицом, думая о чем-то своем, а я…
А мне не о чем было говорить с Лидером самой жестокой и беспощадной по отношению к инвалидам фракции. Ведь приговор доктора Эндрю был окончательным – на протезах Кэти ходить сможет, но о любых физических нагрузках придется забыть навсегда. Зрение, утраченное в процессе бесчеловечных пыток, попробуют восстановить, но пока никто ничего обещать не может. А суровые законы фракции известны всем. Мой такой желанный и необходимый мужчина (я наконец нашла в себе смелость признать Эрика таковым) скоро станет личным палачом единственного близкого мне человека.
А пойдет ли Эрик по моей просьбе против законов фракции? Делаю очередной глоток, уже даже не ощущая алкогольной горечи, и нервно усмехаюсь: наивность – мое второе имя.
Вот такой веселый расклад получается. Весело, хоть вешайся.
PS: Спасибо моей любимой LolaLazareva за любезно предоставленного персонажа – доктора Эндрю )))
====== Глава 27 ======
.
POV Карми
Ничто в этом мире не вечно, вот и виски, последние полчаса идущие легко, как вода, к моему разочарованию, тоже закончились. Да что за день-то такой, крайне неудачный! Отбрасываю назад пустую флягу, с пьяным интересом вслушиваясь в звуки, которые она издает, ударяясь сначала о пластик задней двери, потом падая на пол. Эрик, хмурым и тоже немного мутным от алкоголя взглядом, оглянулся назад и мрачно предупредил:
- Сейчас всю машину заставлю убирать!
Равнодушно пожимаю плечами и, закрыв глаза, откидываюсь на сиденье. Достаточно большая для меня доза алкоголя не произвела нужного эффекта – все мои чувства, атрофированные и замороженные после шокирующей новости, таковыми и остались. События этой ночи кажутся нереальными, как будто я прочитала грустный роман и все еще нахожусь под впечатлением, не в силах стряхнуть с себя завораживающее оцепенение. Таких чудовищных вещей не могло произойти в реальной жизни – это очередное моделирование. Но ноющая боль в груди заставляет вернуться к реальности – если я думаю, что это может быть симуляция, значит, это точно не она. Там, по ту сторону иллюзорного мира, никто ни разу не сомневался в абсолютной реалистичности происходящего.
- Ты отвезешь меня вечером опять в больницу? – спрашиваю я. Ответом мне служит молчание.