Контроллер

— Твою мать, — только и смогла сказать Марта.
— Нет, это еще не «твою мать», — весело отозвался Мерлин. — «Твою мать» — это тема ее магистерской работы: «Использование социальных сетей в оперативных и конспиративных целях». Хотел я получить эту работу по системе университетского обмена — неа. Засекречено. А у докторской засекречена даже тема.
— Мне очень хочется поговорить с госпожой Анисьевой. — Марта побарабанила пальцами по ручке кресла.
— Ну что, опоссум. — Неверов наложил лапу на плечо Карастоянова. — Подкинешь даму до Москвы?
Дама посмотрела на часы. Вызвала на комм расписание поездов.
— Нет, — сказал Карастоянов. — Нет и нет. Никаких поездов. К вашим услугам комфортабельный семиместный «Казак», скоростная трасса и ваш покорный слуга.
Марта с подозрением обвела их глазами.
— Вы можете все-таки объяснить, зачем вам это нужно? Только, пожалуйста, не ссылаясь на рыцарство.
Все четверо переглянулись. Карастоянов пожал плечами.
— Я вас хочу.
— В каком смысле? — опешила Марта.
— В буквальном. Я заигрываю и добиваюсь вас.
— А если я вас не хочу?
— То я останусь в вашей памяти как человек, который бескорыстно помог делу торжества закона.
— Ты можешь хоть что-то не испортить, балаболка? — Неверов ткнул товарища кулаком в плечо и повернулся к Марте. — Нам нужны хорошие отношения с органами. Добрые и взаимовыгодные. Ведь однажды помощь и нам может пригодиться.
— И неплохо бы окончательно вычеркнуть Жору из списка подозреваемых, — добавил Новицкий.
Вот это уже походило на правду. Взаимный обмен информацией и услугами между частными сыскарями, охранными конторами и полицией происходил постоянно. Правда, в основном это все строилось на базе старых знакомств — мамины сослуживцы, после отставки ушедшие в охрану и сыск, тоже время от времени обращались к Марте. Или она к ним. У этих парней таких контактов не было, не могло быть — никто из них не служил в полиции. Оставалась дружба и услуги.
— Ну что? — Карастоянов хрустнул пальцами. — Поехали?
— …ривет, …ам, — раздалось из наушника где-то на границе Новгородской и Тверской областей.
— Привет, Данка. Связь плохая, ты меня нормально слышишь?
— А? …Овори … мче, …нь пло… …язь!
— Я еду в Москву!
— …о?
— Переходи в режим чата! — Марта отключила связь и набрала на планшетке:
«Я еду в Москву».
Через секунду абонент «Ужас, летящий на крыльях ночи» ответил: «Забес. А я в Харьков на соревнования. Хотела предупредить, что на выходных меня не будет».
«Но сейчас ты есть?» — спросила Марта. — «Может, встретимся?»
«Когда?»
«Сразу после школы».
«У меня тренировка».
«Ну, пропусти один раз».
«Перед соревнованиями?»
Марта зарычала вслух. Что за комиссия, Создатель!
«Я заберу тебя с тренировки. Скажи, когда и откуда?»
«Меня папа забирает».
«Отдохнет разик! Могу я сводить дочь в кафе?»
«Оки, я ему кликну. Целую»
Марта не стала полагаться на Данкину пунктуальность и кликнула Алексею сама. Алексей немного удивился, что Марта приезжает раньше своего «родительского» выходного, но, поскольку выходной приходился на соревнования, а совесть у Алексея была, он легко согласился с предложением Марты.
Карастоянов все время переговоров деликатно молчал. Только когда рядом с Новозавидовском остановились заправиться, перекусить и смениться, поинтересовался:
— Дела семейные?
Марта кивнула.
— Дочь пропускает мой родительский выходной. Так что если бы вы согласились…
— Нет проблем, — заверил Карастоянов. — Сколько лет девочке?
— Пятнадцать. — Марта показала снимок на планшете. Профессиональный снимок с первенства России по стрельбе из лука.
— Амазонка, — улыбнулся Карастоянов. — На вас похожа.
Марта улыбнулась в ответ.
— Я мать-ехидна, — призналась она. — Замужем за работой. Алеша не выдержал. Да и кто бы выдержал — партнер является домой ближе к полуночи, сортир-холодильник-койка, утром здрасьте-здрасьте, и так пять лет.
— Вы решили, что девочке лучше жить с отцом? Он ВРС?
— Нет, он оператор трехмерной съемки, профи… По правде говоря, как родители, мы оба те еще… родители. Но у меня есть служебный иммунитет. Отнимать у него родительский — я же не изверг.
— Но иммунитет истек еще два года назад…
— У него еще двое. Близнецы.
— Измышления Серафа бьются о вас тщетно, как волны о скалу.
— Чихать я хотела на их измышления, — Марта сказала это, потому что у нее и в самом деле свербело в носу, и она мощно чихнула в салфетку. Карастоянов засмеялся. Потом опять стал серьезным.
— Скажите, а вас это не насторожило? То, что меньше чем за год Сераф набрал более пяти тысяч пассивных сторонников и почти тысячу активных?
Марта углубилась в кофе, чтобы взять паузу на ответ.
Когда она читала эти бесконечные треды и статьи, смотрела мерзостные видео и самодельные демы, не оставляло ощущение, что она проваливается в какой-то другой мир, где работает какая-то совершенно другая логика. «Самцы горилл больше самок, поэтому мужчины должны доминировать над женщинами». «У мужчин больше разброс статистических показателей интеллекта, поэтому они умнее». «Мужчин делает агрессивными тестостерон, поэтому их нельзя строго наказывать за проявления насилия». Этому нельзя было даже ничего возразить, потому что ну какой смысл возражать человеку, который серьезно хочет брать пример с гориллы? Вон, Вика Квашнина и Роза Штрауб попробовали возразить — в результате получили водопады дерьма.
— Я знала, что психи есть, — сказала она наконец. — Но не знала, что так много.
— А вы не думали, почему их так много?
— У меня в среднем каждую неделю труп. — Марта пожала плечами. — Даже если он не криминальный, мы должны сначала все проверить и вынести заключение, что он не криминальный. Мне не до философий.
Ей вдруг пришла в голову мысль:
— Слушайте, ну а вам-то как кажется? Вы же мужчина. Нормальный. Неужели вас угнетают?
Длинные пальцы Карастоянова отбили дробь на бумажном стакане.
— Смотрите, Марта, какая петрушка. Была Полночь. Она выкосила почти две трети мужского и треть женского населения планеты и положила конец мифу о мужском превосходстве. Оказалось, вы все можете сами, не хуже нас. Потом началась Реконструкция. Родилось поколение мальчиков, которые для своих матерей были ценностью… экзистенциальной. Маленькие принцы. Они выросли — и обнаружили, что их трон рухнул. Арагорн вернулся — а Гондор уже республика. Тут надо быть… Арагорном, чтобы спокойно занять место в мире и смириться с тем, что оно не первое. А отцы наши в большинстве своем Арагорнами не были. Боромирами, в лучшем случае. Порядочные люди с лучшими намерениями, которым показали Кольцо. И они проголосовали за владыку Саурона.
— А вы?
— А я очень не люблю владык. И в душе твердый республиканец. Но вернемся к нашим отцам. Они сказали свое слово, нам ничего не осталось, кроме как расти в мире, где все мы, по большому счету, мясной скот. А у мясного скота самки живут дольше, по понятным причинам. Тут одно из двух: или ты смиряешься с мыслью, что твое будущее — бойня, и фрустрацию выливаешь на коров, или… не смиряешься с ней.
— Зарабатывая пайцзу?
— Нет. — Карастоянов поморщился. — Цитируя классика, прислуживаться тошно. Но я постараюсь высокому господину, желающему мной поужинать, объяснить, что я невкусный.
— Такие вещи говорят, как правило, молодые и глупые люди. Неужели и у вас есть иллюзии насчет того, кто кем поужинает?
— У меня нет иллюзий. У меня карточка с печатью и подписью высокого господина, что я продержался против него одиннадцать секунд, а значит, официально имею право предлагать услуги по защите от высоких господ. У всех нас троих такие карточки есть.
— То есть, вы не крупный рогатый скот. Вы такие все из себя одинокие волки.
— Почему одинокие. Стайные. Маленькая стая канис люпус. Ключевое слово — канис.