Рассказы

...В самом конце зала неожиданно возник белый призрак. Лицо, волосы, сбившиеся набок, юбка - все было белым. К тому же он слегка покачивался. Призрак дружески махнул кассирше рукой и тут же, потеряв равновесие, чуть не упал. 
- У нас имеется комната отдыха, - официант подлетел со скоростью ракеты, подхватил женщину-призрак под руку и подвел ее к небольшой двери. 
- Ты ничего не ешь, - заметил Купаринен. 
- Что же я в таком случае делаю? 
- Без конца болтаешь. 
Один из официантов вышел из ресторана на улицу покурить. В Америке суровая дисциплина, курить на рабочем месте не разрешается. Мужчина заметил красотку, переходившую улицу, направился к ней и стал делать ей знак остановиться. Интересно, на что он надеялся? Женщина отмахнулась от него перчаткой. Она поспешно вошла в парк, забежала за скамейку и, опершись на нее руками, расставила ноги. И только заметив, как потемнел подол ее юбки, я отвернулся. 
Мужчина бросил сигарету на тротуар, загасил ее ботинком, поднял окурок и швырнул на проезжую часть. Потом он вошел в ресторан, улыбаясь, как нашкодивший школьник. Женщины, сидевшие в зале, замерли. Лишь вилки, мелькавшие в их руках, были единственным признаком жизни. 
Купаринен принес огромный кусок пирога с сыром. 
- Дай и мне попробовать, - попросил я. - В жизни не ел ничего подобного. 
- Ты что же, собираешься откусить от моего? 
- Я даже не прикоснусь к нему. Отломи немного своей ложкой и положи в ту кофейную чашку, но только, пожалуйста, не облизывай сначала ложку! 
- Милый мой, это же Америка! - сказал Купаринен, засовывая ложку в рот и старательно ее облизывая. 
- Спасибо. Я расхотел пирога. 
- Пойди и принеси себе другой кусок. 
Купаринен вдруг заторопился, запихнул в рот разом все оставшееся, вытер губы салфеткой, швырнул ее на стол и пошел прочь. Я догнал его и побежал рядом. 
- Куда это мы так спешим? 
- Здесь недалеко есть хороший бар. 
- Чем же он знаменит? 
- Третью рюмку там дают бесплатно. 
- Как это так? 
- Учти, я отвечаю тебе лишь по долгу службы. К твоему сведению, мужчина, переступивший порог бара, умеет считать только до двух. Он выпивает две свои рюмки и отправляется домой, но если дадут третью, за ней пойдет четвертая, пятая и так до бесконечности. Значит, третья рюмка - роковая, понял? 
- Ты хочешь пойти туда? 
- Нет. 
...Протяжно завыла "скорая". Вой все приближался и приближался, но самой машины еще не было видно. Вот показался белый, как могильная кость, пикап с красными крестами. Он остановился у ресторана. Мгновенно, как крылья, распахнулись дверцы кабины. Из нее выскочили двое мужчин в белых халатах, один из них стал вытаскивать носилки, а второй, не дожидаясь его, побежал в ресторан. 
- Это должно было случиться, - заметил я. 
- Ты не можешь судить об Америке на основании одного этого случая. 
- Я и не говорю ничего такого. 
- Кстати, твой рассказ о родственнице был из рук вон плох. 
- Зато твой был просто неподражаем. 
- Это о войне? Согласен. 
...Санитары осторожно вынесли из ресторана на носилках черноволосую женщину в белой кружевной наколке. За ними вышел официант с сумочкой. Он пытался пристроить ее рядом с владелицей, но ему никак не удавалось. Пришлось отдать ее водителю. Носилки быстро вкатили в кузов и захлопнули заднюю дверь. Санитары вскочили в кабину, и машина уехала. 
Из ресторана, держась друг за друга, вышли две женщины. С ними вроде все было в порядке. Потом стали выходить и другие. Ресторан вдруг опустел... 
В поезде 
Перевод Т. Джафаровой 
Пригородный поезд шел через лес. Земля между рельсами заросла высокой травой, а по обочинам дороги красовался вереск. 
- Ах, как забавно! Как будто все сразу увеличилось в размерах, произнесла дама и вдруг испуганно вскрикнула: веточка березы стукнула в окно и затем прошуршала по вагону. Неожиданно возникло круглое, как чаша, озеро. Берег его подступал так близко, что теперь из окна виднелась только синяя водная гладь. 
Господин в светло-коричневом костюме, белой рубашке и коричневом галстуке читал книгу. Вагон сильно швыряло из стороны в сторону, и строчки прыгали то вверх, то вниз, а то вовсе исчезали из поля зрения. 
- Черт побери! Ничего из этого не получится. - Он достал из-под сиденья портфель и запихнул в него книгу, а потом от нечего делать уставился на входную дверь. Вагоны скучно скрипели, как кости старого ревматика. 
Кроме господина и дамы, пассажиров больше не было. По левую сторону двери находилась большая черная печь: закопченная жестяная труба, уходившая в круглое отверстие на крыше, служила дымоходом. 
Деревья за окном вскоре исчезли, и замелькали изгороди, стога сена, выступы скал. На поле, маленьком издалека, стоял крохотный мальчик и швырял камни в поезд. 
- Где это видано, восемьдесят километров за три часа, - недовольно произнес мужчина. - Надо было все же купить автомобиль. 
- Ну что ты, поездом так интересно, много разных станций, смена впечатлений. 
- И на все это надо убить целых три часа... Да еще плюс расстройство желудка. 
- Не беспокойся, здесь, наверное, есть туалет, - заверила дама. 
- Можешь быть уверена, что нет. Если очень попросить, они, возможно, сделают милость и остановятся. 
Поезд в который раз замедлил ход на маленькой станции. 
Неожиданно в вагоне появился новый пассажир - крестьянин лет пятидесяти. Он слегка замешкался в проходе, разглядывая даму и господина, а потом прошел и уселся прямо напротив женщины. 
Некоторое время он внимательно изучал своих спутников и наконец, вытирая ладонью пот со щеки, произнес: 
- Да, жара... 
- Станет жарко, если надеть на себя в июле шерстяной свитер, покосился господин. 
- Шерстяная одежда годится для любой погоды, - живо возразила дама, она одинаково хорошо предохраняет от холода и от жары. 
Крестьянин тут же уставился на нее, раскрыв рот от изумления. Женщина была в белой блузке с глубоким вырезом, в узкой черной юбке до колен и в нейлоновых чулках, сквозь которые просвечивала веснушчатая розовая кожа. Она выглядела гораздо моложе мужчины, которому на вид было лет сорок. 
- Как там много коров, а пастбища совсем-совсем голые, - вслух сказала женщина.