Рассказы

- Да, совсем голые, - повторил сосед, плотоядно глядя на ее коленки. Лето такое жаркое и сухое. Вот они, бедняги мои, и остались без корма. 
- Это что, ваши коровы? - наивно спросила женщина, 
- Которые, те, что ли? Да нет, те не мои, - возразил он, не отрывая глаз от ее коленок. 
Дама инстинктивно спрятала ноги под сиденье. Господин искоса взглянул на свою жену: тонкие ноздри были у нее нежно-розовые, точно светом пронизанные. 
- Подай мне, пожалуйста, шаль, - попросила дама. 
Господин вытащил из стоявшего на полке раскрытого саквояжа шаль и молча протянул ей. Дама опасливо прикрыла колени. 
- Хейкки, когда же мы наконец приедем? - нервно спросила она. 
- Один черт знает, скорей всего никогда. При такой-то скорости. 
- Хе-хе-хе. - Довольно рассмеялся сосед и перевел взгляд на полуобнаженную грудь женщины. 
Дама заметила это и залилась краской. Наступило неловкое молчание. На очередной станции кто-то пробежал по перрону, заглянул в дверь, но так и не вошел. 
- Да, если такая жарища еще продлится, тут и шуба не спасет, - снова хохотнул сосед. Супруги напряженно молчали. 
- У вас есть дети? - неожиданно спросил он. 
- Нет, - отмахнулась было дама и тут же спохватилась, - то есть да, есть, один. 
Господин вытащил сигару и молча закурил. Затем он с отсутствующим видом стал разглядывать все ту же входную дверь. Дама забеспокоилась и как-то невольно взглянула на вырез своей блузки. Крестьянин вдруг наклонился, обеими руками схватил ее за грудь, стиснул и отпустил. И ошалело замер, положив руки на колени. 
Муж встал. Дама расслабленно всхлипнула. 
- Перестань реветь, - приказал он. - А вы... вас я попрошу пройти со мной в соседний вагон. Предстоит чисто мужской разговор. - Он направился к выходу, а крестьянин понуро поплелся за ним на негнущихся от страха ногах. 
Дама зарыдала, уткнувшись в оконное стекло. 
- Свинья! - негодовал муж в соседнем вагоне. - Да как вы осмелились, кретин! Сядьте вон там, подальше, чтобы не мозолить людям глаза. Вы что же, прохвост этакий, всегда хватаете незнакомых женщин за грудь? 
- Нет... - низко опустив голову, пробормотал тот. 
- Может быть, вы женщин никогда не видели? 
- Да видел я, - стыдливо буркнул провинившийся. 
- Как же вы осмелились на такое, да еще с моей супругой. Имейте в виду, она там сейчас одна и мне надо скорее вернуться. Так что покончим с этим делом, и побыстрей. 
- Я...Я... не хотел оскорбить, - вскинулся провинившийся. - Я возмещу убытки. 
- А хватит ли у вас денег? - свысока спросил муж. 
- Да, да, я заплачу, - заторопился тот. - Сколько вы хотите? 
- Это будет стоить... не меньше чем двадцать тысяч, - с притворным вздохом сказал господин. 
Крестьянин поспешно достал бумажник, вытащил деньги и молча протянул их оскорбленному. 
- Оставайтесь здесь, - выговаривал ему муж. - Если только вы осмелитесь прийти в наш вагон, я вышвырну вас из поезда. Вы просто не отдаете себе отчета в своих поступках, другой бы на моем месте подал в суд. Ну да ладно, я не привык расстраиваться по пустякам, профессия хирурга обязывает. 
Когда хирург вернулся к своей жене, та уже успокоилась и вытирала слезы. 
- Я так испугалась, Хейкки. Какая неслыханная наглость! Такого со мной еще не случалось. 
Господин снял с гвоздя черное женино пальто и, бросив ей на колени, строго сказал: 
- Прикройся. 
- Может быть, ты думаешь, что это я во всем виновата?! Взгляни сам, разве я так уж обнажена? 
- Можешь считать, что это был комплимент твоей внешности. Есть чем гордиться, мужичишка рехнулся, увидев твою грудь. 
Дама снова заплакала. 
- Не расстраивайся. История и яйца выеденного не стоит, - успокоил ее муж. 
- Что ты с ним сделал? - робко спросила дама. 
- Надавал по морде, как всякий порядочный мужчина, и предупредил, что, если только он сунется сюда, я ему голову оторву. 
- Только не нужно было говорить ему, кто мы такие. А то все узнают. 
- Я не так глуп, как тебе кажется. 
- А он что-нибудь объяснил? - полюбопытствовала жена. 
- Он? Да если б он хоть слово сказал, я б его тут же в окно выкинул. 
В соседнем купе "козел отпущения" во всеуслышание жаловался какому-то старику, как несправедливо с ним обошлись. Немного погодя к ним подсел молодой парень и, с любопытством выслушав эту историю, пошел взглянуть на пострадавших. Он вернулся и объявил на весь вагон: 
- Эй, послушайте, эти аферисты еще сидят там. Идемте! 
Когда хоронили Маурица 
Перевод Л. Виролайнен 
Дождь лил подряд три недели. А река текла через поле. Она словно распухла, бежала без волн, с водоворотами. В ее струях возникали и двигались продолговатые воронки. Упавшие в воду березовые листья кружились, ныряли и снова выплывали на поверхность, но уже ниже по течению. 
По дороге, пересекающей поле, шагал отряд. Он прошел через небольшой березняк, который поредел, как память о прошлом. К затылкам солдат, к их одежде и винтовкам прилипли березовые листья, точно отряд парился в бане не раздеваясь, не скидывая оружия. Последние еле тащили ноги. Метрах в пятидесяти позади всех плелся толстый лавочник из деревни и двое пожилых хуторян. Лавочник угощал приятелей куревом, и они на ходу дымили. Лавочник шел в своем темпе, хуторяне - в своем, все не в ногу. 
- Батраку и то есть тут выгода, ведь обмундирование выдают, - рассуждал лавочник. 
- Не отставайте! - крикнул им кто-то из последних в цепочке. 
- Шагайте, шагайте, мы за вами чинарики подбираем! - крикнул в ответ лавочник. 
На глинистой дороге оставались вмятины от солдатских сапог, в них тут же набиралась вода, и все это здорово смахивало на тесто, из которого формочкой вырезают разные разности. Причем след правой ноги у всех как-то смешно загибался. Наверняка отряд состоял сплошь из крестьян, у них, как правило, правая стопа вывернута: когда плугом пашут, приходится нажимать на перекладину, чтобы перевернуть его. 
Отряд пришел во двор хутора Койвуранта. Дом стоял на высоком берегу реки в большом березняке. Березы были такими старыми, что даже почернели и покрылись струпьями. Под березой, выдолбленная из одного ствола, лежала восьмиметровой длины плоскодонка, которую хозяин вытащил из воды лет пятнадцать назад. На нее приезжали поглядеть работники музея, но ничего не сказали. Может, собирались перетащить в местный музей, да так и позабыли. В лодке стояла вода - до самых краев. Пока командир вел в избе переговоры с хозяином, мужчины разглядывали лодку, тюкали по ней ногами.