Долгое прощание. Обратный ход

С вас десять долларов, м–р Марлоу.
– Да ладно вам, док. Вы у нас в списке.
Доктор Вуканич прислонился к стене и закурил. Он никуда не спешил.
Выпустил дым и стал на него смотреть. Я подал ему визитную карточку, решив, что это будет интереснее. Он взглянул на нее.
– И что же это за список? – осведомился он.
– Список ребят в зарешеченных окошечках. Я–то думаю, что моего друга знаете. Его зовут Уэйд. Я–то думаю, что вы его где–то держите в чистенькой комнатке. Он исчез из дома.
– Вы осел, – сообщил мне д–р Вуканич. – Я не занимаюсь грошовыми делишками вроде излечения алкоголиков за четыре дня. Кстати, их так и не вылечишь. У меня нет никаких чистеньких комнат, и с вашим другом я не знаком – даже если он существует на свете. С вас десять долларов наличными. Или хотите, вызову полицию и пожалуюсь, что вы требовали у меня наркотиков?
– Вот здорово, – сказал я. – Давайте.
– Вон отсюда, шантажист дешевый. Я встал с кресла.
– Значит, я ошибся, доктор. Последний раз, когда этот парень удрал, он прятался у доктора с фамилией на букву ?В?. Все было шито–крыто. Клиента увезли поздно ночью и привезли обратно, когда он оклемался. Даже не подождали, когда он вошел в дом. А теперь он опять подорвал, и мы, конечно, стали рыться в досье, искать ниточку. Нашли трех врачей с фамилиями на ?В?.
– Интересно, – заметил он с бледной улыбкой. По–прежнему не спешил. – По какому же принципу вы их отбираете?
Я смотрел на него в упор. Правой рукой он осторожно поглаживал изнутри левое предплечье. На лице выступил легкий пот.
– Извините, доктор. Своих секретов не раскрываем.
– Простите, я сейчас. У меня тут другой пациент, который…
Оборвав фразу, он вышел. В дверях просунулась медсестра, окинула меня беглым взглядом и скрылась.
Затем бодрым шагом вошел д–р Вуканич. Он был спокоен и улыбался. Глаза у него блестели.
– Как? Вы еще здесь? – Он удивился или прикинулся удивленным. – Я полагал, наша беседа закончена.
– Я ухожу. Показалось, что вы просили меня подождать, Он хмыкнул.
– Знаете что, м–р Марлоу? В удивительное время мы живем. Всего за пятьсот долларов я могу сделать так, что вы окажетесь в больнице с переломанными костями. Смешно, правда?
– Обхохочешься, – согласился я. – В вену колетесь, док? Вон как вы повеселели. Я направился к двери.
– Hasta luego, amigo, – бойко напутствовал он меня. – Не забудьте мою десятку. Отдайте медсестре.
Не успел я выйти, как он подошел к внутреннему телефону и что–то сказал. В приемной по–прежнему томились те же десять человек – или в точности на них похожих. Сестра уже была тут как тут.
– Десять долларов, пожалуйста, м–р Марлоу. Мы берем сразу и наличными.
Я зашагал к двери, пробираясь между ног пациентов. Она сорвалась с места и обежала стол кругом. Я открыл дверь.
– А что бывает, если не платят? – полюбопытствовал я.
– Узнаете, что, – злобно отвечала она.
– Понятно. Вы здесь на работе. Я тоже. Там осталась моя визитка.
Загляните в нее, узнаете, что у меня за работа.
Я шагнул через порог. Пациенты смотрели на меня неодобрительно. Так у врача себя не ведут.
Глава 18
Доктор Эймос Варли оказался птицей совсем другого полета. Его дом был большой и старый, в большом старом саду, в тени больших старых дубов. Этакое массивное сооружение с пышной лепниной над верандой. Балюстрада опиралась на фигурные столбики, похожие на ножки старомодного рояля. На веранде в шезлонгах сидело несколько ветхих стариков, укрытых пледами.
В двойные двери вставлено цветное стекло. Вестибюль просторный и прохладный, на натертом паркете ни одного ковра. В Альтадене летом жарко.
Она прилепилась к горам, и ветер через нее перелетает поверху. Восемьдесят лет назад люди знали, как надо строить в здешнем климате.
Медсестра в хрустящем белом одеянии взяла у меня карточку, и вскоре до меня снизошел д–р Эймос Варли. Он оказался крупным и лысым. Улыбка у него была бодрая, на длинном белом халате ни пятнышка. Двигался он бесшумно на мягких каучуковых подошвах.
– Чем могу быть вам полезен, м–р Марлоу? – Такой голос, густой и приятный, смягчает боль и успокаивает мятущиеся души. Вот и доктор, не надо волноваться, все будет прекрасно. Он, видимо, умел обращаться с пациентами ? сверху сплошной мед, под медом бронированная плита.
– Доктор, я ищу человека по имени Уэйд, богатого алкоголика, который пропал из дома. Судя по прошлому опыту, он забился куда–то в тихое заведение, где с такими умеют обращаться. Моя единственная наводка – инициал врача, буква ?В?. Вы мой третий доктор В., и я уже теряю надежду.
Он снисходительно улыбнулся.
– Всего лишь третий? Но в Лос–Анджелесе и окрестностях, наверное, не меньше ста врачей с фамилией на букву ?В?.
– Это точно, но не у всех есть контакты с зарешеченными окошечками. У вас, как я заметил, несколько окон сбоку зарешечены.
– Старики, – сказал д–р Варли грустно, и грусть его была полновесна и внушительна. – Одинокие старики, подавленные, несчастные старики, м–р Марлоу.
Иногда… – он сделал выразительный жест рукой – выбросил ее наружу, задержал в воздухе, затем изящно уронил, – так трепеща падает на землю сухой лист.?
Алкоголиков я не лечу, – тут же уточнил он. – Так что, извините…
– Прошу прощения, доктор. Вы просто оказались у нас в списке. Вероятно, по ошибке. Пару лет назад у вас были неприятности с отделом по борьбе с наркотиками.
– Вот как? – он удивился, как бы с трудом припоминая. – А, это все из–за помощника, которого я по доверчивости взял на работу. Он пробыл у нас очень недолго. Сильно злоупотреблял моим доверием. Помню, как же.
– Я–то слышал другое, – заметил я. – Наверно, плохо понял.
– А что именно вы слышали, м–р Марлоу? – Он все еще был любезен и не переставал улыбаться.
– Что вам пришлось сдать на проверку книгу рецептов на наркотики.
Я попал почти в точку. Вид у него стал не то чтобы грозный, но несколько слоев обаяния слетело прочь. В голубых глазах появился ледяной блеск.
– А откуда у вас эта фантастическая информация?
– Из крупного сыскного агентства, имеющего возможность добывать такие сведения.
– Несомненно, шайка дешевых шантажистов.
– Почему же дешевых, доктор? Они берут сто долларов в день. Во главе ? бывший полковник военной полиции. Он по мелочам не работает, доктор.
– Я ему выскажу, что я о нем думаю, – заявил доктор Варли с холодной брезгливостью, – Его имя? – Солнечные улыбки д–ра Варли померкли. Сияние дня сменилось на мрачные сумерки.
– Не подлежит разглашению, доктор. Но не берите в голову. Значит, фамилия Уэйд вам неизвестна?
– Вы, кажется, знаете, как пройти к выходу, м–р Марлоу?
Позади открылась дверь маленького лифта. Медсестра выкатила инвалидное кресло. В кресле сидел больной старик – вернее, то что от него осталось.
Глаза у него были закрыты, кожа синеватая. Он был тщательно укутан. Сестра молча провезла его по натертому паркету в боковую дверь. Д–р Варли проворковал:
– Старики. Больные старики. Одинокие старики. Не приходите сюда, м–р Марлоу. Я могу рассердиться. Когда меня сердят, я бываю неприятным. Иногда даже очень неприятным.
– Обещаю, доктор. Спасибо за прием. Ловко вы тут насобачились справлять их на тот свет.
– Что такое? – Он шагнул ко мне, и остатки меда растаяли на глазах.
Мягкие черты его лица мгновенно окаменели.
– В чем дело? – осведомился я. – Вижу, что моего клиента здесь нет.
Здесь только те, у кого уже нет сил давать сдачи. Больные старики. Одинокие старики. Ваши слова, доктор. Ненужные старики, зато у них есть деньги и жадные наследники. Вероятно, многие отданы судом под опеку.
– Вы меня раздражаете.
– Легкое питание, антидепрессанты, строгое обращение. Посадите его на солнце, уложите его в постель. Вставьте решетки в окна, на случай, если у него еще остались силенки. Они любят вас, доктор, все как один. Умирают, держа вас за руку и глядя в ваши грустные глаза. Такие искренние.