Эра одуванчиков (ЛП)

– Джорди! Что случилось? – спросила Оливия настойчивее. Что не так? Все же было прекрасно!
Джорди холодно посмотрела ей в глаза. Ну почему бы тебе просто не поверить, что это может быть ей интересно?
Оливия расстроено покачала головой:
– Ведь если бы это была Эрика или Майкл, да кто угодно, ты бы ответила! – воскликнула она.
– Эрика обычно обнимает меня, когда спрашивает, – сказала Джорди, капризно выпятив нижнюю губу.
– О Господи! Ну конечно, я должна была догадаться! – Оливия сделала шаг к Джорди, обняла ее и поцеловала в мокрую макушку. Девушка уткнулась лбом ей в плечо и обвила руками за талию. Это сон!
– Ну как? – спросила Оливия, чувствуя некоторую раздраженность, но не решаясь ее показывать. Боже! Ты еще такой ребенок!
– Намного лучше, – выдохнула Джорди.
– Теперь ты мне расскажешь, что это было? – она погладила девушку по волосам.
Джорди тяжело вздохнула:
– Иногда я теряю ощущение того, что мир любит меня. И в эти моменты мне кажется, что я есть нечто плохое, и что меня вообще нельзя любить. И тогда я начинаю вести себя соответствующе.
Оливия молчала. Потом сказала:
– Теперь ты видишь, что это неправда? Что это ужасное заблуждение с твоей стороны?
– Да. И это прекрасно! – Джорди сделала шаг в сторону пансионата. – Пойдем?
Глава 15. Смущающий разговор
На кухне, которая располагалась рядом с кафе, где они обедали, их ждала только Эрика.
– Майкл ушел спать. Как искупались? – спросила она.
– Ой! Чудесно! – Джорди плюхнулась за стол, где уже стояли две чашки с чаем с молоком, одна для нее, другая для Оливии. – Эрика! Спасибо тебе! Мы мечтали о твоем чае, с того момента, как только вылезли из воды!
Оливия села за стол напротив Джорди и, греясь, обхватила ладонями приготовленную для нее чашку.
Эрика налила себе стакан молока и присоединилась к ним:
– Оливия, уже поздно, ты останешься?
Молодая женщина улыбнулась ей и покачала головой в знак согласия:
– Устала, к тому же здесь так хорошо!
У Джорди округлились глаза:
– Ты останешься здесь?!? – Неужели это возможно?!? – А где ты будешь ночевать?
Оливия рассмеялась в ответ на ее удивление.
– У Оливии здесь своя комната, как и у всех нас, – ответила за нее Эрика.
– А ее сейчас не ремонтируют?
– Пока нет, но скоро и до нее доберутся, – ответила Оливия, делая глоток чая.
– Вот это да! И часто ты здесь остаешься? – Джорди до сих пор не могла поверить услышанному.
– На самом деле, не часто. Но приятно иметь такую возможность.
– Понятно. – Джорди помолчала секунду, потом спросила, – Кто-нибудь расстроился, что ты не вернешься в город?
Оливия посмотрела на девушку, не зная сердиться ей или просто смириться с этой ее непосредственностью.
– Можешь дать мне метафизический ответ, – улыбнулась Джорди.
Молодая женщина скорчила ей гримасу:
– Очень смешно! – потом через секунду ответила, – Нет, никто не расстроился! – и, предупреждая следующий вопрос Джорди, добавила, – Некому, если ты это имела ввиду.
Джорди невинно похлопала ресницами:
– Да. Это именно то, что я хотела услышать.
Через секунду поняв, что она только что сказала, девушка быстро поправилась:
– Ой! То есть услышать! Тьфу! То есть, то есть сказать… э-э-э…то есть э-э-э…то есть спросить!
Джорди опустила голову на стол и несколько раз ударилась лбом о столешницу:
– Боже мой!
Наверное мое лицо красное как помидор!
– Так что ты хотела? – переспросила Оливия.
В ответ девушка пробубнила что-то невнятное в стол. Ну вот! Без красной карточки не обошлось!
Эрика рассмеялась и погладила ее по голове.
Глава 16. Велосипед
Рано утром Джорди и Эрика стояли на крыльце у парадного входа. Джорди ждала Майкла, чтобы поливать цветы, а Эрика вышла к ней поболтать и вместе насладиться прекрасным утром. Они молча смотрели вперед на позолоченные солнцем ворота, на дорогу за ними, на лес и встающее в горах солнце.
Джорди думала о том, какая красота окружает человека в его жизни, о том, что каждое утро неповторимо и можно запросто только лишь на этом основании просыпаться каждый раз другим новым человеком. Моя голубая планета определенно прекрасна!
– О чем ты думаешь, Эрика? – спросила она обожаемую ею женщину.
Эрика улыбнулась:
– Я думаю о том, что на завтрак будет каша.
– Ты точно решила? – спросила Джорди.
В обязанности Эрики входило составление меню, и сегодняшний день был расписан еще вчера. Но на кухне всегда были продукты, чтобы приготовить что-нибудь незапланированное. Джорди с Майклом этим вовсю пользовались. Например, кто-нибудь мог внезапно захотеть манный пудинг или итальянскую пасту с сыром, и тогда Эрика вносила срочные коррективы. В детях, так называли в пансионате Джорди и Майкла, на кухне души не чаяли, так что подобные просьбы воспринимались с горячим энтузиазмом. Хотя такое случалось не часто, потому что обычно они питались тем, чем и остальные.
– Да. А у тебя есть другие предложения? – спросила Эрика.
– Нет. Сегодня я с удовольствием поем кашу.
Джорди заметила, что в пансионате изменились не только ее привычки, но и предпочтения в еде. Если раньше она представить не могла, что будет с нетерпением ждать молочного супа или спаржу на ужин, то теперь это было так естественно. Что же будет дальше?
– О чем думаешь ты? – спросила Эрика в свою очередь.
Джорди скользнула взглядом по горным вершинам, за которыми лежала ее прежняя жизнь.
– Я думаю о том, что это огромное счастье для меня стоять сейчас здесь в ласковых лучах прекраснейшего утреннего солнца рядом с тобой, – при этих словах Джорди хитро подмигнула ей.
Эрика посмеялась вместе с ней, соглашаясь. Они постояли так еще немного, и женщина ушла распорядиться насчет завтрака.
Джорди же запрокинула голову, заложила руки за спину и, закрыв глаза, подставила лицо солнечным лучам и легким теплым потокам утреннего ветра. Вдруг она почувствовала чье-то присутствие рядом. Майкл!
– Должна сказать тебе, ты сегодня засоня!
– С чего бы это? – возразила Оливия, а это была именно она, в кроссовках, спортивных шортах и топе. Она возвращалась с утренней пробежки. – Встала я сегодня пораньше тебя! – она уперлась руками в бедра, тяжело дыша после бега.
-Доброе утро, Джорди!
Джорди стояла, разинув рот от удивления, не в силах вымолвить ни слова. Она была поражена в самое сердце. Не имея возможности что-либо поделать с собой, Джорди пялилась на Оливию во все глаза. Боже мой! Вот это да! Оливия и вправду была поразительно красива, а при таком минимуме одежды она производила просто сногсшибательное впечатление. Вспомнив ночное купание, Джорди подумала, что правильно сдержалась и не посмотрела тогда на нее, потому что сейчас ей просто хотелось повалить Оливию на траву и… Джорди! Почему каждый раз, когда ты ее видишь, ты ведешь себя просто как идиотка!
– Доброе, – наконец вымолвила девушка, с огромным усилием отводя взгляд в сторону, не видя перед собой ничего.
Оливия выжидающе смотрела на нее. Что это? Она покраснела? От нее не ускользнуло вспыхнувшее в глазах Джорди восхищение. И Оливия почувствовала, что ей это было приятно. О чем ты думаешь! Этого просто не может быть! Тебе показалось!
– Джорди! Чем ты так удивлена?
– Э-э-э…
Скажи хотя бы что-нибудь!
– Э-э-э… Я много чем удивлена! – наконец проговорила она. – Во-первых, тем, что ты здесь. Знаешь, непривычно видеть тебя таким ранним утром, к тому же в таком э-э-э… одеянии. Во-вторых…
О! Где же моя способность нести любую чушь!
– Во-вторых, тем, что ты бегаешь по утрам, хотя это как раз не удивительно.
– Почему?
– Бег – это очень серьезное занятие. Вы подходите друг другу.
– Ты считаешь бег скучным? – спросила Оливия, начиная делать упражнения на растяжку.
Джорди упрямо нахмурила брови. У тебя что, рентген в голове? И стала повторять за ней движения.