Нефритовый подарок

Голос ее стал затихать. Тем не менее Джо сказал ей, что не верит, будто Софи преступница. Все произошло только потому, что она связалась с преступником.
— Да, в мое время…
— В твое время? — переспросил Джо и понял, что пора заканчивать разговор.
Но бабушка вдруг спросила:
— Малышка похудела?
— Похудела? От высокой температуры?
— Дети всегда теряют в весе сразу после рождения. Так было с твоим отцом. Я успокаивала Джонни, а он все равно волновался.
Джо обрадовался тому, что бабушка разговорилась. Они говорили еще около минуты о его отце, о том, как он подрос на двадцать саниметров за последние два года в школе. Джо уверял себя, что подобный разговор — хороший признак выздоровления бабушки. Но все же ему хотелось, чтобы она думала о будущем, а не вспоминала прошлое.
Утром по дороге в больницу Джо заехал на Хейнс-Молл и зашел в зоомагазин. Таких рыбок, как Даррил, там, к сожалению, не оказалось, но он купил пару других. Особой красотой они не отличались, но у них были длинные хвосты. Кроме этого, Джо приобрел аквариум.
В цветочном магазине он выбрал букет, который напомнил ему Софи: большие желтые, похожие на солнце, цветы красиво сочетались с серовато-зеленоватыми листьями. Для Пышечки он купил миниатюрный букет из бутонов розовых роз.
Джо потратил довольно большую сумму, но говорил себе, что все эти цветы и рыбки нужны для того, чтобы смягчить удар, который Софи предстоит выдержать, переступив порог дома.
К тому же подобным образом Джо хотел извиниться перед ней за свои дальнейшие действия.
Они были готовы покинуть больницу только около полудня. Врача, отвечавшего за выписку Айрис, пришлось долго ждать. У Софи был усталый, но радостный вид.
— Доктор попросил наблюдать за ней и сообщать о любом намеке на инфекцию, обо всем, что будет беспокоить. Он дал нам какое-то лекарство от зуда, — говорила она Джо.
Он взял ребенка и сумку с памперсами. Софи — все остальное. Выходя из больницы, Джо поймал на себе взгляд улыбавшейся им пожилой пары. Но ему захотелось сказать, что он не имеет никакого отношения к женщине, идущей рядом с ним, и к ребенку, которого нес на руках. Уже завтра он отправится в Техас с остатками коллекции мисс Эммы, а Софи будет продолжать копаться в саду и писать объявления о распродажах и специальных скидках для пожилых людей.
Джо затягивал возвращение Софи домой как только мог. Сначала они заехали за ее машиной. Затем, сказав, что проголодался, он настоял на обеде и покупке продуктов. Но больше откладывать возвращение домой было уже невозможно.
Кроме того, стояла такая жара. Рыбки, вероятно, уже плавали в банке вверх брюшком, а цветы поникли. Малышка начинала капризничать, а Софи не собиралась расстегивать кофту и кормить ее в машине.
Они добрались до дома к трем часам. Джо был готов к самому худшему. Несмотря на то что он сделал все, что мог, и всеми доступными способами старался скрыть происшедшее, все равно было понятно, что в доме побывали непрошеные гости. Любой полицейский, стоило ему перешагнуть порог, сразу бы определил это.
Не успели они войти в дом, как Айрис начала кричать. Софи постаралась ее успокоить. Джо, взглянув на ее кофту, заметил мокрые пятна.
— Мне лучше… — Софи замерла на пороге гостиной. — Здесь что-то не так. Тот синий стул не должен стоять у окна. У него выгорит обивка. А где Даррил?
— Давай-ка уложим Айрис, а потом обо всем поговорим.
— Она хочет есть. Ее нужно покормить. Джо, а где картины?
Картины, когда-то висевшие на стене, были испорчены, как и многое другое.
— Джо? — спросила она испуганно, глядя на него огромными глазами. — Что здесь случилось?
— Я тебе все объясню. Но давай вначале уложим девочку. Ты покорми ее, а я пока принесу вещи из машины.
Он направился к двери, но остановился. Софи уже шла по коридору.
— Софи, почему бы тебе не пойти на кухню?
— Мне… Нет, только не детская! Джо? О Боже!..
Эти мерзавцы побывали и там. Они разворотили весь дом. Не стали исключением и комнаты верхнего этажа, где, кроме кровати и стула из красного дерева, больше ничего не было. Одежда Джо валялась на полу, но фотографии коллекции пропали. Он оставил их здесь, так как собирался показать Софи. Стало ясно, что искали коллекцию.
Кухня, как оказалось, подверглась наименьшему разорению, поэтому они сидели здесь.
— Так вот, — сказал Джо, наливая чай. — Вчера, пока мы были в больнице, кто-то забрался в дом и перевернул его вверх дном. У тебя есть какие-нибудь предположения на этот счет?
Софи побледнела как полотно. А что же с ней будет, когда она узнает об исчезновении компьютера? Пока она этого не заметила.
— Софи, мы оба знаем, что здесь искали. Вряд ли им удалось что-то найти. Я не виню тебя, — торопливо добавил он. — Коллекцию тебе отдал Дэвис, и ты не имела представления, что она украдена. Теперь тебе это известно. Кроме нас двоих, кто-то еще знает о ее местонахождении. Что ты собираешься делать? Нужно объяснить все полиции и дать показания. Ты должна вернуть мне коллекцию, а я передам ее владельцу. А что, если воры нагрянут еще раз и застанут тебя и малышку дома одних? Подумай.
Она молчала. Ни слова в свою защиту. А ему хотелось бы их услышать. Тогда он не чувствовал бы себя человеком, бросающим камни в беззащитную женщину.
— О Господи! Софи… Давай договоримся. Только между нами. Я уже нашел вазу Чен Лунг. Отдай мне то, что осталось от коллекции, и я пущу слух, что здесь больше ничего нет. Достаточно короткой заметки в газете. Я обеспечу тебе безопасность: замки, сигнализацию, собаку. А потом…
— Нет.
— Что?
— Никакой собаки.
— Никакой? — переспросил Джо с некоторым облегчением. — Даже самой маленькой?
— Никакой.
Джо показалось, что он добрался до вершины. Теперь должно быть легче.
— Хорошо, никакой собаки. Тогда, может быть, боевой попугай? — Вдруг он вскочил, оттолкнув стул. — О черт!
Софи пошла за ним в коридор, где он оставил рыбок и аквариум.
— Мне нужна твоя помощь. Я знаю рыб только по меню в рыбном ресторане.
Позднее Джо наблюдал, как Софи обходила дом и пыталась что-то исправить. Лишившись компьютера, она не могла даже работать. С трудом верилось, что полиция сможет его найти.
Она долго стояла в саду, глядя на растения, будто они могли ее успокоить. Если ему представилась бы такая возможность, думал Джо, глядя на нее из окна кухни, то он бы сам не прочь заняться садоводством.
В доме еще оставалось очень много работы: картины нужно было застеклить, расставить на полках книги, вернуть на прежние места фотографии.
Занимаясь всем этим, Джо наткнулся на фотографию девочки лет восьми. Это была Софи. Высокая уже тогда, она была похожа на ребенка, которого взрослые обычно называют «хорошеньким». Угловатые коленки, крупные зубы. У нее был обиженный вид, а одежда явно с чужого плеча. Дом, на фоне которого ее сняли, был большим и помпезным. Вдалеке от нее находились еще какие-то дети, а на ступеньках здания, скрестив руки на груди, стояла женщина, глядя на фотографа. Никто на фотографии не улыбался.
У Джо защемило сердце. Он вспомнил своих сестер в детстве. Да, у них были своеобразные родители, но мать всегда уделяла дочерям большое внимание. Она одевала их в дорогие наряды и постоянно следила за тем, чтобы девочки были всегда чистые и опрятные. У них было множество дорогих игрушек, даже коллекционные куклы: на них скорее надо было любоваться, чем играть с ними.
Джо также вспомнил ссоры родителей, которые будили его по ночам, обвинения, угрозы закрыть счета и сжечь кредитные карточки. Тогда он поднимался, закрывал плотнее дверь и снова ложился спать.
За свою жизнь он повидал достаточно «счастливых» браков: брак родителей, свой собственный, своих сестер и даже брак дедушки с бабушкой. Далеко не каждому мужчине дано сделать женщину счастливой. И Джо тому свидетель.
  
Глава восьмая
 
Джо стоял на крыльце, прислушиваясь к кваканью лягушек и треску цикад. Он пил чай со льдом, сожалея, что это не пиво, и думал о том, насколько он и Софи разные. Она была нежной и ласковой. Он — твердым и резким. У нее были все основания надеяться на будущее. Он же переживал за восьмидесятитрехлетнюю женщину, которая, если не переборет свою депрессию, может и не дожить до восьмидесяти четырех лет. Если она умрет…