Плохиш (СИ)

Офис журнала представлял собой огромную комнату, хаотично уставленную столами. На право, лево и прямо отходили коридоры. Тот, что прямо, вел к выходу. Что было за остальными, Влада не знала.
— Я – Настя, - представилась секретарша. – Ко мне можно на «ты». Я ничего не соображаю в журналистике, но умею готовить кофе и заваривать чай. А еще он любит мою морковную шарлотку.
— Влада. Где мой стол?
— Выбирай любой свободный. – Настя сделала широкий жест рукой, как будто столы были ее личной собственностью.
— А как я узнаю, что он свободен? – После беглого осмотра Влада не заметила ни одного пустого т всякого хлама стола.
— По пустой корзине, - поделилась секретом секретарша.
Влада поблагодарила и пошла вдоль нестройного ряда столов. Одни стояли боком, одни – «спинами» друг к другу. Другие вообще загораживали проход. Какой-то прыщавый парень с жиденькой бороденкой соединил два стола и, словно осьминог, ухитрялся работать за двумя компьютерами одновременно. Владе едва протиснулась в узкую щелку, в которую, после его манипуляций с мебелью, превратился стол. Прыщавый на минуту отвлекся от своего занятия, окинул ее изучающим взглядом.
— Новенькая?
— Ага.
— Серега, - он протянул сухую, с узловатыми пальцами ладонь. Но вопреки ожиданиям, рукопожатие оказалось крепким. – Занимаюсь версткой и дизайном, на полставки калибрую сайт, и на личной инициативе иногда заставляю эту рухлядь, - он постучал по верхнему бортику монитора, - работать быстрее.
На взгляд Влады техника в редакции была боле, чем отличная. Плоские мониторы, почти на каждом столе – МФУшка, телефон. Но для нее все, что годилось для работы с текстовым редактором и серфинга интернета, годилось для работы. Кто знает, что подразумевает Серега, называя вполне годную технику – «рухлядью». Может быть, он геймер? Она слышала, что для этих ребят все, что не стоит заоблачно дорого и эксплуатируется более года – не стоящий доброго слова мусор.
— А я буду стажером. Не подскажешь, там свободно?
Она указала на треугольный стол позади него. Почти вся столешница была привалена кипами бумаг, огрызками газетных и журнальных вырезок, разноцветными клейкими стикерами и даже обертками от мороженного со следами засохшего шоколада. Кем бы ни был владелец стола, он явно не отличался аккуратностью. Зато стол стоял рядом с большущим окном, через которое открывался чудесный вид на главную улицу города.
— Уже свободно, - ухмыльнувшись, сказала Серега. – Хозяин получил от Павлицкого по мордасам. Фигурально выражаясь. – поспешил пояснить он. – А ты молодец, знаешь, где местечко получше. Мой тебе совет – пристраивай поскорее свою задницу на тот табурет, потому что тут устроили настоящий тотализатор, кому достанется свободная койка.
Влада так и поступила: обогнула стол компьютерщика, и с торжественным видом поставила сумку на стул.
— Ты проиграл, Лужин, - выкрикнул Серега и сдобрил слова неприличным жестом.
Влада проследила за его взглядом. Слова адресовались белобрысому парню лет двадцати. Волосы он явно подкрашивал. В ушах «Лужина» красовались массивные тоннели, на лице было проколото почти все, что можно проколоть, шею опоясывала татуировка в виде шипастого ошейника. Ничего себе экземплярчик!
Пирсингованый ответил точно таким же неприличным жестом, и отвернулся к монитору.
— На что спорили?
— Лужин решил, что ты выберешь тот стол, что справа от него. Он у нас типа местная звезда, Казанова местного разлива. Обычно девчонки сразу садятся поближе к нему.
— А если места заняты?
— Ждут, пока появятся свободные. Вообще тут целая схема, как очередь в булочной. Приходит девчонка, садиться поближе к этому сукиному сыну, пару дней он ее окучивает, потом секс-любовь-морковь, потом загул, потом трагедия, слезы, истерики – и пинок под зад от Главного. Как только соперница удалилась – место переходит к следующий в очереди.
— Я все слышу, - перекрикивая писк звонящего телефона, сообщил Лужин. – Будь моя воля – я бы натолкал тебе в рот ссаных тряпок и зашил. Чтобы научился помело использовать по назначению.
— Какие-то проблемы? Я ввожу девчонку в курс дела, чтобы не вляпалась в дерьмо в первый же рабочий день.
Лужин демонстративно надел массивные наушники. Серега пожал плечами.
— Кто предупрежден – тот вооружен. Хотя обычно это все равно не действует. Павлицкий держит его, потому что у этого парня целая куча знакомых по всему городу, прямо какая-то гребаная сеть информаторов как у того лысого толстяка из «Игры престолов». И он еще ни разу не лажанулся. Везучий сукин сын.
Влада не стала говорить, что в везение никогда не верила. Если человек что-то делает лучше других, это значит, что он просто больше старается. А лентяям просто удобнее думать, что всему виной какое-то мифическое везение.
— Кстати... - Серега откатился в кресле к дальней части своего «полигона», забарабанил по клавишам. – Ты птица свободная или как?
— Или как.
— Вот хрень-то, - разочаровано ругнулся прыщавый и полностью повернулся к ней спиной. – Если будут проблемы с техникой – обращайся.
— Спасибо, буду иметь ввиду.
Влада скинула пальто, благо, платяной шкаф был поблизости и там нашлась и пустая вешалка, и свободное пространство. Нужно не забыть найти какую-то химчистку поблизости. Она достала увесистый новенький ежедневник, и тут же столкнулась с проблемой – куда его положить? Куда деть эту кипу бумаг? Есть ли среди них что-то архи-ценное, что она по неосторожности выбросит вместе с общей кучей?
— Сгребай прямо в мусорный пакет, Аллочка приходит к четырем, захватит и этот хлам.
Напротив нее, словно джин из бутылки, материализовалась высоченная и крепкая, как легкоатлетка, молодая женщина. Она изучала новенькую поверх спущеных на кончик острого носа квадратных очков. Короткая стрижка, спортивный стиль одежды. Ведущая спортивной колонки? Выглядит именно так.
— Тут точно нет ничего важного? – недоверчиво уточнила Влада.
— Уверена. Разве что считать за ценность свинство, которое оставил Малышев. Бывают же люди – живут себе в грязи, хрюкают и чихать они хотели на загрязнение рабочего пространства своими испарениями.
С этим замечанием Влада была согласна. Она не была заскорузлой чистюлей, и оставленная до утра грязная посуда не мешала ей уснуть, но грязь и хаос вызывали в ней немедленно желание схватиться за тряпку и пылесос.
— У Аллочки в подсобке есть перчатки. На твоем месте я бы не рисковала притрагиваться к этой гадости голыми руками.
— Подсобка? – Влада повертела головой.
— Левая дверь, - бросила «спортсменка» и удалилась даже, не назвав своего имени.
Ну и ладно. Спасибо за совет насчет перчаток.
Подсобка оказалась внушительны размеров помещением, заставленным различным бытовым инвентарем, пластиковыми контейнерами с мылом, моющими средствами и порошками. Отдельно стояли целы упаковки туалетной бумаги и бумажных полотенец. В дальнем уголке поблескивал любовно вымытый солидный пылесос. Точно не из дешевых. В общем, уборщице наверняка было не на что жаловаться. Влада осмотрелась в поисках перчаток и нашла их в отдельном пластиковом мешке. Она выбрала желтые, длинной до самого локтя. Заодно прихватила полироль и салфетку для чистки поверхностей.
— Ты меня опять преследуешь, Неваляшка?
От неожиданности руки предали ее и все набранное добро грохнулось к ногам.
Господи, она что, бреди? Онегину неоткуда взяться здесь, в редакции газеты.
Но это действительно был он. И пока Влада соображала, каким ветром его занесло в «Пересмешник», успел потеснить ее внутрь, войти – и закрыть за собой дверь. Пальцы Влады снова предательски задрожали, в голове зашумело от его стремительно распространяющегося по подсобке запаха лосьона после бритья.
— Стас...? – Ему просто неоткуда тут взяться, и все же – это точно он.
— Так ты меня все-таки преследуешь?
— Я не понимаю, о чем ты, - справившись с чувствами, ответила она.