Опоздание на пять минут (ЛП)

– Фокус! Возвращаемся к Марте Сюарт. Как, мать твою, такое возможно?
– Помнишь, как я отправлял образцы нашего чеснока в один из лучших ресторанов Калифорнии?
Седрик кивнул.
– У нас уже есть около десяти заказов от них.
– Вообще–то, двенадцать.
– Хорошо, и как же тогда Марта Стюарт вписывается в это уравнение?
– А так! У меня есть отличная идея! Нужно отправить наш чеснок Рейчел Рэй, Марио Батали, Хосе Андреасу, Бобби Флэю, в шоу «Босоногая графиня», Вольфгангу Паку и Марте Стюарт. Не обязательно в таком порядке.
– Ты – гений!
– Не говори мне то, что я и так знаю. В любом случае, вчера в своем шоу, Марта Стюарт рассказала от качества чеснока доступного в США, что большинство прибывает из Китая и бла–бла–бла. Так вот, потому она сказала «если вы хотите сделать ваши рецепты еще лучше, то вы с уверенностью можете покупать «Чесночок папочки Джорджа».
– Не может быть.
– Вот именно. Я просмотрел клиентскую базу и увидел, что ее имя там есть, Марта, мать ее, Сюарт. Она уже 4 раза за последний год заказала наш чеснок. Да у нее миллион подписчиков на Facebook. Мы сорвали банк!
– Да, но у нас скоро закончится чеснок.
– Ну, это вполне нормально.
Седрик хмыкнул.
– Ты уже сказал своему отцу?
– Да, я позвонил ему, когда ехал к тебе.
Антонио, отец Тони, управлял всем на ферме: рабочими, подготовкой почвы, посадкой, удобрением почвы, сбором урожая, очисткой, упаковкой. Абсолютно всем. Год за годом ферма была фабрикой по производству самого лучшего чеснока в стране.
– Кстати, о моем отце… нам необязательно приезжать туда каждую неделю. Если нужно с ним поговорить, можно просто позвонить. Так проще.
Седрик это знал. Их еженедельные вылазки в Гилрой были совсем не деловыми. Черт возьми, они говорили о чесноке всего 5 процентов времени. Для Седрика, эти поездки значили, что он может провести время с хорошими людьми. Семья Гарсиа была для него как семья.
– Ты же знаешь, сколько значит для меня твоя семья, – сказал Седрик.
– Я знаю, ты балуешь моих родителей.
– Любой бы в моем положении делал бы тоже самое.
Седрик назначил родителей Тони, Антонию и Ану, совладельцами компании, и бесплатно разрешил им жить на ферме.
– Никогда! – сказал Тони.
Седрик почувствовал, как будто кто–то схватил его за сердце и резко сжал.
– Мы заботимся друг о друге. Вот, что делают настоящие семьи.
– Нуу, мама всегда говорит, что тебе надо чаще приезжать и больше есть.
Мать Тони, Ана, всегда что–то готовила. Чилакилес были у них обычным завтраком – кукурузные лепешки, яичница, сыр и зеленый чили. Это была любимая мексиканская еда Седрика.
– Она хочет, чтобы я лопнул.
Тони засмеялся и потер живот.
– Тут, я тебя понимаю.
Через тридцать пять минут Седрик съехал с шоссе 101 и вырулил в Гилрой, один из сельских округов по дороге к ферме.
– Что за черт?! – пробурчал Седрик. Он дал по тормозам и ударился плечом. Тони схватил Тофу прежде, чем он упал ему на колени, как только автомобиль съехал на гравий.
– Мне кажется, я наделал в штаны. – Тони посмотрел на Тофу. – Ну, а ты как, приятель? – Он поднял хвост Тофу и посмотрел.
– Все чисто.
Седрик ничего не сказал. Он уставился на ферму, на старый дом папочки Джоджа.
– Ты видишь мертвецов? Мне нужно вогнать кол тебе в сердце?
Седрик продолжал смотреть и ничего не ответил. Папа Джордж начинал свою чесночную революцию в этом доме. В 50–е, его дед все продал и купил на много больше недвижимости, которая осталась до сих пор. Седрик проезжал тут каждую неделю, но сегодня что–то изменилось.
Седрик склонил голову на бок и продолжил изучать ферму.
– Что–то не так.
Тони прищурился.
– Дорога перекрыта.
– И все оборудование куда–то делось.
– Ты думаешь, Эбботы продали землю и уехали?
– Я в шоке. Мистер Эббот клялся, что продаст все мне, если они решат переехать. Я не знаю, что тут произошло, но я это выясню.
Седрик пообещал матери перед ее смертью, что выкупит землю, как только это станет возможно, что построит музей чеснока и не даст умереть истории семьи.
– Может, мой отец что–то про это знает, – сказал Тони.
Спустя несколько минут, Седрик проехал через сваренные железные ворота фермы, и вниз по длинной подъездной дорожке, обсаженной с обеих сторон пальмами – его дед посадил эти королевские пальмы более пятидесяти лет назад. Классический белый фермерский дом с круглым крыльцом и креслом–качалкой, всегда возвращал Седрика в то время, когда его дед сидел в этом кресле и рассказывал истории после обеда или когда они наблюдали закат.
Седрик заметил отца Тони на поле, он проверял чеснок.
– Он всегда работает.
– Всегда.
Антонио сел в трактор и поехал к дому, чтобы встретить их. Седрик припарковался за старым пикапом Антонио и открыл дверь. Тофу вылетел из машины и принялся гоняться за курицами, которые убегали от него в разные стороны. Седрик смеялся, пока не приехал Антонио.
– Buenos días, Седрик, – сказал Антонио, улыбаясь и обнимая Седрика. [ Buenos días – от испан. – Доброе утро ]
– Buenos días, Антонио. – Седрик улыбнулся в ответ седому загорелому мужчине с морщинистым лицом, ставшим таким из–за того, что Антонио проводил все четыре времени года под палящим гилройским солнцем.
Антонио повернулся к сыну.
– Buenos días, сынок. – Он поцеловал Тони в щеку.
– Доброе утро.
Антонию погрозил пальцем Тони.
– Ты забываешь испанский.
– Нет, señor. [ Señor – От испан. – мистер, сэр ]
Седрик положил руку на плечо Антонио:
– Ты не знаешь, что произошло со старым домом? Такое ощущение, что Эбботы уехали.
Антонио хмыкнул.
– Я видел их пару недель назад на Съезде фермеров, и они ничего этакого не говорили.
– Выглядит так, что они вычистили всю землю, чтобы продать ее.
– Я могу написать ему и спросить.
Седрик засмеялся и посмотрел на телефон Антонио.
– Что? Ты думаешь, я уже старый, чтобы писать смс–ки?
– Я такого не говорил.
– Ты думаешь, что я ничего в этом не понимаю. Что ж, просто хочу, чтобы ты знал, я подумываю купить Xbox.
Седрик оторопел на минуту:
– Серьезно?
Антонио засмеялся:
– Конечно, нет.
Они засмеялись и зашли в дом, чтобы перекусить и поболтать. Они прошли на кухню, где стоял большой дубовый фермерский стол, за которым спокойно могли поместиться десять человек. Они обсуждали последние новости, говорили о чесноке, ферме, погоде, урожае и проблема с оборудование, но это не заняло много времени. Ана, мать Тони, вскоре перевела разговор к несуществующей личной жизни Седрика.
Седрик зашел на кухню с Тони и Антонио, и улыбнулся, когда увидел затылок Аны, с собранными в пучок черными волосами.
Она ставила чашку в раковину, закатав рукава. Ана повернулась и сказала:
– Buenos días, сынок.
Седрику нравилось, когда она называла его «сынок».
– Buenos días, – сказал он, целуя ее в щеку. Седрик был уверен, что морщины вокруг ее глаз появились из–за того, что она всю жизнь улыбалась.
Тони поцеловал мать:
– Hola, mamá. [ От испан. – Привет, мама ]
– Hola, сынок. – Она разложила челакилес по тарелкам и предложила всем сесть за стол. – Садитесь и ешьте.
Мужчины послушно сели, взяли вилки и приступили к еде. Ана села и повернулся к Седрику:
– Ты уже нашел себе хорошую девушку?
Хороший вопрос.
– Ты уже спрашивала меня на прошлой неделе, – Седрик застонал.
– И что ты ответишь на этой неделе?
– Да. – Все трое повернулись к нему. Все прекратили есть и уставились на Седрика в ожидании. – Я влюблен.
Тони тыкал в Седрика вилкой:
– Вранье. Ты никогда мне не рассказывал.
– Не хочешь – не верь.
– Окей, и как же ее зовут?
Седрик ухмыльнулся:
– Марта Стюарт.
Всем засмеялись и продолжили есть.
– В таком случае, я тоже в нее влюблен, – сказал Тони.