Тропки желания
– Позвольте пройти, пожалуйста.
– Буквально, дай дословный перевод!
– В лучших преподавательских традициях касты брахманов? – не удержалась от сарказма Тамара. – Ну, даже не знаю, ведь здесь у каждого слова чертова уйма значений. Может быть, «Извините, но я хочу идти именно этим путем»?
– Все-таки ты не услышала!
– Не услышала что?
– Людям так трудно распознавать свою родную речь. Ладно, попробуем еще раз, только будь повнимательнее. – Приходя в волнение, Рамчандра становился очарователен – все его высокомерие как рукой снимало. – Я построю фразу, как это сделал бы мой родной дядя, не изучавший английский во Всемирной школе. «Извини, пожалуйста, я должен пройти по этой тропе». Повтори!
– Извини, пожалуйста, я должен пройти по этой тропе.
– Освейн-пшасса йатолшти пуэй рупье.
По спине Тамары побежали мурашки, словно бы навеянные зябким светом ночного светила.
– Забавно, – вымолвила она.
– Гучейя – качели, зиветта – танец живота, аферг – лощина, овраг, буасто – бита, бейсбол, вуани – кабина, каванья, шиану – океан, море…
– Ономатопея! [1]
– Ти – идти, финус – вернусь, ифинус – я вернусь, тифинса – ты вернешься, афинса – он вернется. Тарти – бить, ударять, аразти – строить, сооружать. Тилути – делать, тилтуйя – мастерская. Назови мне любое слово на ндифа!
– Филиса.
– Хижина Нечистот. Погоди. Нет, не могу подобрать. Давай другой пример.
– Лусикка.
– Удочка, леска.
– Тичиза.
– Пришельцы, странники, гости… Стоп, это же в единственном числе! Ты чужой. Тичиза.
– Рам, у тебя вовсе не диарея. Ты параноик.
– Ну уж это нет! – отрезал он так решительно, что Тамара аж вздрогнула, и поперхнулся. Лучистые сумерки скрывали глаза лингвиста, но гостья не сомневалась – они прикованы к ней. – Я вполне серьезен с тобой, Тамара, – добавил он, прокашлявшись. – И я боюсь!
– Чего же, собственно?
– Боюсь до тошноты, – продолжал Рамчандра. – Боюсь – прошу прощения за резкость – буквально до усрачки. Ведь слова – это очень серьезно. Собственно, это все, что у нас есть.
– Чего же все-таки ты так боишься, Рам?
– От Земли нас отделяет пропасть в тридцать один световой год. Никто из землян не посещал эту систему до нас. А здешние туземцы говорят по-английски!
– Какой же это английский!
– Семантика и словарь молодых ндифа по меньшей мере процентов на шестьдесят совпадают с современным английским. – Голос Рамчандры при последних словах дрогнул – то ли от страха, то ли от облегчения, вызванного долгожданной возможностью выговориться.
Переменив позу, Тамара плотнее сомкнула колени и призадумалась. Слова ндифа одно за другим всплывали в сознании, и каждое со своей английской тенью – тенью, лишь как бы ожидавшей пролития лучика света, дабы проявиться воочию. Но ведь это же явный бред, настоящий делирий! Ей не следовало вслух называть Рамчандру параноиком – диагноз, похоже, вполне верен. Он определенно нездоров. Долгие недели полной замкнутости в себе, а теперь вот столь разительная перемена: возбуждение, словоохотливость, исповедальная откровенность. Типичные симптомы душевного расстройства. Да это же настоящая мания – углядеть английскую основу в языке аборигенов-инопланетян! Тоже мне гений-одиночка нашелся! Одиночка?.. Один – оно, два – туо, три – ти…
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru