Когда нам будет сорок лет (СИ)

Анне же пока было двадцать и ее сердце было открыто настежь для новых увлечений, что дальше ее бурной фантазии не заходили. К счастью приставленной к ней Хезер, наставницы с задатками отменного диктатора, на пятнадцать лет старше княжны. Иногда Анне казалось, что она просто-напросто ждет того "единственного", а временами, усмехаясь обзывала саму себя меркантильной и ветреной. Вот только нелюбимыми зимними вечерами ей приходила мысль, что она просто не создана для всей этой великой "химии любви". "Сердце непостоянно" - как говорила Хезер, а еще всегда нужно отличать "влюбленность" от "любви" иначе может произойти конфуз. Но пока что ее подопечная просто увлекалась знаменитыми людьми- например Леонардо ДиКаприо, так же как и миллионы по всему миру. И в своих предсонных мечтах Анна воображала их совместную жизнь, правда та была слишком банальна и совершенна. Сейчас девушке хотелось эмоций, что били бы через и край . И вот... И вот теперь все ее мысли занял упонский принц Куроки, в котором она увидела вызов и интерес. В тот вечер она жаждала его без стеснения поддеть и ждать когда же он сделает ответный выпад. А еще хотелось улыбаться, даже сейчас, вспоминая о нем. У нее внезапно возникла мысль организовать какой-нибудь званный вечер и будто бы случайно столкнуться лицом к лицу с принцем. И чтобы щеки не так горели, хотя это всего лишь временное смущение и не более - убеждала она себя.
-А в Гилеве уже снег,- княгиня Мария зашла в комнату дочери, шумно шелестя шелковым платьем в пол.- Я звонила Тане.
-И что она?- Анне было эгоистично наплевать на очередной развод тетки, которая так и не поняла, что на данный момент всем ее "возлюбленным" нужны лишь ее деньги. Сейчас княжна рылась в своих воспоминаниях, отыскивая самые снежные зимы своей жизни, не то что сейчас. А ведь она и подумать не могла, что будет скучать по гололеду и замерзшим кончикам пальцев.
-У нее новый ухажер. И не смотри на меня так,- женщина с укором в глазах покачала головой. -Она просто ищет свое счастье.
Ее дочь лишь хмыкнула.
-Мы с Альбертом собираемся на прием, он хочет познакомить меня с послом в Болгарии. Он чудесный собеседник. Ты могла бы пойти с нами.
Девушка закатила глаза и подойдя к матери, поправила ее бриллиантовое колье. Кто бы мог подумать, что она так спокойно и непринужденно сможет носить на шее пару квартир в центре Кинска.
-Саша все еще с сыном министра экономики... Как его...
-Ты не боишься, что они что-нибудь да взорвут? - усмехнулась Анна, придирчиво осматривая прическу Марии, да им определено повезло, что в их владении есть парикмахеры и визажисты.
-У Саши хотя бы появились друзья,- эта фраза была очевидна и ожидаема.
-У меня есть ты, Левек и конечно же Хезер, которая жить мне спокойно не дает своими советами,- потянула княжна, уже одергивая подол материнского платья. Как же временами она завидовала худощавой конституции ее матери. Она же сама пошла в биологического отца.
-Очень смешно,- Мария не разделяла ее веселья, отлично зная тяжелый характер дочери и чувствовала как та держит людей на расстоянии, дергая за ниточки. -Ты на приеме не познакомилась ни с кем из своих любимых стран?
Анна закатила глаза: до этого момента они говорили по-роскрански, но в последний момент ее maman решила перейти на государственный язык Грепиль.
-Познакомилась с упонским принцем,- у княжны знание разговорного французского было на порядок выше. Она чуть сжала плечо матери и медленно направилась к окну, за которым уже сгустились декабрьские сумерки.- Но ты это и так знаешь.
-Я надеялась, что ты сумеешь найти общий язык с другими девушками, не все же общаться, а потом и жаловаться на Хезер.
-Думаю, они просто не поняли мое чувство юмора,- слукавила Анна, бессмысленно рассматривая свое отражение в окне: ростом чуть выше среднего, совсем как ее мать, а вот Саша уже вымахал под метр семьдесят. Каштановые волосы, что под чутким руководством придворного парикмахера, приобрели чуть более светлый оттенок и блеск со структурой. Для самой себя Анна казалась обыкновенной, особенно со своим "L" и утягивающим бельем для выхода в свет. Ей бы больше заниматься спортом, но лень. А так она была обычной, не блистала неземной красотой, а по утрам, да еще в отвратительном настроении, методично выдавливала прыщи на своей мертвенно-белой коже. Но окружение, одурманенное прекрасной работой стилистов, не замечало ни ее нос чуть картошкой, ни маленького шрама у уха. Когда она чувствовала себя неотразимой - остальные чувствовали властность и тянулись к ней.
Но для нее самой все эти моменты казались сказкой и поэтому воображала, что она Белль, ждущая своего Чудовища, хоть иногда обращала все до наоборот.
-Мадемуазель, держите спину прямо. Да, так. О, не стоит делать такое измученное лицо,- всплеснул руками Франк, один из ее учителей, постоянно пытавшийся сделать из нее хотя бы отдаленное подобие настоящей леди. -А теперь легкая улыбка и "Уважаемые жители"..
Они репетировали это в сотый раз - ее первое официальное одиночное выступление по телевидению в поддержку малоимущих семей. Все так просто и легко с виду, но постоянно что-то шло не так: то голос дрожал, то пропадала улыбка, то вылезал из небытия ужаснейший акцент из-за которого Альберт, стоявший за оператором, комично кривил лицо, закрывая руками уши.
-Вот так намного лучше, - хлопнул в ладони Франк, когда она закончила свою речь легким поклоном головы, что так умилял ее учителя. Анна посмотрела на Альберта, в ожидании одобрения и тот подошел к ней, положил руку на плечо и улыбнулся.
-Ты хорошо справляешься, - произнес князь Грепиль. -Я в свое время ругался как сапожник, когда записывали мое первое обращение.
-Это когда вы начали Первую мировую?- усмехнулась Анна, глядя на этого высокого чуть полноватого мужчину с широкими плечами.
-Нет, когда объявил, что горжусь своей невероятной шевелюрой, -засмеялся Альберт и потер свою залысину, образовавшуюся лет так двадцать назад.
Интересно, мама полюбила его за неунывающий характер или все-таки из-за расчета? С чего-то подумала девушка и резко покачала головой, дабы избавиться от этой ненужной мысли. Они любят друг друга и все, придерживайся официальной версии.
-Думаю, на сегодня мы закончим, - сказал Альберт, обращаясь к Франку, тот лишь слегка поклонился и продолжил обсуждать что-то со своим нервным ассистентом.
-Я знаю, что ты стараешься,- начал разговор Альберт, выводя ее из комнаты. - Просто ты слишком зажата и по тебе видно, что ты постоянно вспоминаешь правила и всю эту прочую чепуху.
-Эту чепуху именно ты забивал мне в голову, -парировала девушка, чуть ошибившись в произношении "чепуха".
-Че-пу-ха,- по слогам произнес Альберт.
-Чепуха, - вторила ему Анна, в который раз радуясь, что ей так легко дался французский и ей не нужно было учить например китайский или арабский. Альберт, как носитель языка был неплохим учителем вне стен ее учебной комнаты. Да и как не выучить язык, когда все вокруг тебя разговаривают по-французски и не дают ей поблажек? Но теперь это ее страна и она просто обязана ее полюбить, иначе жизнь будет невыносимой.
Альберт молча погладил ее по голове, совершенно не понимая, что портит укладку ее волос, над которой так трудились стилисты. Он бы все отдал лишь бы вот так пройтись со своей биологической дочерью, воспитывая ее с детства, а не устраивая интенсивные курсы и каждый день просматривая мнения граждан об их новой княжне. Все было бы проще, если бы он женился на женщине из Грепиль, даже с кучей детей от разных отцов. Она была бы для всех "своя", а не "приезжая разведенка, падкая на деньги". Народу все равно, что он полюбил ее с самого первого взгляда, дышать не мог, боясь, что Мария не согласится провести с ним вечер или еще хуже, окажется счастлива замужем. Такая прекрасная, мудрая, яркая и спокойная, напоминавшая его мать Стефанию, пока ту не отобрала болезнь от реальности бытия. Его отец не смог пережить это, топя свое горя в алкоголе. Тем самым поставив своего восемнадцатилетнего, почти неподготовленного и окрыленного, сына на место главы самого богатого княжества Европы.