Exciter (СИ)
Понемногу собралась толпа, забрала его в плотное кольцо. Ла устал повторять «нет». Какие-то безумцы начали предлагать за портрет Демона совсем уж астрономические и неоправданные суммы. Сквозь крикливую массу голосистых итальянцев пробралась худощавая, уже немолодая женщина в простом черном платье. Её траур хорошо контрастировал с пестрой группой участников выставки. И просто идеально сочетался со стилистикой картины. Ла Нуи заставил себя расплыться в улыбке.
- Здравствуй, мама. Рад, что ты заглянула в мой скромный уголок. Как поживаешь?
- Бывало и лучше, сынок, - Соланж прижала его к груди. - Бывало и лучше. Твой друг с зелеными волосами попросил передать извинения, у него не получилось приехать.
Ла понимающе кивнул. Клайд правильно оценил его состояние и избавил от лишних тревог и воспоминаний. О том, что испытание было нелегким, он мог лишь догадываться. И испытание сегодняшним днем – тоже такое… такое. Какое?
Ла Нуи нечаянно поднял голову, обратившись лицом к началу улицы, и пошатнулся.
По аллее шли двое. Они уже благополучно собрали богатый урожай взглядов. Больше, чем собрали все картины на выставке, вместе взятые. На них оборачивались и долго смотрели вслед. Прекрасные дамы при виде них надолго замолкали, позабыв, что кокетничали, а кавалеры чувствовали себя опущенными, по меньшей мере, в чан с говном. Эти двое плевали на людей и на погоду. Шли не спеша, высокомерно отметая волну внимания, и что-то тихо обсуждали. Огромные сапоги, латексные костюмы и длинные волосы. Их трудно было высмеять за нелепые наряды в такой знойный день. Они не казались ряжеными, напротив – внушали благоговейный страх. Они были близнецами, абсолютно идентичными. Ну… на первый взгляд идентичными.
Наконец они дошли. И толпа, собравшаяся перед „E ‘eccitatore“, безмолвно расступилась, пропуская их вперед.
Ла Нуи сел на землю. Из его дрожащих пальцев выпала вторая сигарета. Зажигалка погасла, он не смог подкурить.
- Эндж, как тебе портрет? - бесстрастно спросил один киллер.
- Неплохо, признаюсь. Только не припомню, чтоб ты ходил на задания полуобнаженным, - второй лучезарно улыбнулся и непринужденным жестом зажег сигарету художника.
- Да, это непрактично, - отозвался первый, казавшийся погруженным в глубокие раздумья. - Но для сохранения художественной стилистики произведения сойдет. А что ты думаешь по поводу огненного гало?
- Никогда не видел, чтоб ты так палился, - второй хихикнул. - Чтоб все соседи были в курсе, когда приемка товара и отлов инсайдеров. Ну ладно, будет нам стебаться. Сколько ты отвалишь за картину, Ди?
- А сколько попросят, - Демон уселся напротив Ла, подняв столб бурой пыли, и снял очки. Понизил голос. Интонация живая и лукавая, совсем не похожа на его обычный ледяной тон. - Сколько, мальчик?
Ла Нуи помотал головой. Язык прилип к гортани, даже пикнуть не получалось. Ангел сел рядом с Демоном и тоже снял очки.
- Не бойся. Мы не дразнить тебя пришли. Картину заберем обязательно, но в обмен ты получишь кое-что ценнее денег. Информацию, - он властно взял брата за подбородок. - Я расскажу тебе о нем, крошка Ла. О нас обоих.
Комментарий к Capitolo diciassettesimo. Время
¹ Домом негласно именуется Ад. Вторым значением является особняк демонов в Гонолулу.
² Он разжигает страсть (ит.) То же, что Exciter по-английски.
========== Capitolo diciottesimo. Истинный лекарь ==========
Выставка, волнение, запоздалые амбиции и шок забыты. Всепоглощающее чувство завладело мной снова. Я иду с ними домой, иду как во сне, они плывут по обе стороны от меня, настоящие, покрытые обычной человеческой кожей, а не драконьей чешуей… и совсем не похожие на наемных убийц. Я часто моргаю, но они не пропадают. И их руки, держащие мою талию в двойном захвате, сжимаются лишь крепче.
Они переговариваются между собой, так тихо, что я вижу только, как шевелятся губы и поворачиваются головы, но их шепот вползает в меня, каждое неуслышанное слово, гладким блестящим камешком уходит под кожу, падает на дно сознания, пока их улыбки и мягкие плавные жесты не заполняют меня до краев. Я давно уже не дышу, а задыхаюсь, мне сладко и дурно в плотном облаке их общей ауры, как в области сверхмощного притяжения двух планет… или двух солнц. Мне горячо и непонятно, отчего так повышается температура, и в ответ на свои недоуменные взгляды я ловлю лишь утешающие усмешки Ангела, я моргаю, должно быть, в тысячный раз. И он исчезает. Испуганный, я закрываю глаза снова, держу их плотно закрытыми долго, много дольше одной секунды… пока ресницы не затрепетали, и я охнул от пронзительных ощущений. Он слизывает капельку пота с моего лба, касается горячими губами, они так похожи и не похожи на губы Демона, но…
Мысли заметались в голове со скоростью света, его дыхание жжет мою и без того перегретую голову, его движения запутывают и пугают. Я беспомощен, в недоумении, накрытый паникой, как колпаком, с ворохом вопросов, распоротых по швам слов, я потерял их, я уже не иду по мостовой между двумя посланцами ада, а падаю… И Демон подхватывает меня, окатывая волной холода и мрака. Отрезвляет и приводит в чувство.
Всё изменилось. Теперь я застыл неподвижно в ловушке, зажатый между их телами. Ангел бесстыдно встал спереди, прильнув ко мне и заслонив собой солнце. Низко наклонил голову, его руки лежат одновременно на оружии… и на моих бедрах. Его поза таит угрозу, кто он мне – друг или враг? Демон закрыл меня собой сзади, отделив от всего остального мира своей черной тенью, его голова, напротив, высоко поднялась, и я могу довериться ему… что я и сделал, несмело упав на его грудь и отдышавшись от беспричинного страха. Умираю в детской робости, но заглядываю в синие глаза Энджи, они придвинулись ко мне очень близко, почти к самому лицу. Полыхают жаром множества взорвавшихся звезд, глубокие, колодцы без дна… но я не читаю их, они непроницаемы, они лишь наполняют меня светом, заливают, обнажают все внутри, я почти вижу себя… Господи, я действительно вижу. Я прозрачный. Похож на один большой бесцветный кристалл. Только в центре груди я вижу что-то странное, сквозь это свет не проходит, а поглощается. Что это?
Картинка задрожала и исчезла. Теперь я точно пришел в себя. И очутился на улице один. И как будто вечереет. Я открываю рот, чтобы позвать на помощь и возмутиться, но, оглядевшись кругом, понимаю, что я на Виа Граццио. И дверь пентхауза открыта. Они уже внутри. Они ждут меня за тем столом, тем самым… я вздыхаю, припоминая все. И адвоката Руфуса с кипой макулатуры, и пиццу, оставленную мне в первую ночь, и бутылки мартини, и Клайда, он ссорился там с кем-то. С кем-то, конечно… с обладателем циничного голоса и брутальных манер.
Я улыбнулся своим невеселым мыслям и перепрыгнул последнюю ступеньку, поднявшись на третий этаж особняка. Меня втягивают внутрь, практически силой сажают за этот стол. Две силы, четыре руки. Две пары глаз. Изучают меня неторопливо, ощупывают, выясняя настроения, эмоции, усталость, желание говорить и слушать. Я вздохнул, покорно дав им свою голову на растерзание.
Но вот досмотр окончен, стол подвинулся, а их кресла оказались рядом. Я не очень понял, как, но я уже сижу в объятьях одного, и его гибкие пальцы влезают в мои волосы, мягко перебирая и расчесывая. Горячие пальцы. Значит, ты – Ангел. Я хотел повернуться и посмотреть на второго, но эти пальцы мягко удержали, обездвижив.
- Сиди. Он здесь, он никуда не денется. Демон, ледяной и бесчувственный, - смешливый искрящийся тон и низкий голос. Бархатный, сверх меры сладкий, вибрирующий в полутонах, в нескрываемой иронии… Демон так говорить не умеет. Я весь обратился в слух. - Ты не знаешь, но он женат. Есть человек, который делит с ним холод и бесчувствие. Есть человек, который ждет его дома, в то время, когда он думает о тебе… или тебе подобных. Не обижайся, Ла. Я не имел в виду проституток. Я говорю об изменах. Они случаются крайне редко. На моей памяти, этот раз – первый. Значит, подобных тебе не было. А если и были, то они не выжили. Он мог их съесть, если кровь их была достаточно нежна. А мог бросить. Они погибли в страшной агонии, медленно, не догадываясь, что пожирает их изнутри. Ты носил в себе эту смерть. Ты не чуял её внутри, в сосудах, выталкиваемую каждым сердечным сокращением все дальше, все глубже. Скверна, проникающая до костей. Вирус, который есть Демон, но в то же время, это – не он. Он отравил тебя субстанцией, которую я постараюсь вытянуть. Если ты позволишь. Он должен сделать кое-что с тобой в последний раз. А я буду наблюдать. Я поймаю момент.