Людоеды из Цаво (главы из книги)

После того как мои надежды стать миллионером рассыпались в прах, мы продолжали путь, забираясь все дальше и дальше в глубь темного леса. Пройдя еще немного, я увидел у края оврага огромного носорога. К сожалению, он заметил нас тоже, и прежде чем я успел прицелиться, зверь громко фыркнул и бросился в густую чащу. Когда мы шли по оврагу в густой тени раскидистых пальм, слева я заметил небольшой ручеек, который, отделившись от речки, с трудом пробивался сквозь спутанную массу травы и стелющихся по земле лиан. Над ним был зеленый свод, который образовался от постоянного прохода носорогов или гиппопотамов. Мне захотелось посмотреть, куда ведет арка. Не прошел я и нескольких шагов, как увидел перед собой небольшой залив, образовавшийся при разливе реки. Впадина была покрыта мягким мелким песком, на котором можно было различить следы множества зверей.
В одном углу этого залива, недалеко от развесистого дерева, был маленький песчаный холмик. Заглянув сверху, на другой стороне его я увидел мрачную пещеру, которая, как мне показалось, уходила в глубь скалистого берега. Около входа и внутри пещеры я обнаружил много человеческих костей и медных браслетов, которые носят местные жители. Вне сомнения – перед нами была пещера людоедов. Тан случайно я набрел на логово демонов, когда-то наводивших ужас на всех, на то самое, которое я столько искал, пробираясь сквозь колючки непроходимых зарослей. Мне не захотелось исследовать мрачную пещеру, но, решив, что внутри еще могли остаться львица или львенок, я выстрелил раза два через отверстие сверху. Выстрел вспугнул только стаю летучих мышей. Я сфотографировал пещеру и поскорее покинул страшное место, радуясь, что нет больше на свете кровожадных и ненасытных хищников, некогда обитавших здесь.
Мы вернулись к большому оврагу и продолжали наш путь. Вскоре мне показалось, что на берегу, среди высоких камышей, прячется носорог. Я знаком велел Махине и Муте не двигаться, а сам осторожно направился к зверю. Но, подойдя ближе, понял, что обознался и принял темный берег, просвечивающий сквозь камыши, за носорога. Мы выбрались со дна оврага и пошли по краю. Вскоре впереди услышали стук копыт. Я бросился к тропе, проходившей в нескольких ярдах от нас, и, притаившись за кустом, увидел перед собой цепочку испуганных зебр. Впервые мне довелось увидеть этих красивых пятнистых животных в естественных условиях. Выбрав самую крупную из них, я прицелился. Расстояние было небольшое, и поэтому убил зебру наповал. Когда я наклонился над ней и рассмотрел ее получше, то почувствовал угрызения совести, что подстрелил такое красивое создание.
Стало темнеть, когда мы кончили освежевывать зебру. Пришлось найти дерево побольше и провести на нем ночь. Под деревом мы разожгли костер, приготовили чай и зажарили двух перепелов, которых я подстрелил на пути. Оказалось, что это очень вкусное блюдо. Затем мы с Махиной забрались на дерево. Мута заявил, что он ничего не боится и будет спать на земле. Однако от его мужества и следа не осталось, когда в полночь огромный носорог, учуяв нас, громко фыркнул совсем близко от Муты, который, не помня себя от страха, в одно мгновение оказался на дереве. Несмотря на свою полноту, он был ловок, как обезьяна, и ни разу не остановился, пока не добрался до верхушки. Мы с Махиной очень смеялись над его поспешным бегством, да и потом Махина еще долго издевался над ним. Оставшаяся часть ночи прошла спокойно, и рано утром, пока мои спутники готовили завтрак, я пошел к скалистым холмам, видным еще из Цаво. Теперь до них оставалось не больше полумили. Я шел, высматривая дичь, но ничего, кроме антилопы суни и нескольких цесарок, мне не встретилось на пути. Я прошел уже половину дороги, когда заметил на скале леопарда, который нежился под лучами утреннего солнца. Увидев меня, зверь тут же исчез, не дав мне сделать выстрел. Я недостаточно осторожно двигался, а леопард слишком хитрый зверь, чтобы его можно было захватить во время сна.
К сожалению, у меня было очень мало времени и я не мог как следует обследовать эти холмы. Поэтому сразу же после завтрака упаковали шкуру зебры и двинулись в обратный путь сквозь густые заросли. День выдался очень жаркий, и мы были рады наконец добраться до лагеря.
Все эти прогулки мы обычно совершали на север от Цаво, к привлекающим своей свежей зеленью рекам Ати и Сабаки. После длинного и утомительного пути через заросли приятно было лежать в прохладной тени камышей, растущих вдоль берегов, и наблюдать за животными, которые, не подозревая о нашем присутствии, спокойно приходили на водопой. Я сделал немало снимков зверей, но, к сожалению, часть негативов погибла. В ясные лунные ночи нередко я сидел на скале, посреди реки, недалеко от излюбленного места водопоя животных. Досадно было, когда вдруг менялся ветер и выдавал мое присутствие носорогу или другому зверю, которого я часами терпеливо выслеживал. Когда же я очень уставал от напряженного ожидания, то по теплой воде выбирался на берег и ложился на мягкий песок, стараясь не думать о зубастой пасти крокодила. В начале своего пребывания в Цаво я еще не понимал, насколько опасны эти обитатели рек, но позднее, после того как моего несчастного спутника из племени вакамба схватил на моих глазах крокодил, я стал осторожнее.
Самый короткий путь к реке Ати лежал через заросли, на северо-запад от Цаво. Здесь проходила хорошо протоптанная носорожья тропа. Я обнаружил ее случайно, когда пригласил своих друзей, гостивших у меня в Цаво, провести ночь на берегу реки. В тот вечер мы медленно, с трудом пробирались сквозь густые заросли и внезапно наткнулись на эту тропу, направление которой совпало с нашим путем. Я был уверен, что она должна нас вывести к реке, и поэтому предложил своим гостям идти по ней. Теперь продвижение наше убыстрилось. Дорога шла через прогалины с бесчисленным множеством следов водяных козлов. Раза два мы даже замечали этих животных, когда они, почуяв нас, бросались в заросли. В конце концов, как я и предполагал, тропа оказалась верным проводником. Она привела к идеальному месту для лагеря, на самом берегу реки, где росло несколько высоких деревьев. Мы устроили великолепный пикник, и моим гостям очень понравилась эта ночь на берегу Ати, хотя одного из них сильно напугал носорог, неожиданно громко фыркнувший поблизости,. Он был, очевидно, недоволен вторжением в его владения.
Утром мои гости пошли вдоль берега охотиться, а я остался в лагере и занялся приготовлением завтрака. Через час они вернулись с пустыми руками и очень голодные. После-обильного завтрака гости легли отдохнуть, а я решил вместе с двумя рабочими побродить вокруг в надежде, что фортуна будет ко мне более благосклонна, чем к ним. Пройдя немного» вдоль правого берега реки, я вдруг заметил в кустах какое-то движение и замер на месте. Через минуту увидел, как грациозная антилопа вышла из воды. Мне была видна только голова и шея над зарослями, нас разделяло всего пятьдесят ярдов, я поднял винтовку к плечу и прицелился. Мое движение не ускользнуло от животного, антилопа на мгновение остановилась и посмотрела на меня. Как только прогремел выстрел, антилопа исчезла в траве. Это было очень неожиданно, и я решил, что промахнулся. Перезарядив ружье, я осторожно двинулся к ней, намереваясь идти по ее следу, и вдруг увидел антилопу в кустах. Пуля прошла сквозь сердце и сразила ее наповал. Немедленно мы двинулись обратно. Животное, подвешенное за ноги к толстой ветке, несли за мной двое рослых рабочих. Мои гости очень удивились, увидев меня так скоро с добычей. С антилопы сняли шкуру, а из мяса приготовили великолепное жаркое. Затем, дождавшись вечерней прохлады, мы благополучно вернулись в Цаво.
Вскоре один из моих гостей, Раусон, снова приехал в Цаво. Как-то вечером мы сидели с ним под верандой моей хижины. Мне понадобилась какая-то вещь, и я послал за нею в палатку индийца по имени Минх. Он пошел исполнять поручение, но я вернул его с дороги и велел захватить с собой фонарь, так как в палатке могли быть змеи. Как только он дошел до двери палатки, которая была от нас в десяти ярдах, мы услышали его крик: