Людоеды из Цаво (главы из книги)

– Саиб! Здесь большая змея!
– Где? – крикнул я.
– Здесь, у постели, Принесите ружье, скорее!
Я схватил дробовик, который держал всегда под рукой, и бросился в палатку. При свете фонаря я увидел большую красную змею, около семи футов длиной, смотревшую на меня из-под походной кровати. Я тут же выстрелил в нее и перебил ее пополам. Хвост остался на месте, а передняя часть исчезла в темном углу, но по следу крови мы нашли ее на полу, под циновкой. При нашем приближении змея зашипела, но тут же получила удар по голове. Раусон подобрал ее и вынес на свет. Затем, наступив ногой ей на голову, палкой открыл рот. Две струйки яда брызнули из обнажившихся клыков и попали на одежду стоящего рядом служащего индийца. Бедный бабу[7] так испугался, что сорвал с себя всю одежду. Я так и не узнал, как называется эта змея. Такую кирпично-красную змею мне пришлось видеть еще один раз во время охоты в Восточной Африке. Я чуть не наступил на нее: она поднялась на хвосте и зашипела. От неожиданности и испуга я застыл и не сделал ни одного выстрела, пока змея не скрылась в густой траве.
 ЛЮДОЕД В ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОМ ВАГОНЕ 
 
К концу моего пребывания в Восточной Африке я как-то вечером обедал у мистера Райалла, полицейского инспектора, в его служебном вагоне. Бедный Райалл! Думали ли мы тогда, какая ужасная смерть настигнет его в том самом вагоне, где мы так мирно сидели.
Лев-людоед поселился неподалеку от маленькой дорожной станции под названием Кимаа и, по непонятной причине, почувствовал особое пристрастие к служащим железной дороги. Это был очень наглый хищник, и ему было все равно, кто перед ним – начальник ли станции, стрелочник или сигнальщик. Однажды ночью он взобрался на крышу станционного здания и пытался сорвать листы рифленого железа. Перепуганный телеграфист, который в это время находился в помещении, послал следующее лаконичное сообщение управляющему дороги: «Лев сражается со станцией. Немедленно высылайте подкрепление».
К счастью, его «сражение со станцией» не увенчалось успехом. Он так старался проникнуть внутрь здания, что сильно порезал лапы о железную обшивку, и на крыше остались большие лужи крови. Но на следующую ночь ему все же удалось утащить машиниста водоналивного поезда, а некоторое время спустя он внес в свой кровавый список еще несколько новых жертв. Как-то раз машинист паровоза просидел целую ночь в большом железном баке для воды, надеясь подстрелить льва. Он специально проделал в чане отверстие для дула. Но, как это часто случается, охотник превратился в преследуемую жертву.
В полночь появился лев, перевернул бак и пытался вытащить машиниста через узкое круглое отверстие в крышке, через которое тот пролез внутрь. К счастью, бак был глубокий, и хищник не мог достать человека со дна резервуара. Машинист же был почти парализован от страха и так скорчился на дне бака, что не смог прицелиться. Но все же выстрелил и спугнул зверя.
Шестого июля 1900 года инспектор Райалл выехал в своем вагоне из Макинду в Найроби в сопровождении двух друзей – мистера Хюбнера и мистера Парэнти. Когда они прибыли на станцию Кимаа, которая находится на расстоянии двухсот пятидесяти миль от Момбасы, им сказали, что людоеда видели около станции незадолго до их приезда. Они решили заночевать на станции и попытаться подстрелить льва. Вагон Райалла отцепили от состава и отвели на боковые пути, поближе к станции. Линия была не совсем закончена, и вагон стоял слегка наклонно. Под вечер три друга отправились на поиски льва и, не найдя его, вернулись в вагон обедать. После обеда они еще долго сидели, поджидая врага, но ничего примечательного, кроме двух ярких и неподвижных точек, принятых ими за светлячков, они не заметили. Как показали дальнейшие события, это было не что иное, как глаза людоеда, все время спокойно следившего за каждым их движением. Час был поздний, и лев не показывался. Райалл уговорил своих друзей лечь спать, а сам остался на часах. Хюбнер лег на верхней полке, над столом, вторую же полку, внизу, Райалл предложил Парэнти. Тот отказался и растянулся на полу, ногами к поднимающейся двери.
Райалл, очевидно, просидев некоторое время, решил, что лев уже не появится в эту ночь, лег на нижнюю койку и задремал. Коварный людоед только этого и ждал. Чтобы попасть на маленькую платформу в конце вагона, он должен был взобраться на две высокие ступеньки. Он проделал это успешно и беззвучно. Дверца, ведущая с платформы в вагон, скользила на колесиках, которые легко двигались по медному полозу. Возможно, что дверь была не совсем плотно закрыта. Как бы то ни было, льву ничего не стоило просунуть лапу и открыть ее. Из-за того, что вагон был наклонен, дверь захлопнулась как раз в тот момент, когда лев забрался внутрь, и хищник остался в вагоне со спящими людьми.
Он тут же прыгнул на Райалла, но, чтобы добраться до него, ему пришлось наступить на Парэнти, который, как уже упоминалось, спал на полу. Хюбнер, разбуженный громким криком, посмотрел вниз и с ужасом увидел огромного льва, который стоял, опираясь задними лапами на Парэнти, а передние опустил на бедного Райалла. Не удивительно, что Хюбнер до смерти перепугался.
Единственный путь к спасению – была вторая дверь, ведущая в купе, где находились слуги. Она находилась против дверцы, через которую вошел лев. Но, чтобы добраться до нее, Хюбнеру пришлось почти прыгнуть на спину людоеда, так как его огромное тело заняло все пространство между койками. Это покажется невероятным, но, видимо, Хюбнер был так испуган и возбужден, что он проделал этот маневр. Лев был слишком поглощен своей жертвой, чтобы обратить на него внимание. Хюбнер, таким образом, благополучно достиг двери, но тут же, к своему ужасу, обнаружил, что ее с другой стороны крепко держали перепуганные слуги, которых разбудил шум и суматоха, вызванные вторжением льва. В отчаянии Хюбнер стал дергать дверь, и наконец ему удалось поднять ее настолько, чтобы протиснуться в соседнее отделение, где дрожащие от страха слуги тут же снова завязали ее своими чалмами. Через минуту послышался стук, вагон накренился и упал на бок. Лев выскочил в окно, унося в зубах беднягу Райалла, а полуживой от страха Парэнти выпрыгнул через второе окно на другую сторону платформы и спрятался в одном из станционных строений. Вагон был сильно поврежден, оконная рама разбилась, когда лев пролезал через окно с жертвой в зубах.
Смерть бедного Райалла наступила мгновенно. Останки его тела наутро нашли в кустах, в четверти мили от станции, и похоронили в Найроби. Я рад добавить, что очень скоро страшный хищник, виновник этой трагедии, попался в ловушку, которую смастерил железнодорожный служащий. Несколько дней его держали в клетке, а потом застрелили.
 РАБОТА В НАЙРОБИ 
 
Ранним утром второго июня я ехал в Найроби вместе с доктором Мак-Каллохом. Через несколько дней доктор должен был уехать в отпуск в Англию и жаловался мне, что ему за время пребывания в Африке так и не довелось не то что подстрелить, но даже увидеть льва. Во время этого разговора мы стояли в будке паровоза, друг против друга.
– Дорогой Мак,– сказал я.– Это произошло потому, что вы их не искали.
– Чепуха! – ответил он.– На охоте я ничем другим не занимаюсь.
– Ну, хорошо,–сказал я,–вам и вправду так хочется убить льва до отъезда домой?
– Больше всего на свете! – последовал взволнованный ответ.
– Султан! – крикнул я машинисту.– Останови поезд! Ну, а теперь, Мак, – продолжал я, когда поезд тормозил,– вот вам случай! Прыгайте и ловите вон тех двух.
Он обернулся и замер от изумления. В двухстах ярдах от нас два огромных льва торопливо пожирали антилопу, которую они, видимо, только что убили. Я заметил их еще в начале нашего разговора, когда Мак стал жаловаться на свою судьбу, и только ждал момента, когда мы подъедем ближе, чтобы показать ему львов. В одно мгновение он спрыгнул с паровоза и направился прямо к хищникам. Доктор прицелился в того, который стоял ближе к нам, но я крикнул ему, чтобы он стрелял во второго льва, до того как тот ускользнет. Зверь стоял, положив лапу на убитую антилопу, и смотрел через плечо. В таком положении Мак уложил его выстрелом в самое сердце. Доктор очень радовался своему успеху, и когда мы перетащили убитого зверя на поезд и привязали его к вагону, я заснял Мак-Каллоха около этого трофея.