Танго с Бабочкой

И вдруг он появился.
— Он здесь! — отчаянно завопила Рейчел, наваливаясь на стекло. — Это Дэнни! Дэнни приехал!
Она распахнула окно: это действительно был Дэнни. Словно ее мечта вдруг материализовалась. Рыжеволосый Дэнни Маккей стоял внизу в лучах утреннего солнца, в безупречно белой рубашке, черных отутюженных брюках, вычищенных ботинках. Он был высокий, стройный и симпатичный. И он наконец приехал, так что она тут же простила его.
Рейчел обняла своих подруг, последний раз взглянула на себя в зеркало и полетела вниз по лестнице.
Он уже был на кухне и разговаривал с Хейзел, которая бормотала:
— Она вполне сносная, но ей следует объяснить кое-что. Поступили жалобы от некоторых клиентов.
— Дэнни!
Он раскрыл объятия, и она упала в них.
— Эй! — сказал он, целуя ее и смеясь. — Ну, как дела, детка?
— Ах, Дэнни, Дэнни! — Она обняла его изо всех сил и зарылась лицом у него на груди. — Дэнни, ты наконец пришел.
— Конечно, детка. Я же тебе обещал. Посмотри, что я тебе принес.
Она посмотрела на маргаритки так, словно это были бриллианты, взяла их и закружилась с ними по комнате.
— О, Дэнни! Они такие красивые! Никто никогда раньше не дарил мне цветы.
Она подошла к буфету и взяла три чашки для молока.
— Я хочу поделиться ими с Кармелитой и Бэлль. Ты не против?
— Конечно нет, — ответил он, смеясь.
— Им никогда не дарили цветы. А маргаритки, они такие красивые, как лучики света!
Расставив цветы по маленьким вазочкам, она обернулась и улыбнулась снова:
— О, Дэнни. Цветы!
— Я же говорил тебе, что приеду, — ответил он с улыбкой. — А ты еще сомневалась.
— Ну…
— Все еще хочешь съездить в Аламо?
— Конечно, хочу. И пообедать с буррито.
— Это тоже можно устроить.
— А поехать по реке и пройтись по магазинам?
Он засмеялся и обнял ее.
— Все что угодно, дорогая. Я только хочу, чтобы ты была хорошей девочкой, ладно?
— Все, что пожелаешь, Дэнни, — пробормотал она, уткнувшись в его грудь.
Он посмотрел поверх ее головы на Хейзел, которая молча кивнула ему.
— Скажи, дорогая, — проговорил он, — прежде, чем мы поедем, не могли бы мы подняться в твою комнату и кое о чем поговорить?
Она отстранилась от него.
— О чем?
Он погладил ее волосы и тронул за кончик носа.
— Не надо становиться сразу такой подозрительной. Мне просто хочется побыть с тобой наедине, и все. Я же почти целый месяц тебя не видел.
Она кивнула:
— Я знаю. Я считала каждый час с тех пор, как мы расстались.
Он отпустил ее и отступил в сторону.
— Ну, ты еще скандал мне тут устрой. Думаешь, мне нужна девчонка, которая разговаривает со мной, как жена? Пойдем наверх.
Она пошла за ним, забыв на кухне три вазочки с маргаритками. Они зашли в свободную спальню, и он запер за собой дверь. Когда он повернулся к ней, Рейчел сидела на кровати и улыбалась ему.
— Я так рада, что ты здесь, Дэнни.
— Послушай, Рейчел, — сказал Дэнни, присаживаясь к ней на кровать. — Хейзел сказала мне, что от тебя у нее неприятности. Она ведь делает нам одолжение, ты же знаешь.
Рейчел кивнула:
— Знаю.
— Так почему же ты так себя ведешь? Я думаю, что в этом нет ничего хорошего.
Она подняла на него умоляющий взгляд:
— Дэнни, она заставляет меня делать ужасные вещи! Меня тошнит от этого каждое утро! Я все время блюю!
Он нахмурился.
— Ты же пользуешься защитной диафрагмой, как она велит?
— Конечно, — сказала она нетерпеливо. — Это не из-за этого. Меня тошнит просто от того, что мне приходится делать. Некоторые из клиентов… Они просто отвратительны. Они заставляют меня делать с ними омерзительные вещи.
— Послушай, Рейчел, — сказал он мягко, обнимая ее за плечи. — Тебе будет еще хуже, если ты будешь этому сопротивляться. Тебе надо сотрудничать. В конце концов, это дом удовольствий.
— Удовольствий! — закричала она истерично. — Как мужчины могут находить удовольствие в том, что мы для них делаем? Мне казалось, что, когда мужчина и женщина занимаются любовью, они оба должны получать от этого удовольствие.
— Черт возьми, Рейчел. Ты ни с кем не занимаешься тут любовью. Тебе платят, чтобы ты позволила этим парням себя трахать.
Она закрыла уши руками.
— Пожалуйста, не говори со мной так, Дэнни. Я ненавижу это слово. Это они говорят так, когда пользуются мной. А потом меня просто рвет!
— Ладно, ладно, — сказал он, прижимая ее к себе. — Осталось недолго, Рейчел. Вот увидишь.
— Ты уже устроился на работу, Дэнни?
— Прекрати указывать мне! Разве я не сказал, что позабочусь о тебе?
— Да, но…
— И разве я не приехал сегодня? Разве я не привез тебе цветы? Разве такого обращения я заслужил?
— Ой, Дэнни! Пожалуйста, не злись на меня. Просто я так хочу, чтобы мы все время были вместе.
— А ты думаешь, я этого не хочу? Ведь ты знаешь, как непросто найти работу. Жизнь для нас, парней, значительно сложнее, чем для девчонок. О нас некому позаботиться.
— Я буду заботиться о тебе, Дэнни, обещаю.
Он смягчился.
— Я знаю, детка. Но ты должна делать то, что говорит тебе Хейзел.
— Но это так ужасно…
— Знаешь что? Почему бы тебе не показать мне, что она заставляет тебя делать. Тогда тебе будет легче сделать это потом с другими. Просто закроешь глаза и представишь на их месте меня.
Он взял ее руку и потянул к себе.
— Давай. Сделай для меня то, что тебе приходится делать с клиентами. Ну же. А потом мы поедем в Аламо и поедим буррито. Что ты на это скажешь?
Она тщетно пыталась не расплакаться. Ей так хотелось сказать ему, что желала бы, чтобы у них все было по-другому, чтобы их любовь была красивой и чистой, чтобы он помог ей забыть о кошмарах ее теперешней жизни. Но он посмотрел на нее своими околдовывающими зелеными глазами, которые были ленивыми и беспокойными одновременно, и она снова почувствовала, как попадает под их власть. Когда она расстегивала его молнию, засовывала руки ему в штаны и осторожно опускалась на колени, Рейчел изо всех сил старалась не зарыдать и подавить рвоту. Она просто хотела, чтобы он любил ее и заботился о ней. Это было единственным на свете, о чем она так мечтала.
  
9
 
Вот и он, наконец. Выходит из своей крутой тачки.
Труди повернулась к нему, держа руки на бедрах, разозленная как черт.
— Эй, Билл, — закричала она. — Наконец-то ты приехал.
Он ухмыльнулся в своих авиаторских солнцезащитных очках. Труди не сомневалась, что благодаря этой улыбке он растопил немало девичьих сердец. Но только не сегодня. Так уж и быть, пусть улыбается.
Он шел по газону прогулочным шагом, так же непринужденно, как и всегда, один из тех эгоистичных типов, которые вполне осознают свою мужскую привлекательность. Он поприветствовал электриков, работающих в тот момент над пятой стадией конструкции бассейна. Они помахали ему в ответ. Большая часть из них — черноволосые мексиканцы, но были и блондины, все по пояс голые красавцы.
— Эй, Труди, — позвал он, приближаясь. — Так в чем дело?
Ее нервы были на взводе, и ей приходилось контролировать себя.
— Билл, — сказала она, подавшись чуть вперед. — Почему здесь в этом бассейне нет трех обратных дорожек? Знаешь, у меня в бассейнах обычно всегда были три обратные полосы. Ты прочитал рабочие отчеты? Ты что, даже не взглянул на проектный план?
— Эй, — сказал он, развязно улыбаясь. Январское солнышко играло у него в волосах, и он прекрасно об этом знал. Он заплатил именно за такую стрижку, убедившись, что свет падает точно так, как ему нужно. Это никогда не переставало срабатывать и оказывать волшебное действие под светом фосфитов на танцполах. Он внимательно изучал Труди из-под своих темных очков. Может быть, на этот раз его шарм и не сработает. Он был наслышан о ее коварстве.
— Просто ответь мне прямо, Билл.
Билл был водопроводчиком, и его работа начиналась практически сразу после первоначальных раскопок. Он звонил ей около двух дней назад и сообщил о том, что его работа была завершена. Она распорядилась, чтобы электрики начинали свое дело. Та самая команда, под руководством Сэма Бренда, хорошего парня, присматривавшего за хорошей командой, начала свою работу ранним утром.