Танго с Бабочкой

Там тоже был новый менеджер, и они тоже переехали, но эта женщина получила кое-какие сведения от своей предшественницы о жителях трейлеров, передающиеся из уст в уста, подобно сплетням.
— Ах, Двайеры, — сказала она, — да, я о них слышала. Это случилось около двух лет назад. Она совершила убийство, знаете ли.
Рейчел стояла в холодном офисе, казалось, ветер продувал сквозь стены.
— Убила его? — переспросила Рейчел.
— Да уж. Они были еще той парочкой, судя по тому, что я слышала. Однажды ночью он напился, а она долбанула его сковородой по башке. Но не это его убило. Он периодически приходил в себя от ее ударов, хотя она и решила твердо его прикончить! Через неделю она покончила с ним с помощью разделочного ножа.
Словно леденящий ветер Нью-Мексико продул ее до самых костей. Рейчел была не в состоянии пошевелиться, словно на нее опять действовал морфий.
— А что с ней случилось после?
— Черт подери, она исчезла. Полиция ее разыскивала, но тщетно.
«Что же случилось, мамочка? — думала Рейчел по дороге к железнодорожной станции. — Что же такого он сотворил, что все-таки подвело тебя к этой черте? Неужели у тебя наступил тот самый предел, что и у меня с Дэнни? Как же мы похожи, подруги по несчастью, правда, мамочка?»
Купив билет до Лос-Анджелеса и стоя на краю платформы, Рейчел думала: «Я найду тебя, мамочка. Так же, как собираюсь найти сестру, найду и тебя. Буду заботиться о тебе, и мы снова будем одной семьей».
Был жаркий ноябрьский день, и смог густо висел в южно-калифорнийском воздухе. Внушительное здание вокзала напомнило ей Сан-Антонио своим классическим испанским стилем. Она вышла из него на яркое солнышко. Везде росли пальмы.
На автостанции она спросила, как добраться до Голливуда, и ей показали нужную остановку. Рейчел отсчитала деньги и села на скамейку ждать автобуса, находясь в состоянии боевой готовности. Автобус прибыл лишь через полтора часа, а еще через час, выходя из него на пыльную обочину, Рейчел подумала, что вовсе не таким ей виделся Голливуд.
Конечно, она представляла его себе со слов Бэлль, которая считалась «экспертом». Рейчел не видела ни роскошных домов, ни чудесных бассейнов, ни женщин в мехах. Просто ряды старых магазинчиков, кафе и бесконечную цепочку мотелей и автостоянок. Первое, что она сделала, — нашла себе комнату в самом дешевом и простом мотеле, заплатив за неделю вперед и потратив почти все имеющиеся у нее деньги. Потом пошла купить что-нибудь поесть. Гамбургер и клубничный пирожок — ее первая еда, купленная на собственные деньги.
В той же самой кофейне она спросила, не найдется ли у них для нее работы. Конечно, сказал менеджер и спросил, работала ли она когда-нибудь официанткой. Раз нет, то извините.
Придя устраиваться на работу в четвертую по счету кофейню, Рейчел уже научилась врать. Она нашла менеджера и рассказала ему, что была опытной официанткой и хочет устроиться к ним на работу. Менеджер смотрел на нее, как ей показалось, слишком долго, и ответил отказом.
Идя снова вдоль дороги, Рейчел раздумывала, что же такого было в ее облике, что заставило его отказать ей. То, что у нее не было жилья? Или то, что она не выглядела на навранные восемнадцать лет?
Пройдя по жаре еще три мили и после того, как ее выставили еще из четырех закусочных, Рейчел пришла в свой мотель и забылась крепким глубоким сном без сновидений.
Проснулась она лишь на следующее утро от дикого голода, но не позволила себе даже выпить чашечку кофе. Выйдя из мотеля, она направилась в сторону, противоположную той, куда ходила вчера, и начала все сначала.
Словно призрак, видение ее подруги Кармелиты сопровождало ее. Рейчел становилось спокойнее, когда она представляла свою подругу рядом, будто снова слышала ее бестолковую, но вдохновляющую болтовню. Рейчел даже несколько раз поймала себя на том, что отвечает ей вслух. Если бы только они могли уйти от Хейзел вместе!
Как решила Рейчел, Голливуд был слишком далек от ее первоначальных представлений о нем. Это был город без души и характера, со своими сонными пальмами и равнодушными проносившимися мимо лицами. И повсюду одинаковые ресторанчики со своими вечными хот-догами, сомбреро, официантками в униформе и даже причесанными на одинаковый манер, на роликовых коньках или с приколотыми к блузкам надоедливыми платочками. И везде один и тот же ответ: на работу не берем.
Проходя мимо китайского театра и остановившись посмотреть на туристов, примеряющихся к отпечаткам ног известных кинозвезд на цементном полу, Рейчел почувствовала, как ее охватывают одиночество и отчаяние. Но она гнала от себя плохие мысли. Она должна была продолжать действовать. Если не ради себя, то ради матери она обязана достичь своей цели.
Когда подступало отчаяние, она думала о Дэнни Маккее. Когда в желудке урчало от голода, на ногах от длительной ходьбы образовывались кровавые мозоли, когда на улицах ей предлагали заняться проституцией, а в соседней комнате мотеля происходила драка, и ей хотелось убежать из этого чертового Голливуда, Рейчел думала о Дэнни Маккее. И это придавало ей твердости.
На третий день она решила начать искать свою сестру.
«Я могу сказать тебе наверняка только две вещи, — вспомнила Рейчел слова своей матери, — что вы родились в пресвитерианской больнице и что юриста звали Химан Леви».
Рейчел просматривала телефонную книгу мотеля. В районе Лос-Анджелеса было несколько Химанов Леви, но только у одного из них была юридическая фирма. Она позвонила по указанному телефону. Трубку поднял секретарь. Она попросила записать ее на прием.
— Чего касается ваше дело? — спросил он.
— Это конфиденциально.
Рейчел велели прийти в тот же день в три часа.
Поскольку это была важная встреча, она достала и отгладила свои лучшие блузку и юбку и, одевшись, отправилась на автобусную остановку. Она чудом добралась до офиса Леви на Западном авеню вовремя. Офис был не роскошным, не таким, какие показывают по телевизору, но можно было без труда определить, что он находился в этом месте уже давно. Интересно, был ли файл с данными ее сестры в том самом кабинете. При мысли об этом ее сердце бешено забилось. Если бы с ней рядом были Кармелита и Бэлль, чтобы поддержать ее!
Мистер Леви задерживался, как ей сказали, так что Рейчел стояла и не знала, что делать. Секретарь продолжала разглядывать ее. Рейчел знала, что она выглядела слишком юной для личной встречи с адвокатом, но надеялась, что ее не выставят. Все, что ей было нужно, — это адрес ее сестры. Потом она знала, что произойдет: они встретятся и обязательно наверстают те шестнадцать лет, на которые их разлучили. А потом ее сестра, которая вне сомнения живет в богатой семье, настоит, чтобы Рейчел переехала к ним, и они наконец будут жить как настоящие сестры.
Рейчел подошла к рамке на стене, в которой красовался диплом. Химан Леви, говорилось в дипломе, окончил юридический факультет Станфордского университета в 1947 году.
Семь лет назад.
Рейчел словно водой окатили. Химан Леви стал юристом лишь через девять лет после их рождения. Это был не тот человек.
— Извините, — пробормотала она секретарю, — я совершила ошибку…
Рейчел выбежала из офиса, дверь сильно хлопнула позади. Секретарь была еще в замешательстве, когда через мгновение человек вошел через ту же самую дверь.
— Прости, Дора, я опоздал, — проговорил он, оглядываясь. — А где же посетитель, которому назначено на три?
Дора пожала плечами.
— Она была здесь, мистер Леви, но потом вдруг неожиданно убежала. Хотя она, в сущности, ребенок. Может, это был своего рода розыгрыш.
Он улыбнулся и направился в свой кабинет, но в дверях он повернулся и спросил:
— А мой отец еще не звонил?
— Он все еще в суде.
— Когда он с вами свяжется, скажите ему, что у меня есть шесть дел по усыновлению, которые я хотел бы с ним обсудить.
— Конечно, мистер Леви, — ответила секретарь, в то время как Химан Леви-младший входил в кабинет офиса, где он работал вместе со своим отцом.