Доктор на просторе
Так вот, в один прекрасный вечер, проводив сестру Плюшкиндт в женскую резиденцию, я отправился совершать обход и едва не остолбенел, наткнувшись в маленькой кухоньке, прилепившейся к задворкам женского отделения, на сестру Макферсон. Она спокойно покуривала там, зажаривая яйца с беконом.
- Что вы тут делаете? - изумленно выдавил я.
- О, приветик! - обрадовалась сестра Макферсон. - А меня. между прочим, на ближайшие три месяца сделали Королевой ночи! Вот так-то! Тра-ля-ля! Разве сестра Плюшкиндт не сказала вам?
Я молча помотал головой.
- Как насчет яичницы с беконом? Или предпочитаете - она ткнула в коробочку на каталке - протертый шпинат с заварным кремом?
- Откровенно говоря, я бы не отказался заморить червячка, - признался я. - Ужин был, как всегда, прескверный. Нам вечно пытаются скормить студень, от которого даже дворняги отказываются.
Сестра Макферсон понимающе кивнула.
- Достаньте пиво из холодильника, - попросила она, разбивая над сковородкой ещё два яйца. - Налейте себе и мне.
Я наполнил пивом два стакана и присел на край кушетки.
- Как дела у наших больных, сестра? - спросил я, пытаясь свернуть на знакомые рельсы.
- Пожалуйста, доктор, не надо! - твердо сказала она, тыкая вилкой кусочек бекона. - Не здесь, и не за едой. Я предпочитаю не смешивать работу и удовольствие. В отличие от сестры Плюшкиндт, которая даже за столом только и обсуждает анализы с диагнозами... - Сестра Макферсон покосилась на меня и легонько закусила губу. - Наверное, мне не следовало так говорить, да?
- Что вы имеете в виду? - с деланным безразличием спросил я. - Я, право, не понял.
- Ну... все ведь знают, что вы с Плюшкиндт... То есть, она, конечно, добрая и совсем не вредная...
- Да, сестра Плюшкиндт очень воспитанная и добродетельная девушка, осторожно произнес я.
- Конечно, она очень славная. Жаль только, что угреватостью страдает.
- Угреватостью? - переспросил я и в то же мгновение вспомнил, что время от времени на лице сестры Плюшкиндт появлялись маленькие кусочки пластыря. - Так, значит, у неё угри?
- Да, вся спина ими усыпана, - мстительно добавила сестра Макферсон. И тут же многозначительно хихикнула. - Впрочем, вы, должно быть, ещё этого не знаете. Ну а так, она, конечно, милая и добрая.
- Я не люблю болтушек, - процедил я.
- О, она вовсе не болтушка, - весело прощебетала сестра Макферсон. Напротив, она порой по нескольку часов сидит, уставившись в одну точку. Невропатия, как-никак. Хроническая.
- А я нахожу её достаточно интересной собеседницей, - возразил я.
- Да, мы тоже, - замахала руками сестра Макферсон. - Она нам такого про вас рассказывает! Ум-мм! Порой даже я краснею. А вы и правда вчера прямо в метро тискались?
- О Господи, она и это рассказывает?
- Хо, это только цветочки! Сколько вам яиц?
Яичницу с беконом я поглощал в угрюмом молчании. Сестра Плюшкиндт меня разочаровала. Я всегда считал, что уж она-то лишена столь привычного для женской натуры желания хвастать своими похождениями, подобно подвыпившему гренадеру в пабе после битвы под Ватерлоо.
Встретив её на следующий вечер, я вел себя более сдержанно. Впрочем, сестра Плюшкиндт, похоже, этого даже не заметила. А вот мне показалось, что её излюбленные паузы в разговоре стали ещё длиннее, а когда при расставании она подставила мне щеку для поцелуя, мне почудилось, что все её щеки покрыты угревой сыпью.
- Ты, наверное, уже знаешь, что сестру Макферсон перевели в ночную смену? - спросила она.
Я пробормотал, что и впрямь заметил рыженькую шотландку издали, покидая последнюю палату.
- Я хочу попросить, чтобы её уволили, - промолвила сестра Плюшкиндт. Она совершенно не тянет. Вместо мозгов - одни студенты. Представляешь, сегодня утром она ухитрилась перепутать диеты - вместо бессолевых блюд подсунула больным витаминизированные!
- Да ну? - притворно ужаснулся я. - Не думаю, однако, чтобы это уж очень им повредило.
Она принялась крутить верхнюю пуговицу на моем пальто.
- Ричард, завтра у меня свободный вечер. Ты придешь на ужин ко мне домой?
- Домой? - ошалело переспросил я. - Мне почему-то даже в голову не приходило, что у сестры Плюшкиндт может быть свой дом помимо жилья, предоставленного Св. Суизином. - А где ты живешь?
- В Митчеме. Мамочка и папочка очень хотят с тобой познакомиться.
Я замялся, не зная, что ответить.
- Пожалуйста, Ричард, - взмолилась она, шмыгая носом. - Прошу тебя.
Мой мозг залихорадило. Приглашение домой и знакомство с родителями это было уже серьезно. Мне вдруг представились её родители: отец, отставной полковник и наверняка грубый мужлан, и въедливая мамаша, придирчиво следящая за каждым моим шагом. С другой стороны, сестра Плюшкиндт была мне добрым другом, которому я был многим обязан... Однако главную роль в принятии решения сыграло, пожалуй, то обстоятельство, что я уже давно сидел без денег, готовый разве что не зубы на полку класть, а приглашение, как-никак, означало бесплатный ужин.
- Хорошо, - сказал я. - Встретимся в шесть на обычном месте. Если мне удастся вырваться.
Тут как раз часы пробили одиннадцать, и сестра Плюшкиндт поспешно скрылась за дверями, словно Золушка, убегающая с бала.
- Ну что, как поживает Плюшкиндт? - лукаво поинтересовалась сестра Макферсон пару минут спустя, когда я переступил порог её клетушки.
- Живет и здравствует, - ответил я, усаживаясь на край стола и закуривая.
- Что-то вы не слишком веселы, - с вызовом произнесла сестра Макферсон.
- Неужели?
Отставив в сторону миску, в которой взбивала яйца, она попросила:
- Угостите меня сигареткой, пожалуйста. Я свои дома оставила.
Я достал из кармана пачку сигарет, а сестра Макферсон приблизилась ко мне. Рыженькая, веснушчатая и дурманящая. Сестра Плюшкиндт всегда производила какое-то нездоровое впечатление, тогда как от сестры Макферсон исходила притягательная живость и сила. Не успел я даже понять, что происходит, как голова моя закружилась, и я впился в её губы жадным поцелуем.
- Ум-мм, недурно, - прошептала она минуту спустя, устраиваясь поудобнее в моих объятиях. - Флоренс Найтингейл* (*Найтингейл, Флоренс (1820-1910) - прославленная английская медсестра и общественная деятельница) этого не одобрила бы, но я хочу еще!