На земле и на небе

Речка, как и говорила тетя Сара, была чистой и красивой. Неширокая полоска воды, отражающая голубизну неба, разделяла деревню на две части. Через нее был перекинут небольшой деревянный мостик, облюбованный местными рыбаками. Она заметила две фигуры, склонившиеся над перилами. Несмотря на жару, оба были в куртках цвета хаки и в кепках с длинными козырьками. Тот, что обогнал Катю, тоже остановил свое двухколесное чудо рядом с ними и уже разматывал удочки. Чуть ниже по течению, там, где была небольшая песочная отмель, в воде барахталась детвора.
Катя облюбовала себе место чуть в стороне от резвящихся в воде детей, постелила полотенце в ажурной тени большого клена и, скинув легкий халатик, бросилась в блестящую серебром воду.
В первое мгновение у нее перехватило дыхание — вода обожгла ее, но, чуть привыкнув, она с наслаждением предалась радости движения. Она недолго поплавала и вышла на берег, освеженная и немного уставшая, погрелась в лучах жаркого солнца и перешла в тень, растянувшись на своем махровом ложе.
— Откуда в этих глухих местах такая красавица? — услышала она у себя над головой приятный мужской голос.
Катя открыла глаза и села. Над ней возвышался красивый, мускулистый парень в длинных шортах, белоснежной футболке, с модной кепкой на темных вьющихся волосах; на вид ему было не больше тридцати. Катерина нахмурилась, пытаясь скрыть смущение.
— Не надо смущаться. — Парень присел на корточки рядом. — Давайте лучше знакомиться. — Стас. — Он шутливо приподнял кепку за козырек. — А вас как звать-величать?
— Катерина. — Ее голос прозвучал глухо и скованно.
Она взглянула ему в лицо. Красивый, легкий загар приятно оттенял синеву глаз, длинные, пушистые, как у девушки, ресницы делали его взгляд загадочным. Тонкий нос, немного полноватые губы. И улыбка! Безупречные, белоснежные, в тон футболке, зубы, — как в рекламе. А в дополнение ко всему — от него исходил прекрасный запах дорогого парфюма. Она уже забыла, что мужчина может так приятно пахнуть.
— А я только что из города, — начал разговор красавец, — тоже решил искупаться. Вышел из машины — и ба — такая нимфа! — Он, не смущаясь, окинул ее оценивающим взглядом.
Катерина застыла, краска залила ее лицо. Она видела, с каким интересом незнакомец рассматривает ее, а значит, он не мог не заметить, что мокрый купальник прилипал к груди, подчеркивая соски, а трусики, увы, тоже почти ничего не скрывали.
Катя притянула к себе колени, обхватила их руками.
— Вы меня смущаете, Стас, мне надо переодеться, — тихо сказала она.
— Ба! — опять воскликнул парень. — В нашем мире чистогана и сексуальных революций кто-то еще стесняется мужского взгляда. — Ну ты меня удивляешь… — ненавязчиво перешел он на «ты».
Его теплая ладонь коснулась ее прохладного плеча. Катя вздрогнула.
— Не надо, пожалуйста. — Она потянулась за халатиком.
— Ладно-ладно. — Стас убрал руку, встал и отвернулся. — Не буду тебя смущать, хотя, право, такой красотой только гордиться можно.
Катя облегченно вздохнула, накинула халат и тоже встала. Так она чувствовала себя уверенней.
— А вы из местных или в гости сюда? — поинтересовалась она.
— Не совсем, — уклончиво ответил парень, — здесь неподалеку есть коттедж. — Он неопределенно махнул рукой в сторону моста. — Может, не откажешься заглянуть — поболтаем, кофейку попьем.
— Да нет, спасибо, как-нибудь в другой раз. — Катя виновато улыбнулась.
— Ловлю на слове. В другой раз — это когда? Сегодня? Завтра?
Он пристально смотрел на нее, ожидая ответа, а сам мысленно давал ей оценку. «Для деревни очень даже, — думал он. — На пятерку тянет, и даже с плюсом».
— Я не знаю… — Катя не привыкла к такому напору. — Может, сначала погуляем где-нибудь… — неуверенно предложила она.
— Ага, в кино сходим, в ночной клуб закатимся, — иронично подхватил Стас. — Ты что, деревенская? Что-то не похоже, раньше я тебя здесь не встречал.
— Я дачу здесь снимаю, — пояснила Катя. Она хотела добавить, что она не одна, а с дочкой, но парень ее перебил:
— Понятно тогда, — и, чуть прикрыв глаза своими неотразимыми ресницами, предложил: — Может, вечером встретимся? Я тебя на своей машине по окрестностям покатаю, самые красивые места покажу.
— Хорошо, — неуверенным тоном ответила Катя.
— Давай на этом месте часов в семь, устраивает?
Она хотела было сказать, чтоб он подъехал к ее дому, но потом передумала и только кивнула.
— До встречи ровно в семь. — Стас лукаво подмигнул ей и, легко шагая, скрылся за кустами. Вскоре она услышала звук отъезжающей машины и облегченно вздохнула.
Весь день она провела в тревожном ожидании. Машинально отвечала на вопросы дочки, пыталась что-то читать, потом взялась за вязание. Она любила рукоделие — оно ее успокаивало, помогая распутать клубок мыслей. На этот раз она задумала связать скатерть в подарок тете Саре. Комод в их комнате, конечно, был удобен — в него помещалось много вещей, но его поверхность была обшарпанной, со следом подошвы утюга. Вязаная кружевная скатерть должна будет скрыть следы прошлого и сделает комнату уютнее.
Работа крючком заставила ее забыть о времени. Но когда стрелки часов стали приближаться к шести, сердце ее учащенно забилось. «И что за непонятное существо женщина, — подумала она о себе как о постороннем человеке. Не успела с мужем расстаться, излечиться от прежней боли — как опять душа хочет любви». Нежданная встреча с красавцем взволновала Катю. Она достала косметичку, непонятно зачем, но, как оказалось, очень кстати взятую в деревню, Чуть-чуть туши на ресницы, легкий взмах карандаша — и ее взгляд стал более выразительным. Она повертела в руках губную помаду, что подарил ей Роман. Все еще сомневаясь, поднесла к губам, наконец решилась, сделала два движения — и рот ее стал чувственным и соблазнительным. Катя надела голубые вельветовые брючки, в цвет брюк — блузку с вышивкой по воротничку, помахала на прощание дочери и выскользнула на улицу.
Сердце ее колотилось, как перед сдачей экзамена. Она шла по деревне, стараясь дышать медленно и ровно и взять под контроль собственные эмоции.
Когда подошла к реке, Стаса еще не было. Катя перевела дух. Может, и не придет красавец, подумала она и вместе с легкой грустью испытала облегчение. Что-то настораживало в его облике: уж слишком совершенной была его красота. И она так и не смогла понять, что скрывается за ней, — плоховато она разбиралась в людях. А уж в мужчинах и подавно.
На берегу стояла простая деревянная скамейка: два вбитых в землю бревнышка с доской, укрепленной между ними. Она присела на нее и вдруг успокоилась. Ее взгляд заскользил по бегущей ряби реки, наслаждаясь розовыми отблесками заходящего солнца. Скольжение воды так заворожило ее, что она не заметила, как подошел Стас.
— О, нимфа, как всегда, у реки. — Он опустился на скамью рядом с ней и опустил руку ей на плечо. Катя почувствовала силу и тяжесть его крепких мышц. Она повернулась к нему и сразу отметила про себя, что, хотя его губы улыбались, глаза смотрели холодно и изучающе. Катя показалась себе неуклюжей, маленькой дурнушкой рядом с этим голливудским красавцем, и она невольно сжалась под этим оценивающим взглядом. Стас, вероятно, почувствовал ее внезапное напряжение и, убрав руку с ее плеча, достал тонкую черную сигаретку и предложил девушке.
— Спасибо, я не курю, — отказалась Катя.
— Попробуй, это не табак. Это пахитоска, мне из Испании привезли несколько пачек — хорошо расслабляет.
И, словно иллюстрируя свои слова, он вложил маленькую темную трубочку в свой чувственный рот, чиркнул зажигалкой, и колеблющийся язычок пламени жадно лизнул тонкий конец пахитоски. Стас с наслаждением затянулся. В вечернем воздухе запахло пряностями и чем-то еще дурманяще-сладким.
— Пожалуй, я тоже попробую, — неуверенно согласилась Катя.
Она робко взяла у Стаса дымящуюся папироску, похожую на легкую деревянную палочку, и осторожно сделала затяжку.