На земле и на небе

— Карусели? — удивилась Ксюша. — Вы катались на каруселях? Все это время? А на каких?
— Вот на таких! — Дмитрий со смехом подхватил ее, выбежал с ней во двор и закружил, Ксюшка визжала от удовольствия, и даже Булька вылезла из-под забора и, пораженная до глубины души невиданным зрелищем, лениво залаяла.
Когда Дмитрий опустил девочку на землю, она тут же похвалилась ему:
— Я тут Бульку тоже обучала, — и тут же дала команду: — Булька, голос!
Собака покосилась на девочку и засеменила к своему привычному месту. Ксюша, однако, опередила ее и, встав рядом с забором, вскинула руку и еще раз громко повторила:
— Голос, Булька! Голос!
Собака смерила ее презрительным взглядом и снисходительно тявкнула.
— Вот видите, видите, она научилась!
И Ксюша радостно захлопала в ладоши.
Катя вышла на крыльцо и тоже смотрела, как девочка демонстрирует свои успехи в дрессировке ленивой псины.
— Вот и славно! — услышала она за собой низкий голос хозяйки. — Наконец-то приехал. А то все глаза уж проглядели.
Дмитрий удивленно посмотрел на Катерину.
— Да нет, что вы… — неуверенно начала она.
— Правда-правда! — закричала девочка, повисая у него на шее. — Смотри, нет у меня больше глазок, все высмотрела. — И она сощурилась так, что вместо глаз образовались щелочки.
— Ксюша, — одернула ее мать, — не приставай к дяде Диме.
Но девочка как будто не слышала ее.
— А ты за нами приехал? На машине? А Рекс где? — сыпала она вопросами, невольно переходя на «ты».
— Ох, щебетуха! — Дмитрий с трудом уворачивался от ее нескончаемых поцелуев, но с его лица не сходила довольная улыбка.
— Ксения! — еще раз одернула ее Катя. — Иди сюда.
Дмитрий поставил девочку на землю и легонько подтолкнул в направлении матери:
— Иди, мама зовет.
— Дмитрий, как ты кстати, — сказала хозяйка и устало опустилась на скамейку, положив руки на колени, так что стали видны большие синие вены. — Мне как раз в доме надо прибрать к приезду сынов. Пусть у тебя мои постояльцы и поживут.
Катя только вздохнула: «Без меня меня женили!» Она давно поняла, что их хозяйка не оставила попыток свести их, не понимая, что ничего у них с Дмитрием не получится — слишком они разные, да и прежние раны у обоих еще не затянулись.
Зато Ксюшка обрадовалась услышанному несказанно. Она стремглав кинулась в дом и через секунду вернулась. В одной руке был ее детский рюкзак, а в другой болтался, глупо ухмыляясь, тряпичный клоун.
— Мам, давай скорее, мы тебя в машине будем ждать, — поторопила девочка мать. И, повернувшись к Дмитрию, с надеждой спросила: — Вы ведь на машине, дядя Дима?
Он кивнул в ответ.
— Ура! — И Ксюша вприпрыжку поскакала к воротам.
— Ксения, — окликнула ее Катя, — а с тетей Сарой кто будет прощаться?
Девочка оглянулась, посмотрела на спокойно стоящую рядом с мамой хозяйку, бросила на землю свои вещи и, подбежав, кинулась ей на шею.
— Тетя Сара, миленькая, — причитала она, целуя ее в обе щеки, — мы еще обязательно приедем! Мы так вас любим, и Звездочку любим, и Бульку!
У женщины от умиления даже слезы навернулись на глаза.
— Конечно, конечно, дочка! Приезжайте, всегда вам рада буду.
Еще раз обняв тетю Сару, девочка шмыгнула носом и, опять весело напевая, подхватила свои вещи и скрылась за воротами.
— Спасибо вам, тетя Сара, — произнесла Катерина.
Она хотела еще много чего сказать, но почему-то не смогла найти нужные слова. Она всегда чувствовала некоторую неловкость при прощании, слова казались ей какими-то пустыми и громоздкими. Катя быстро поцеловала хозяйку в сухую щеку, взяла сумку и поспешила к калитке. Дмитрий перехватил у нее объемную сумку, закрыл за ней калитку и пошел к машине, около которой, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, стояла Ксюша.
— Ну что, в баньку пойдете? — спросил Дмитрий, когда гости вышли из машины.
— Ой нет! — Ксюша сморщила нос и усиленно замотала головой.
— Да она негорячая, я вчера ее топил.
— Вы давно здесь? — спросила Катя, не поднимая взгляда.
— Да нет. — И взглянув в казавшееся бесстрастным лицо, Дмитрий подошел к ней и взял за руку: — Не сердись, я хотел приехать пораньше, но не мог…
— А почему я должна сердиться? — спросила Катя, вскинув брови с деланным удивлением. — Вы свободный человек… И не беспокойтесь, завтра с утра мы уедем.
— Не надо, Катерина. — Мужчина отпустил ее руку и, глядя на нее чуть из подлобья, тихо добавил: — Я скучал, а ты?
Катя не ответила. Она старалась сохранять спокойствие, хотя сердце ее почему-то колотилось в груди, как от быстрого бега. И чтобы успокоиться, она поискала взглядом дочь. Конечно, та была рядом с Рексом и радостно обнимала пса за шею.
— Ксюша, — позвала она.
Девочка погладила пса и вприпрыжку бросилась на зов:
— Что, мамочка?
— Хватит обниматься-целоваться. Сейчас быстро идем в баню — и спать!
— Как — спать?! — возмутилась Ксюша.
— Нам завтра надо пораньше встать и на автобус успеть, мы поедем домой. — И, глядя на дочку, лицо которой уже не выражало восторга, остановила ее: — Только, пожалуйста, без рыданий!
Опустив голову, Ксюша покорно вздохнула и пошла следом за матерью по направлению к бане. Она понимала, что спорить сейчас бесполезно.
Дмитрий тихонько остановил ее и, чтобы мать не слышала, прошептал ей на ухо:
— Ничего-ничего, утро вечера мудренее.
— Как в сказке? — доверчиво воскликнула Ксюша.
— В какой еще сказке? — переспросила Катерина и строго посмотрела на Дмитрия.
Но он ничего не ответил, а только весело подмигнул и по-мальчишески улыбнулся.
Катя невольно улыбнулась в ответ.
Час спустя Ксюшка уже спала, тихо посапывая, на чистых простынях большой кровати. Катерина сидела рядом, задумчиво глядя на дочь. Сгустившиеся сумерки сделали очертания предметов неясными, цвета — тусклыми, как будто наступающая ночь завесила их комнату сумеречного цвета кисеей.
— Катя, — тихо позвал ее Дмитрий, — подойди, пожалуйста.
В большой комнате было уже совсем темно, и она не увидела, а скорее почувствовала присутствие мужчины. Катя невольно ощутила волнение и нервно прижала руки к груди. Дмитрий, приблизившись к ней, взял ее руки в свои, привлек ее к себе и обнял, не обращая внимания на ее слабое сопротивление. Она невольно замерла, подчинившись его силе, прислушиваясь к мерно стучавшему где-то рядом его сердцу и подняла голову, стараясь поймать его взгляд. Он взял ее лицо в ладони, медленно наклонился к ней и нежно, едва касаясь своими губами ее губ, поцеловал. Катя закрыла глаза, но ее губы не дрогнули, оставаясь холодными и безучастными. Дмитрий немного отстранился от нее, пытаясь прочитать ответ в ее глазах, но она, отведя взгляд, рывком высвободилась из его объятий:
— Пожалуйста, не надо!
— Но почему? — непонимающе спросил мужчина.
— Ни к чему все это, — устало сказала Катерина и опустилась на диван. Она придвинула к себе свечу и пошарила руками по столу в поисках спичек.
Дмитрий сел рядом, достал зажигалку, и колеблющееся пламя осветило его напряженное лицо. Он обнял сжавшуюся в комок Катю и прижался губами к ее виску, ощущая слабое биение ее пульса. Потом наклонился, коснулся губами мочки ее уха и вдруг почувствовал, что ее напряжение ослабло и она поддается его ласкам.
— Катюшка, ты же знаешь сама, жизнь так темна без этих кратких минут нежности. Ты женщина, я мужчина, и нет ничего сложнее и ничего проще этого.
Она не возразила ему, и это ободрило его. Он вновь нашел ее губы и прижался к ним. Ее глаза словно заволокло туманом и тяжелые веки смежились. На этот раз она ответила на его поцелуй. Он почувствовал, как дрогнули ее губы, как приоткрылся рот. Он целовал ее лицо, в то время как руки его расстегивали ее легкое платье. У нее вырвался стон, когда он коснулся губами ее соска.
— Не надо, — выдохнула она, — прошу тебя… Я не могу… — Слова выражали протест, а ее тело предательски реагировало на каждое его прикосновение, на каждый поцелуй. — Господи… — взмолилась она.