Непохожая на других

— Приглашение не имеет никакого отношения к нашему договору. Я хотел бы показать Роберту несколько оборонительных приемов, а вы все это проконтролируете. В конце концов вы же его мать.
— Вы только что оправдывали меня, а теперь, кажется, в чем-то обвиняете? Неужели все юристы такие скользкие?
— Послушайте, откуда у вас такое предубеждение к моей профессии?
— У меня нет предубеждения. Я совершенно откровенно заявляю, что терпеть не могу юристов!
Тед снисходительно улыбнулся ее эмоциональному взрыву. Это почему-то сближало.
Взяв Долли за руку и глядя ей прямо в глаза, он сказал:
— Идите отдыхать и забудьте о своих тревогах до без пятнадцати пять… Увидимся в пять.
— Вам не кажется, что вы стали обращаться со мной слишком фамильярно?
— Извините, но нам надо привыкать к этому, мы ведь с вами теперь гораздо ближе, чем просто друзья.
Тед поднял ладонь Долли на своей ладони и накрыл ее второй рукой. Ее рука была мягкой и теплой, а от халата, под которым явно не было ничего, исходил свежий запах цветов. Все это могло бы возбудить любого мужчину. Но Тед сейчас был слишком далек от каких-либо желаний. А может, он еще до конца не разобрался в себе?..
— Увидимся позже, и закройте дверь на замок.
На лице Долли появилась гримаса. Сумасшествие — вот то слово, которым можно было точно описать поведение Теда Зауера и это дурацкое соглашение.
Ровно в пять Долли подошла к дому Зауеров. Ее встретил запах жареного цыпленка. Ее ждали, и дверь была открыта. Войдя в дом, она увидела большую просторную комнату, обратила внимание на черно-белые фотографии, висящие на стенах, и на пару иллюстрированных журналов, лежащих на прозрачном кофейном столике. Долли позвала хозяина дома, однако Тед появился не сразу. Видимо, он не слышал, как она вошла. Тем неожиданнее было их столкновение, когда он вошел и буквально натолкнулся на нее. От испуга Долли при столкновении обхватила Теда руками. Близость мужчины и запах, исходящий от Теда, вызвали у Долли живые воспоминания о первых днях ее замужества, когда она была счастлива, как никогда потом. Она мгновенно почувствовала прилив желания.
— Долли, ради Бога, прости! Я случайно не причинил тебе боли? — испуганно спросил Тед.
В это время из другой комнаты выскочили Бен с Робертом, издавая столько же шума, сколько могло бы быть от дюжины мальчишек.
— Что случилось, папа? — с интересом спросил Бен.
На щеках у Долли появился румянец смущения: ей было досадно, что дети стали свидетелями нелепейшей сцены.
— Я случайно чуть не сбил Долли с ног, — спокойно ответил Тед. — Ты в порядке, Долли?
— Да вроде бы, — пробормотала она и, освободив свою руку, произнесла, точно оправдываясь перед детьми:
— Я звала, но ты, видимо, не слышал меня.
— Извини… Может быть, вы с Беном приберете сервировочный столик, а я пока посмотрю, что там с мясом.
Тед вышел из комнаты. В Долли сейчас боролись два начала. Она была смущена силою влечения к этому мужчине, которое застало ее врасплох, и в то же время рассудок всячески сопротивлялся этому нелепому всплеску страсти.
Я должна успокоиться, думала она. Я не должна испытывать таких чувств к Теду. Только не к Теду.
Дверь открылась, и перед Долли снова предстал он. Надо бы что-нибудь сказать, только не надо молчать, уговаривала себя она.
Тед прикоснулся пальцем к ее руке; его серые глаза были полны заботы.
— Все же скажи, я не очень тебя напугал? Ты бы лучше присела, я вижу, что ты не очень хорошо чувствуешь себя.
— Не беспокойся, все в порядке, — произнесла Долли.
— Постой, я сейчас принесу вина.
К Долли подбежал Роберт и стал теребить ее за подол юбки:
— Мама, ты хорошо себя чувствуешь?
Она улыбнулась ему, обняла и поцеловала в макушку.
— Прекрасно… Как тебе нравятся ваши уроки?
— Эй, Бен, иди сюда, давай покажем маме, что мы умеем.
Пока мальчишки тусовались перед Долли, Тед принес вино и бокалы, поставил все это на кофейный столик и налил Долли вина. После этого он присоединился к мальчикам, и все вместе они начали возиться на полу у ног Долли.
Она испытывала, глядя на все это, странные чувства. Ей до боли было жалко Роберта: Майкл никогда не уделял мальчику столько внимания, сколько следовало бы, он никогда не устраивал для него такого праздника, какой, например, сейчас Тед устроил для своего сына. Роберт нуждался в том, что давал ему Тед, нуждался так же, как в еде или в материнской любви.
— Цыпленок, должно быть, уже готов, — провозгласил Тед, приводя себя в порядок. — Если вы хотите есть, ребята, то вам надо позаботиться о столе. Бен, порежь быстренько салат, а ты, Роберт, принеси хлеба.
— Долли, бери вино и бокал и неси все это на общий стол, — продолжал распоряжаться Тед. Он обратил внимание на грустное выражение ее лица. — Что-нибудь не так, Долли?
— Нет, все в порядке.
— Что-то я не чувствую искренности в ответе.
— Как там наш цыпленок? Я просто умираю от голода, — перевела Долли разговор на другую тему.
Тед был уверен — она чем-то обеспокоена, и он не понимал почему, а поэтому винил себя. Было абсолютно понятно, что Долли не очень хочет обсуждать с ним этот вопрос.
Тед проверил мясо вилкой и коротко бросил:
— Готово! Долли, подай зелень.
Трапеза происходила на дачном столике, который стоял в тени старого развесистого дерева. Долли смотрела на Теда и не могла понять, о чем он думает, она только надеялась, что он не сможет прочесть ее мысли.
После еды дети побежали в дом смотреть любимые мультики по телевизору.
Долли, отставив чашку, поблагодарила Теда за вечер и сказала, что уже пора уходить. Она зашла в дом, чтобы позвать Роберта. Телевизор стоял в гостиной, и когда Долли подходила к ее дверям, то услышала, как Роберт сказал:
— Это мой отец!
— Понятное дело, — с недоверчивой усмешкой ответил Бен. — Каждый ребенок во дворе говорит о том, что его папу показывают по телевизору.
— Он актер, вот почему его показывают по телевизору!
Долли открыла дверь и услышала голос Майкла. На экране она увидела своего бывшего мужа рядом с какой-то красивой женщиной. Это был Майкл. Он вел передачу.
— Это действительно отец Роберта, Бен.
На глазах у Роберта появились слезы, Долли обняла его и успокоила.
— Майкл Форвенд, — произнес Тед. — Я раньше не догадывался, что вы с ним как-то связаны.
— В этом нет ничего странного, ведь он никогда не появлялся в Сент-Джоне, — холодно ответила Долли.
— Он хороший актер.
— О да, — сказала Долли, и в ее голосе появилась горечь. — Он просто-таки выдающийся актер.
— Ты счастливчик, Робби. У тебя знаменитый отец, — пробормотал Бен.
Долли не удержалась:
— Эта известность дорого нам стоила. У него не было времени ни на семью, ни на то, чтобы воспитывать сына. Все его усилия только и были направлены на то, чтобы стать знаменитостью.
Когда Майкл на экране телевизора стал представлять публике какую-то леди, Роберт сказал с дрожью в голосе:
— Давай, Бен, смотреть мультики.
— О'кей. Ты можешь взять мои машинки и поиграть ими, пока мы смотрим мультфильм.
Тед взял Долли под локоть:
— Пусть дети поиграют, пойдем, я заварю тебе еще кофе.
Но Долли не хотелось больше кофе, ей просто хотелось сесть, положить голову на стол и заплакать.
— Тед, — оказала она, поборов свои чувства. — Я считаю, что нам следует отменить наше соглашение, до того как мы расскажем что-либо нашим детям.
— Что произошло? — удивленно спросил Тед.
— Пойми, что это будет опасная игра с чувствами. Ведь я, Бен и Роберт не сможем преодолеть в себе то, что мы чувствуем. Мы не сможем играть какие-то роли; ложь войдет в нашу жизнь. — И наконец, совершенно расстроившись, она закончила: — Я боюсь, что Роберт сильно привыкнет к тебе, Тед, если мы будем слишком часто встречаться.
— Но это и так уже произошло, поскольку Бен и Робби — друзья, — сказал спокойно Тед. — Наши дети и так уже привыкли к нам, они часто ходят в гости друг к другу. К тому же мы уже заключили договор, ты, наверное, забыла?