Журнал "Если" 1999, номер 11
Мультипликационный проект «Истории Альфа», осуществленный в 1989 – 90 годах, практически оказался бледной тенью телесериала. У нас мультики шли на канале ТВ-6, и показ не был доведен до конца. Приключения на Мелмаке оказались малоинтересными и ничем не отличались от заурядного фантастического мультсериала.
В чем же причина того, что приключения носатого пришельца были оборваны на самом интересном месте, когда бравые вояки все-таки добираются до Альфа? Комедийный телефильм «Проект «Альф» – всего лишь дешевая попытка поставить точку в конце сюжета и забыть про сериал. Неужели и здесь происки конкурентов? Известно же, что «Квантовый скачок» – единственный серьезный конкурент «Секретных материалов» – был перекуплен хозяевами «Икс-файлов» и цинично закрыт. Но поиски происков ни к чему не приведут: увы, симпатичного инопланетянина притормозили обстоятельства более прозаические.
Создатели Альфа – Том Патчет и Пол Фаско (кстати, это он говорит за Альфа в оригинале) – признались, что они могли бы тянуть сериал и дальше, если бы не банальный кризис идей. Просто нечего было снимать дальше, начались самоповторы и самопародирование, а это и привело к падению рейтинга. Похвальная честность, а все-таки нам жаль было расставаться с симпатичным пришельцем, чем-то напоминающим Карлсона…
Любопытно, что такие вот сериалы – без космических гонок на звездолетах, без пальбы и взрывов – являются более эффективной пропагандой американского образа жизни, чем бесконечные приключения суперменов с огромными кулаками и большими пистолетами. Американские идеологи давно поняли, что, во-первых, семья это не просто ячейка общества, а самый что ни на есть его, общества, фундамент. Во-вторых, агрессивный герой, кулаками насаждающий справедливость, в одних странах ассоциируется с беспринципным эксплуататором-гринго, а в других даже с пособником шайтана.
Товар, а идеология и есть товар, следует продавать в привлекательной упаковке. Но кто сейчас не знает, что в рекламном деле самый верняк – это дети и животные. Пришелец Альф похож одновременно и на тех, и на других. Вот постепенно и пропитываются американцы мыслью о том, что их страна настолько хороша, что является пределом мечтаний не только для жителей стран третьего мира, но и вообще для всех обитателей обозримой Вселенной.
Смешно даже предполагать, что Патчет и Фаско в работе над сериалом хотя бы на миг задумались над тем, как им получше оформить базовые идеологемы американского общества! Другое дело, что на кинорынок допускаются (иными словами – финансируется создание) такие проекты, которые служат не «очернительству», а восхвалению, пусть даже весьма тонкому и еле заметному. Поэтому неудивительно, когда четверка смешных персонажей из «Третьей планеты от Солнца» изо всех сил старается остаться на Земле; неудивительно, когда компьютерный джинн Лиза отказывается от волшебного мира и' возвращается к двум прыщавым придуркам, и так далее и тому подобное… И даже снежный человек Гарри в одноименном телесериале не хочет вернуться в первозданность лесов, предпочитая дом очередных простых американцев.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы представить себе, в каком ключе наши режиссеры сподобились бы снять похожий сериал о пришельце, оказавшемся в российской семье, – вот было бы, наверное, не продохнуть от крика, надрыва, склок и мордобоя…
Константин ДАУРОВ
Майкл Коуни
Я ПОМНЮ ПАЛЛАХАКСИ
Знаменитый американский фантаст Майкл Коуни спустя четверть века обратился к своему любимому детищу – роману «Здравствуй, лето… и прощай» (постоянные читатели «Если» могли ознакомиться с ним в № 2 за 1995 г.).
Действие нового романа происходит на той же планете много-много поколений спустя, так что главные герои «Лета…» – Дроув и Кареглазка – успели стать для потомков героями легенд.
Новый роман публикуется по рукописи автора, поэтому отечественный читатель прочтет его одновременно с американским.
ПРОЛОГ
В тот день, когда мне исполнилось семнадцать, я чуть было не утонул. Ярко сияло солнце, цепочка белых домиков Носса на берегу гляделась широкой улыбкой, гладкие воды эстуария лениво сползали в море. Легкий бриз раздувал мой парус, и я весело распевал, направляя скиммер к устью реки. Грум уже начался. Это совершенно особое время года, когда океанское течение, опоясывающее наш мир, приносит к нам с Великого Мелководья удивительно плотную и тяжелую воду – грум. Рыбаки меняют килевые суда на плоскодонки, вроде моего скиммера, и навешивают на сети и снасти добавочные грузила. Рыбы в эту пору невпроворот, ведь плотная вода выталкивает наверх придонных морских обитателей.
Чуть позже появляются свирепые наездники грума. Они стремительно несутся по поверхности моря, отталкиваясь мощными ластами, и атакуют все, что попадается на пути, даже зумов. А уж зум покрупнее груммера раз в двадцать! Что-то в этих хищниках смутно меня беспокоит и даже пугает. Возможно, вспышка памяти одного из предков? Рано или поздно я выясню это, хорошенько покопавшись в воспоминаниях.
– Эй, на скиммере!
Глубоко задумавшись, я пропустил крик мимо ушей.
– Эй! Смотри, куда плывешь!
Девушка, которая кричала и махала мне рукой, сидела в гребной шлюпке, дрейфующей под обрывистым берегом. Такие лодки с округлым днищем и глубокой осадкой крайне неустойчивы во время грума, но девушка непринужденно удерживала баланс, и будь я чуток поумнее… Но где там! Эти водяные ящерицы из Носса считают, что море принадлежит только им. Нет уж, буду делать все, что захочу.
И тут мой скиммер рванул вперед, как перепуганный локс, хотя ветер совсем не изменился. Вода ужасно брызгалась и плескалась, что было очень странно, ведь грум хлюпает и стекает с бортов тонкими струйками. Я не успел додумать эту мысль: скиммер сбавил ход, да так резко, что меня швырнуло вперед, потом остановился… и начал погружаться в воду.
В безумной панике я вскочил на ноги, и суденышко опасно перекосилось. Рухнул парус, опутав голову и руки, вода моментально поднялась до колен. Она была не теплее ледяной руки Ракса, и я испустил отчаянный вопль. Освободиться никак не выходило, а если бы и удалось, плавать я все равно не умею, как и любой сухопутник.
– Ради Фа! Прекрати скулить и вылезай из-под паруса. Это был голос ангела, не иначе.
– Не могу, – жалобно прорыдал я, чувствуя себя обреченным. А ведь мне всего лишь семнадцать лет… Какая потеря для мира! Ледяное объятие тесно сдавило грудь, тонущий скиммер выскользнул из-под ног. Что-то двинуло мне под ребра и потащило в сторону. Чья-то рука сдернула парус с лица, и я увидел пару внимательных глаз.
– Хватит! Увидят люди – смеху не оберешься. Считай, что я тебя спасла. Можешь промямлить слова благодарности, если возникнет желание, а пока заткнись.
Верхняя моя половина оказалась в шлюпке, остальное болталось за бортом. Парус по-прежнему обвивал тело, а на ребрах возлежала мачта скиммера. Золотое солнышко Фа светило прямо в лицо, и все вокруг было необычайно ярким и теплым, включая великолепные карие очи моей спасительницы.
Это очень редкий у стилков цвет глаз, и наша культура придает ему особое значение. Благословенный дар, напоминающий о легендарной Кареглазке! Вместе со своим возлюбленным Дроувом сия мифическая личность неким непостижимым образом избавила нас от зла… Так или иначе, но всхлипывать я перестал и невнятно пробормотал «спасибо».
– На здоровье. Послушай, если ты подтянешься на руках, то вылезешь из этого кокона. Я придержу мачту, чтобы скиммер не ушел на дно.
Потом мы сушились на россыпи каменных обломков. Скиммер вытащили на песчаный пляж, и он смиренно лежал бок о бок со шлюпкой.
– Ты наверняка сухопутник, – сказала девушка. – Земляной червяк. И все-таки мог бы сообразить, что на скиммере не ходят вверх по течению. Там же пресная вода, понятно? Только что все было в порядке, и вдруг… Бултых! – Она сделала выразительный жест маленькой пухлой ручкой. – Скиммер рассчитан только на грум, для обычной воды у него слишком мала площадь.
