Журавли
Быстро стала Татьяна оправляться, расцветать. Налилась Татьяна ядреным крепким телом, и глаза стали такие, что не оторвешься. Эх, девка - красота!
Цвели зеленые луга, цвела Татьяна, а по задворью, по проулочкам, чрез грязь, чрез бабий слух, чрез старушечьи слюни катилась про Татьяну сплетня: придушила девка дите свое.
И вот пришла Татьяне гибель.
Птицы гнезда вьют, соловьи всю ночь в черемухе тюрлюкают, молодежь игры, плясы, хороводы водит. Этим летом особенно усердно женихались, свадеб будет много.
И Манька, и Палашка, и две Дуньки, двадцать девок на селе - все веселы, все пляшут, от парней отбою нет. Только Татьяна не пляшет, никто не берет ее. И сидит Татьяна одна как зачумленная. А вернется домой, неутешно плачет. Третья пьяная гулянка, - как отрезало: ни один парень не взглянул.
Пришла Татьяне гибель.
Бросила Татьяна на гулянки ходить, заперлась, сидит, волосы рвет, плачет. У Григорья, на дочь глядя, руки опускались и в сердце чернела кровь. Бабка Дарья с горя умерла.
- А в вековухах сидеть я не согласна, - как-то вечером всерьез сказала Татьяна отцу, всхлипнула и вышла вон.
Отец ужинать кончал. Ему эти слова как ножом по горлу.
Зашлось у Григорья сердце, выполз из-за стола и за дочкой следом. В сенцах тьма.
- Татьяна!
Тьма жутко закачалась, и возле раздался хрип.
- Ой! - пискливым диким голосом вскричал Григорий. - Господи Сусе!! затрясся, снял дочку с петли, понес, - ноги подгибались, - положил на кровать.
И лишь пришла в себя, стукнул в окно кто-то. БороДа.
- На-ка, Григорий Митрич!.. Писулька тебе. Чрез волость...
заказным.
"От сына", - растерянно подумал Григорий. Сын на фабрике в Питере, в больших делах. Эх, не до письма!
Только утром прочла Татьяна письмо. Брат приехать не обещает - делов выше головы, - зовет сестру в столицу:
"Что ты в деревне киснешь? Чего тебе деревня может дать?
Раз сама пишешь, что жить тяжко, собирайся ко мне. Я тебя определю на курсы, человеком будешь".
И загорелось вдруг у Татьяны - ехать.
- Хоть прискорбно мне, - глотая слезы, сказал отец, - а поезжай.
X
Прошло лето, сборы в Питер кончились, наступила осень.
И все по-старому: грязь, бедность, самогон. По утрам дробными ударами на токах молотили рожь. А на пе?чаном острове в ночных потемках играли журавли. Андрюха подкрался на лодке и грохнул из ружья.
И вот теперь у Андрюхи дома живет с перешибленным крылом журавль. Он не подымется больше в небо, он до самой смерти будет жить с Андрюхой на земле.
Утро. Туман. По дороге тарахтит телега.
- Прощай, родимое село!
Настасья едва оттащила смущенного Андрюху от окна.
Григорий, надвинув шапку, помахивал кнутом и весело насвистывал, но его сердце ныло. На телеге Татьяна. Она собралась искать судьбу. Милое лицо ее свежо и радостно. Просветленные глаза упорно смотрят вдаль. Но даль туманна, и над головой висит туман.
И сквозь туман падают на землю вольные крики перелетных журавлей. Летят на юг, прямо к цели.
Что им туман, когда в вышине простор и солнце.
ШИШКОВ Вячеслав Яковлевич (1873 - 1945). Журавли. Впервые опубликован в "Красном журнале для всех", 1924, № 1. Печатается по изданию: Шишков Вячеслав. Собр. соч. в 8-ми т.. т. 2. М.. Художественная литература, 1961.