Иметь все
– Я не знаю. Это ты – репортер. Обвини ее в том, что она плохая мать, – Клаудия допила остатки своего «Беллини». – А еще лучше, найди что-нибудь грязненькое про нее. Поговори с ее нянькой. Я слышала, как она жаловалась на ссору с нянькой.
Стеффи на мгновение задумалась. Это была неплохая мысль. «МАГНАТША ТЕЛЕВИДЕНИЯ ЗАБРОСИЛА СВОИХ ДЕТЕЙ». А для «Уорлд» нет ничего слаще, чем прищемить хвост телевизионщикам. Тем более именно этой персоне с телевидения, которая замужем за редактором соперничающей газеты.
– Хорошо, милочка, – Стеффи коснулась бокала Клаудии своим, – я подумаю, что смогу сделать.
Глава 4
– Тридцать… двадцать пять… двадцать… пятнадцать секунд до эфира.
Пока велся обратный счет, Лиз сидела на галерее передающей студии, затаив дыхание. Через пятнадцать секунд «Метро телевижн» в первый раз выйдет в эфир, и вся ее работа последних нескольких месяцев окажется либо нужной, либо ненужной. Это был самый страшный и самый прекрасный миг ее жизни. Сравнить его можно было только с одним. С родами. С той только разницей, что за появлением твоего ребенка, слава Богу, восемь миллионов зрителей не наблюдают.
– Тишина в студии, пожалуйста, – предупредил дежурный по студии занятых в передаче техников, которые, на взгляд Лиз, относились к своим обязанностям довольно небрежно: они все еще заглядывали в свои бумажки.
– Десять секунд до эфира. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять секунд до эфира. Три. Две. Одна. Заставка. Внимание всем! Мы в эфире!
Лиз сидела и смотрела отличную заставку «Метро ТВ» уже, наверное, в миллионный раз, но она все еще нравилась ей. Некто невидимый, представленный лишь глазом камеры, идет по лондонским улицам, становясь свидетелем благородства и низости, культурных новостей и криминала, политических событий и праздников… О том, как это удалось, будут говорить по всему городу. Кадр из этой заставки появится завтра на обложке «ТВ уик».
Когда появилась заключительная заставка в виде пронзенной молнией большой красной буквы «М», Лиз откинулась назад и закрыла глаза. Наверху ее ждало целое сборище рекламодателей, журналистов и начальства «Метро ТВ». Она встала. И вдруг поняла, что все в студии и на галерее тоже встали. Они аплодировали ей стоя.
– Ты – главная новость, Лиззи! Телефон звонит не переставая! – прошептал Конрад, когда она вошла в комнату.
– С вами хотят говорить представители всех газет Великобритании, – вмешалась Синди из отдела по связям с общественностью, – а также женских журналов и групп в защиту цветного населения. Похоже, ребята, скучать вам не дадут!
Лиз чувствовала себя так, словно только что услышала от врача очень плохую новость. Последние несколько дней были просто кошмарными: все занимались окончательной доработкой своих программ. За это время она увидела больше рассветов над Темзой, чем видела их в Оксфорде, где считалась подающим надежды молодым дарованием. Теперь она уже не была молодым дарованием. Она была старой клячей, годной разве что для живодерни.
И все же, позируя фотографам на фоне реки в спешно приобретенном ярко-желтом костюме от Арабеллы Поллен, который стоил больше всех купленных ею за год платьев, Лиз знала, что происходящее имеет огромное значение для «Метро ТВ», даже если она при этом ощущает себя разнаряженной куклой. И когда Синди передала ей бокал шампанского, она улыбнулась и почувствовала, что довольна собой.
Фотографы поспешили в свои редакции, чтобы напечатать снимки, а Синди подошла к ней с расписанием предстоящих интервью.
– Надеюсь, у вас хватит сил? Они вам очень понадобятся! Я договорилась о четырех интервью для национальных газет сегодня и еще двух или трех для журналов – завтра. Вот расписание, – Синди протянула ей отпечатанный спи сок: – «Дейли мейл» в два, «Гардиан» в три тридцать, «Тудей» в пять. Затем Ай-ти-эн надеется получить от вас несколько слов для своей программы новостей.
Девушка заглянула в блокнот, и ее голос прозвучал озадаченно:
– Ой, и Стеффи Уилсон из «Дейли уорлд» тоже хочет беседовать с вами, – она ободряюще улыбнулась Лиз. – Я не думаю, что это ее поле деятельности, но эту даму с ее четырьмя миллионами читателей не стоило бы отталкивать. Вы знакомы со Стеффи?
– Только с ее репутацией. Желчная королева, ведь так ее зовут?
– Именно так. Она твердо решила заслужить славу самого ядовитого пера современности и на пути к этому готова оставить несколько трупов. Во всяком случае, она просила о встрече завтра вечером, для пущего колорита – у вас дома. Может быть, мне следует присутствовать?
– Не беспокойтесь, – голос Лиз прозвучал несколько бодрее, чем она себя чувствовала. – Я уже большая девочка.
– Надеюсь на это, – озабоченно сказала Синди. – Это наверняка пригодится вам.
Передавая Лиз список запланированных интервью, она спрашивала себя, видела ли Лиз последний номер «Пресс газетт» со статьей о том, что «Дейли уорлд» вытесняет «Ньюс» с первого места в списке самых популярных газет.
Паркуя свою машину возле детского сада Джейми, Стеффи бросила взгляд в зеркало заднего вида. Из нескольких небольших частных садиков нетрудно было выбрать тот, куда семья преуспевающих журналистов отдала бы своего малыша. После этого ей оставалось просто позвонить туда и убедиться, что такой воспитанник там действительно есть. Теперь нужно было только сделать вид, что она собирается забрать своего ребенка. Проблема заключалась в том, что Стеффи не выглядела ни нянькой, ни матерью. Скорее уж, крупье или дама высшего света. Ей придется сделать вид, что она слегка безнравственная тетушка какого-нибудь пострела. Эта роль была ей по душе.
Отлично, здесь уже ожидали своих детей несколько мамаш, одна из которых по виду была прекрасным объектом для вытягивания из нее любых секретов. Рослая и плохо одетая, она явно была профессиональной матерью, верящей в то, что первые двадцать лет жизни ее чада должны пройти под материнским крылом. Не было ни малейшего сомнения в том, что к полутора годам ее дети будут уметь читать, писать и играть фортепьянные сонаты Моцарта. И если Стеффи хоть что-нибудь понимает в людях, то лучшей сплетницы для темы работающих матерей ей не найти.
Она увидела, как эта женщина наклонилась к своей подруге и стала шептать ей что-то на ухо, предварительно украдкой осмотревшись по сторонам. Первоклассная любительница совать нос в чужие дела, как я погляжу, подумала Стеффи.
Слава Богу, в садиках такого размера мамаши обычно знают друг о друге все. Приветливо улыбаясь, Стеффи представилась тетей Софи (просто не могло случиться, чтобы среди курносых малышек этого заведения не оказалось хотя бы одной Софи!) и, прислонившись к ограде, начала беседу:
– Вы читали, что пишут в сегодняшних газетах о маме Джейми? Она командует этой новой телекомпанией. Это, должно быть, нелегкая работа. Каково – иметь такую ра боту и двоих детей!
Любительница совать нос в чужие дела, которая отказалась от не очень многообещающей карьеры в рекламном бизнесе ради того, чтобы самой воспитывать дочь, заметно нахохлилась:
– Эти бедные дети! Знаете, она никогда их не видит. А когда сама привозит Джейми в садик, тут же сломя голову бежит в эту свою потешную машину. А была она хоть на одном детском празднике? Ни на одном! Ну, почти ни на одном.
Она сделала эффектную паузу и пододвинулась к Стеффи поближе, отчего та испытала сильное желание отодвинуться, чтобы не слышать резкого запаха изо рта собеседницы.
– Она не была на средневековом маскараде, на вечере «Расспрашиваем о семье» и на конкурсе по бросанию ботинка с благотворительной лотереей в пользу библиотеки для детей до пяти лет. Я точно знаю. Эти мероприятия организовывала я.
– Какой ужас! – Стеффи постаралась, чтобы в ее голосе действительно был слышен ужас.
– Зачем она вообще завела детей, одному Богу известно. А вот Сьюзи, ее нянька, молодец. Она как каменная стена. Но даже и она не может больше выдерживать это.