Самая красивая женщина в городе и другие рассказы

передо мной возникли скотч с водой, записка: 
"увидимся в Тараканьем Отеле, комната 12, в полночь, я сниму нам комнату. 
люблю. Линда." 
я выпил, что налили, потом убрался с дороги, зашел в полночь в Тараканий Отель, и портье сказал: 
- ничего не выгорит. никакая комната 12 ни на какого Буковски не записана. 
я вернулся в час. весь день я просидел в парке, всю ночь, просто сидел. то же самое: 
- никакая комната 12 для вас не зарезервирована, сэр. 
- а какая-нибудь вообще комната для меня зарезервирована либо на это имя, либо на имя Линды Брайан? 
он проверил свои журналы. 
- ничего, сэр. 
- вы не возражаете, если я загляну в комнату 12? 
- там никого нет, сэр. я ж вам сказал, сэр. 
- я влюблен, чувак. прости. но пожалуйста, дай мне туда заглянуть! 
он одарил меня одним из тех взглядов, что обычно приберегают для идиотов 4-го класса, и швырнул ключ. 
- чтоб через 5 минут - обратно, иначе у тебя будут неприятности. 
я открыл дверь, зажег лампочки - "Линда!" - тараканы, завидев свет, удрали под обои. их тут были тысячи. когда я выключил свет, было слышно, как они выползают обратно. сами обои казались одной огромной тараканьей чешуей. 
на лифте я спустился назад, к портье. 
- спасибо, - сказал я, - вы были правы, в комнате 12 никого нет. 
впервые в его голосе мне послышалась какая-то доброта: 
- извини, старик. 
- спасибо, - ответил я. 
выйдя из отеля, я повернул налево, то есть на восток, то есть в трущобы, и пока ноги мои медленно несли меня туда, я спрашивал себя: почему люди лгут? теперь я уже больше себя не спрашиваю, но помню до сих пор, и теперь, когла мне лгут, я это почти знаю, не успевают они еше закончить. но до сих пор я не настолько мудр, как тот ночной портье в тараканьем отеле, который знал, что ложь - повсюду, или как те люли, что ныряли вниз мимо моего окна, когда я хлебал портвейн теплыми лос-анжелесскими деньками через дорогу от парка Мак-Артура, где до сих пор ловят, убивают и едят уток, да и людей тоже. 
ночлежка по сих пор стоит на месте, и комната, где мы жили, - тоже, и если захотите как-нибудь поглядеть, заходите, я вам ее покажу. правда, едва ли в этом есть какой-то смысл, разве нет? лучше просто сказать, что как-то ночью я выебал 3 теток, или 3 тетки выебали меня. пусть это и будет весь рассказ. 
3 ЦЫПЛЕНКА 
с Вики все в порядке. но хлебнули мы с ней достаточно. зависли на вине. на портвейне. женщина эта напивалась и начинала чесать языком, при этом изобретая про меня наимерзейшие гадости. да еше этот голос: нарочито пришепетывает, скрипучий, безумный, любого достанет. меня достал. 
как-то раз орала она эти свои безумства, валяясь на раскладной кровати у нас в квартире. я умолял ее прекратить. но она не хотела. в конце концов, я просто подошел, поднял кровать с нею вместе и задвинул всё в стену. 
потом отошел, сел и стал слушать, как она орет. 
вопить она, однако, не перестала, поэтому я подошел снова и откинул кровать от стены. она лежала, держась за руку и вопя, что я ее сломал. 
- рука у тебя не может быть сломана, - сказал я. 
- сломана, сломана. ты, задрота склизкая, ты мне руку сломал! 
я еше немного выпил, она же по-прежнему держалась за руку и хныкала. наконец, с меня хватило, и, сказав, что сейчас вернусь, я спустился вниз, вышел наружу и нашел за бакалейной лавкой какие-то старые деревянные ящики. выдрал из них крепкие хорошие дошечки, вытащил гвозди, вернулся в лифт и приехал обратно в квартиру. 
потребовалось дощечки 4. я примотал их к руке, разодрав одно из ее платьев. на пару часов она успокоилась. потом все началось заново. я уже больше не мог. 
поэтому вызвал такси, мы поехали в больницу. как только такси отъехало, я снял дощечки и выбросил на улииу. затем они просветили рентгеном ей ГРУДЬ и залили руку в гипс. можете себе представить? наверное, если б она себе голову сломала, ей бы задницу просвечивали. 
как бы то ни было, после этого она любила сидеть в барах и рассказывать: 
- я - единственная женщина, которую сложили в стену вместе с кроватью. 
в ЭТОМ я тоже был не очень уверен, но пускай себе болтает. 
ладно, когда в другой раз она меня разозлила, я ей заехал по физиономии, но шлепок пришелся по губам, и я сломал ей вставные зубы. 
я удивился, что зубы сломались, и сходил вниз, купил такого клея суперцемент и склеил ей эти зубы. некоторое время они держались, а потом однажды вечером она сидела и пила вино, как вдруг во рту у нее оказалось полно сломанных зубов. 
вино оказалось таким крепким, что клей рассосался. отвратительно, пришлось новые доставать. как нам это удалось, я не очень хорошо помню, но она утверждала, что теперь похожа на лошадь. 
обычно мы так вот ссорились, только немного выпив, и Вики утверждала, что я, когда пьяный, становлюсь очень мерзким, однако, я думаю, мерзкой становилась она. в любом случае, где-то посреди ссоры она вскакивала с места, хлопала дверью и неслась в какой-нибудь бар. "живого искать," как девчонки выражаются. 
когда она ухопила, мне постоянно становилось не по себе. должен в этом признаться. иногда она не возвращалась дня по 2, по 3. и ночи. не очень хорошо так поступать. 
однажды она вот так выбежала, а я остался сидеть, пить вино, думать обо всем этом. потом встал, нашел лифт и тоже поехал на улицу. отыскал ее в ее любимом баре. сидела, держала в руках какой-то лиловый шарфик. никогда этого лилового шарфика я раньше не вилел. скрывала от меня. я подошел и сказал ей довольно громко: 
- я пытался из тебя женщину сделать, а ты просто блядина проклятая! 
бар был полон. все места заняты. я поднял руку. я размахнулся. я сшиб ее тыльной стороной руки с этой чертовой табуретки. она упала на пол и заорала. 
это происходило в дальнем углу бара. я даже не обернулся на нее. прошел через весь бар к выходу. и только там повернулся к толпе. было очень тихо. 
- так, - сказал я. - если здесь кому-то не НРАВИТСЯ то, что я только что сделал, пусть хотя бы СКАЖЕТ что-нибудь... 
стало еше тише, чем тихо. 
я повернулся и вышел прочь. только я оказался на улице, как они залопотали и зазудели там, зазудели и залопотали. 
ГОВНЯШКИ! ни единого мужика на борту! 
...но, конечно же, она вернулась, ну и, короче говоря, как бы там ни было, сидим мы с нею как-то ночью, не так давно, пьем вино, и начинается та же самая свара. 
в этот раз я решил отвалить. 
- Я, НА ХУЙ, ВЫЛЕЗУ ИЗ ЭТОЙ ДЫРЫ! - заорал я Вики. - Я БОЛЬШЕ НЕ ПОТЕРПЛЮ ТВОИХ ОСКОРБЛЕНИЙ! 
она вскочила и загородила собою дверь. 
- только через мой труп - вот как ты отсюда вылезешь! 
- ладно, если тебе так хочется. 
я ей хорошенько заехал, и она упала прямо на пороге. пришлось двигать тело, чтобы выйти. 
я спустился вниз на лифте, чувствуя себя довольно неплохо. хорошая лихая увеселительная прогулка с 4 этажа. лифт был допотопной штуковиной в виде клетки и вонял старыми носками, старыми перчатками, старыми половыми тряпками, но в нем я чувствовал себя надежно и мощно - почему-то, - а вино скакало по мне во весь опор. 
но потом я из него вылез и передумал. сходил в винную лавку. купил еше четыре бутылки вина, вернулся, снова проехал на лифте наверх. то же самое ощущение безопасности и силы. зашел к себе. Вики сидела на стуле и плакала. 
- я вернулся к тебе, счастливица ты моя, - сказал я ей. 
- ты сволочь, ты меня ударил. ТЫ МЕНЯ УДАРИЛ! 
- хмм, - сказал я, открывая новую бутылку. - а еше будешь меня говном кормить, получишь больше. 
- АГА! - завопила она. - МЕНЯ-ТО ТЫ УДАРИЛ, А МУЖИКУ ВРЕЗАТЬ КИШКА ТОНКА! 
- НЕТ, БЛЯДЬ! - завопил я в ответ. - МУЖИКА Я БИТЬ НЕ СТАНУ! ТЫ ЧТО, ДУМАЕШЬ, Я СОВСЕМ СПЯТИЛ? ПРИЧЕМ ЗДЕСЬ ЭТО? 
это ее чуток угомонило, и мы немного посидели, попили вино стаканами. портвейн. 
потом она меня начала снова оскорблять, главным образом, заявляя, что я дрочу, пока она спит.