В стране любви

Телеграмма Гейбриела и последовавший за ней короткий телефонный разговор предполагали чисто деловую подоплеку ее поездки в Нью-Йорк. Но лишь сейчас Рейчел призналась самой себе, что мечтала о другом, более личном интересе.
— Но это не единственная причина, по которой я предложил тебе приехать.
— Не единственная?
Можно было подумать, что он прочитал мысли Рейчел или заметил боль в ее глазах.
— У меня есть для тебя две новости: одна личная, другая касается твоей работы. Первым делом работа. Это заказ, и весьма необычный.
Еда, которая мгновение тому назад казалась чудесной, сразу стала безвкусной. Рейчел почувствовала, что вот-вот умрет: после вспыхнувшей было надежды, разочарование оказалось еще сильнее.
— Заказ? — повторила она, стараясь придать своему голосу хоть немного энтузиазма и, потеряв всякий интерес к еде, отодвинула от себя тарелку. — Расскажи мне о нем.
Гейбриел загадочно улыбнулся. Что ж, по крайней мере, ей удалось обмануть его, и он поверил, что ее интересует лишь деловое предложение, вызов ее способностям.
— Сначала расскажи немного о себе. Чем ты занималась последние двенадцать месяцев, — не считая, разумеется, работы? У тебя был какой-нибудь мужчина?
Сердце Рейчел отозвалось новой болью.
— Разве твои шпионы тебе не докладывали? — набросилась она на него, надеясь скрыть потрясение за деланным возмущением.
— Они вовсе не шпионы, Рейчел, — мягко возразил он. — И докладывают мне только о делах фирмы. Мои… информаторы… не касаются твоей личной жизни.
— О, значит, ты ничего не знаешь о мужчинах, выстраивающихся возле дома и умоляющих меня поужинать с ними.
Рейчел хотела превратить все в шутку, но так и не поняла, удалось ли ей преуспеть в этом. На губах Гейбриела появилась странная полуулыбка:
— В это вполне можно поверить.
— Неужели?
На ее счастье, в этот момент к ним вновь подошел официант. Она надеялась, что за время, нужное ему для того, чтобы забрать тарелки и принести новые, Гейбриел забудет об этом разговоре. Однако как только они остались одни, он возобновил его.
— Ты как будто удивляешься? Разве у меня нет оснований думать — даже знать, — что ты привлекательна и желанна для многих мужчин? А есть ли среди них один особенный?
Инстинкт предупредил Рейчел, что этот вопрос с подвохом. Кажется, в их последнем разговоре он сказал, что она вольна выбрать себе любого мужчину, которого захочет.
— Один особенный любовник? — спросила Рейчел как можно более беззаботным тоном. — Да нет, я бы так не сказала. Во всяком случае, никого, с кем бы мне хотелось видеться постоянно.
В ее ответе Гейбриелу что-то не понравилось. Но что именно? Слово «любовник», или сама неопределенность ответа? Ведь из ее слов оставалось не совсем ясным, была ли у нее дюжина поклонников или вообще ни одного.
Жестокая правда была в том, что Рейчел пыталась, действительно пыталась. В эти месяцы, проведенные без него, она принимала любое приглашение и старалась выбросить из головы все мысли о Гейбриеле. Все оказалось напрасным. Каждый раз Рейчел сравнивала очередного сопровождающего с Гейбриелом, и сравнение всегда оказывалось не в пользу первого.
— Думаю, что предпочитаю сохранять свободу действий.
Это замечание словно подлило масла в огонь. Угрюмо нахмурившись, он ткнул ножом в тарелку с силой, говорившей о кипевшей внутри ярости.
— Ты должна быть осторожнее, Рейчел… — По контрасту с действиями голос Гейбриела звучал на удивление мягко, зато глаза сверкали так зловеще, что ей стало страшно. — Учитывая современные нравы, вести подобный образ жизни не только не умно, но и опасно. Таким талантом, как у тебя, рисковать нельзя.
Талантом? Так вот что именно ему будет жалко потерять, случись с ней что-нибудь! И какое право имеет Гейбриел, год назад заявивший, что не хочет иметь с ней ничего общего, теперь интересоваться ее личной жизнью? Более того, даже делать по этому поводу замечания!
— Я живу так, как мне хочется, Гейб, и не твое дело…
— Неразборчивость в знакомствах не слишком симпатичная черта характера! — резко перебил он ее, и хотя Рейчел сама заставила его поверить в это, реплика вызвала у нее возмущение.
— А ханжество? Сдается мне, ты кое о чем забыл. Скажи, ты по-прежнему так же часто меняешь женщин, как делал это дома?
Рейчел не надо было объяснять, что именно она имеет в виду, — пережитая пять лет назад боль до сих пор звучала в ее голосе.
— Я точно знал, что делаю.
— А я нет?
Рейчел уже не обращала внимания на то, что ее возбужденная речь начинает привлекать внимание окружающих. Она видела только сидящего перед ней человека, остальное не имело значения.
— Но тебе было всего девятнадцать. — Радовало хотя бы то, что Гейбриел явно чувствовал себя неудобно.
— И совершенно не было мозгов? Тебе не приходило в голову взять на себя ответственность за то, что произошло?
— Поверь мне, с того дня я живу с этой ответственностью и сожалением. — Сожалением! Он знал, как побольнее уколоть. — Я должен был понимать, что ты была гораздо пьянее меня…
— Пьянее! О, теперь, значит, во всем виновато шампанское!
Горько было осознавать, что Гейбриел сожалеет о том, что переспал с ней, а вовсе не о своем бессердечном поведении впоследствии. Та единственная ночь, которую Рейчел провела с ним, оказалась самым чудесным, самым счастливым временем в ее жизни, и он разрушил это одним ударом.
— А почему бы не сказать, что опытный взрослый мужчина воспользовался преимуществом…
— Воспользовался преимуществом! — Голос Гейбриела не поднялся выше разумного предела, но по всему было видно, что терпению его приходит конец.
Но Рейчел уже не могла остановиться:
— А как еще это можно назвать? Ты же сам признаешь, что мне только что исполнилось девятнадцать лет, и что я была пьяна. И мы оба знаем, что из имен твоих женщин получилась бы целая книга. Умение заставить женщину делать то, чего тебе хочется, ты довел до уровня искусства.
— Ты в этом уверена? А на какую страницу в этой книге ты поместила себя? Неужели ты хочешь сказать, что тобой просто воспользовались? Насколько я помню, ты пошла на это более чем охотно. Сама сделала первый шаг, подталкивала меня. Я предоставил тебе возможность сказать «нет». И ты ее проигнорировала.
— Разумеется, потому что я…
Рейчел похолодела, она чуть было не проговорилась. «Потому что я люблю тебя» — вот что готово было сорваться с ее губ. Рейчел была на волосок от того, чтобы открыть ему самую заветную, запрятанную глубже всего тайну. Именно этого ей нельзя было делать ни в коем случае.
— Потому что ты… — быстро подхватил Гейбриел, видя, что она замолчала, не зная, как ей закончить фразу. — Продолжай.
Рейчел пребывала в полной панике. Что бы она ни сказала, это либо выставит ее в плохом свете, либо оттолкнет его окончательно и бесповоротно.
Спасение пришло с совершенно неожиданной стороны.
— Гейбриел…
Рейчел услышала незнакомый женский голос, молодой и приятный, с мягким американским акцентом. В нем слышалась некоторая неуверенность, выдававшая какие-то глубоко запрятанные чувства.
— Кэсси! Привет!
Прокурорский тон голоса Гейбриела так быстро сменился на теплый и дружеский, что пораженная Рейчел резко подняла голову и чуть было не застонала вслух. Боже, только этого ей и не хватало! Перед ней стояло второе воплощение Аманды Брайант или, во всяком случае, ее двойник.
Подошедшая к столу девушка была высокой, с фигурой манекенщицы, заостренное книзу лицо обрамляли пряди тщательно ухоженных черных волос. К тому же она была красива — высокие скулы, большие карие глаза и мягкие, полные губы.
Вскочивший на ноги Гейбриел привлек подошедшую к себе и поцеловал в щеку.
— Я не ожидал тебя так скоро, — сказал он так ласково, что у Рейчел похолодело внутри. Когда-то подобный тон предназначался ей, но это было давно и никогда уже не вернется.
— Я знаю, что пришла слишком рано. Извините, кажется, я помешала вашему разговору.