Я один, ты одна…

Господи, благослови Юлиуса Хэмфри, подумал Николас.
— Наверное, он не думал, что это так важно… Это все, мэм?
Хэлен пристально смотрела на него, приподняв одну бровь.
— Хэлен, — хмуро поправился он.
Она улыбнулась.
— Теперь все. Мой отец и братья приедут к ужину, к семи. Это не поздно?
— Вы не обязаны приглашать меня на ужин, мэ… Хэлен.
— Нам было бы приятно, если бы вы пришли.
— Нет, спасибо. Я поем у себя. — И прежде чем Хэлен успела что-либо ответить, Николас спустился по ступенькам и зашагал к конюшне.
Он привык сидеть за столом с Юлиусом, слушая его планы и мечты. Но ужинать с дипломатом Дэвидом Хэмфри и его утонченными отпрысками и при этом говорить о Юлиусе, том общем, что их объединяло, было выше его сил. Тем более, сердито думал Николас, выводя лошадь из конюшни, у него нет времени на болтовню.
Он должен осмотреть ранчо.
Оно было болью Николаса и его опасением. Ковбой старался не думать о нем, как о своем, не думать, есть ли у него сейчас шанс выкупить его. Но… лучше работать, — тем более что забот много, — чем сидеть и жалеть себя.
Да, Юлиус выбрал не лучшее время для смерти. Обычно в октябре он оценивал положение дел на ранчо и принимал решение о продаже скота. Через две недели, думал Николас, сюда прибудут большие грузовики за сотней голов скота, отобранных для продажи на аукционе. В этом году решения придется принимать ему.
Если, конечно, Дэвид не продаст ранчо. А если продаст?
Хэлен почувствовала, что может свободно дышать, только когда услышала удаляющийся звук шагов Николаса, Это шок, сказала она себе. Шок от неожиданной встречи лицом к лицу с Николасом Лэнджем.
Подростком Хэлен каждую ночь мечтала о нем. Именно он стал героем ее девичьих грез.
Шести футов роста, загорелый, с крепкими руками, темными взъерошенными волосами и бездонными карими глазами, Николас Лэндж притягивал ее с того самого момента, как она впервые увидела его. Чем он обратил на себя ее внимание? Может быть, своей манерой садиться на лошадь, носить широкополую шляпу, умением держаться в седле, а может, делающей его немного неуклюжим застенчивостью… Как бы то ни было, Николас Лэндж был единственным, о ком думала Хэлен, читая о рыцарях в блестящих доспехах. Ни один романтический герой не волновал ее так, как молодой ковбой с ранчо ее деда. Каждый раз, когда Хэлен смотрела на него, ее пульс учащался, а ладони становились влажными.
Двенадцать лет прошло с тех пор, как они виделись в последний раз, но Хэлен так и не смогла забыть ковбоя.
Это было за день до ее возвращения в Мехико, Хэлен каталась верхом в надежде встретить Николаса. Она хотела дать ему еще один, последний, шанс сказать ей все то, о чем она мечтала, сказать, что она ему нравится, попросить се написать ему, пообещать, что он будет писать ей. Прошло около двух часов, и Хэлен потеряла надежду найти ковбоя. Девочка скакала вниз по склону, через рощицу, к лугу, когда вдруг услышала голоса, грубые и резкие, и шум драки.
Николас?!!
Он упал на землю, изо всех сил защищаясь от трех мужчин, которые били его, лежачего.
Хэлен не раздумывала ни секунды. Она ударила пятками в бока лошади и понеслась прямо туда, пронзительно крича:
— Прекратите! Что вы делаете? Оставьте его!
Парни отпрянули от Николаса, увидели Хэлен, несущуюся прямо на них, и отступили. Один из них попытался схватить поводья, но она ускользнула от него, проскакав мимо и благодаря Бога, что Николас не оказался у нее на пути.
— Убирайтесь отсюда! Оставьте его в покое! — Описав крут, Хэлен вновь мчалась на них.
— Еще одна твоя баба? — Самый высокий мужчина размахнулся и в последний раз ударил Николаса, распростертого на земле, его лицо было все в крови.
— Пошли, Джек, — сказал парень что постарше. — Мы все ему растолковали.
Джек обратился к Николасу:
— Если ты не понял, нам придется повторить. — Он ухмыльнулся. — Это будет неплохим развлечением.
— Убирайтесь! — закричала Хэлен, направляя на него лошадь.
Парень напоследок еще раз пнул Николаса, потом натянул шляпу и последовал за своими приятелями к стоящему у обочины дороги грузовику, мотор заурчал, и машина покатилась по пыльному проселку.
Хэлен соскочила с лошади и подбежала к Николасу.
— Как вы? Что случилось?
Ковбой, сплевывая, вытирал с лица кровь.
— Ничего. Все в порядке…
— Ничего?! Почему они?.. — Хэлен не могла найти подходящее слово, чтобы выразить ужас, который она испытывала. Девочка вытащила носовой платок и попыталась остановить кровь, текущую тонкой струйкой из носа Николаса.
Он попробовал подняться и поморщился от боли.
— Может быть, вам что-нибудь сломали? — Хэлен скользнула рукой по его спине, помогая ему встать на ноги. — Вы уверены, что вам можно вставать?
— Все нормально!..
Николас хмуро огляделся:
— Черт, моя лошадь убежала.
— Возьмите мою. Мы можем поехать вдвоем, — быстро предложила Хэлен. — Вам надо показаться врачу!
— Мне не нужен врач.
— Но…
— Все нормально! — Николас с перекошенным от боли лицом проковылял к упавшему дереву и осторожно опустился на него. Хэлен присела рядом. Он выглядел жутко: правый глаз почти не виден, на подбородке — огромная ссадина.
— Дайте мне вашу рубашку. Я намочу ее в ручье, и вы сможете стереть кровь!
Ковбой было запротестовал, но потом осторожно стянул рубашку. Хэлен увидела огромные синяки на его теле. Она быстро побежала к ручью.
— Я сама. Мне лучше видно, — сказала девочка, не отдавая мокрую рубашку.
— А мне что, нет? — сердито спросил Николас.
Хэлен улыбнулась, убирая прядь волос с подбитого глаза.
— Не так хорошо, как мне.
Она опустилась на колени у ног ковбоя и стала осторожно прикладывать мокрую ткань к ранам на его лице. Николас напрягся, но сдержался и не застонал. Хэлен действовала медленно, удивляясь тому, что ее руки не дрожат.
В другой ситуации девочку била бы дрожь, но сейчас она стояла на коленях всего в дюйме от обнаженной груди своего ковбоя и нежно обмывала его окровавленное лицо. Хэлен сглотнула слюну, стараясь думать о парне только как о своем пациенте, но, несмотря на это, постоянно ощущала рядом с собой реального Николаса Лэнджа.
Он сидел, стоически ожидая, когда Хэлен закончит промывать его раны, но вот она все сделала, и глаза их встретились. У девочки перехватило дыхание, и она нервно облизнула губы.
Может быть, он ее поцелует?
Эта непрошеная мысль заставила Хэлен почти бессознательно потянуться к Николасу.
— Пошли, — сказал ковбой, с трудом поднимаясь. — Уже поздно. Нам надо возвращаться. — Стряхивая пыль со своих джинсов, Николас проковылял к лошади Хэлен.
— Подождите! — поспешила за ним девочка. — За что они вас избили?
Ковбой пожал плечами, протягивая ей поводья. Хэлен не взяла их.
— Что вы собираетесь делать? Дед будет спрашивать.
— Юлиусу незачем об этом знать, — резко сказал Николас.
— Он будет огорчен, — ведь вы выглядите так, словно по вам проскакал табун!
— Я скажу ему, что упал с лошади.
— Вы думаете, он поверит?
— Какая разница, поверит или нет. Это не его проблемы. — Лэндж бросил поводья и зашагал к роще.
Хэлен последовала за ним.
— Что случилось, Николас?! Скажите мне, или… или я расскажу деду о том, что видела.
Он повернулся и свирепо посмотрел на нее.
— Зачем?
— Потому что они должны быть за это наказаны!
Николас криво усмехнулся:
— В этом нет необходимости.
— Почему?!
— Черт бы тебя побрал, любопытная девчонка!
— Я не любопытная. И я не девчонка, — запротестовала Хэлен, уперев руки в бока, что заставило рубашку натянуться на ее груди.
Ковбой сердито посмотрел на подростка и пожал плечами.
— Может, и так, — пробормотал он, разглядывая ее.
— Тогда скажите мне!
— А почему я должен тебе рассказывать?
— Потому… потому, что я беспокоюсь за вас!