Я один, ты одна…

— Я и не думала, что вы этого ожидали, — тихо произнесла она.
— Он никогда об этом не говорил.
— Это похоже на него, — с иронией улыбнулась Хэлен. — Дед обожал сюрпризы.
— Это точно.
Официантка принесла их салаты, налила Николасу пива и подала Хэлен бокал красного вина.
— Приятного аппетита, — весело сказала она, подарив ковбою еще одну очаровательную улыбку.
Николас не улыбнулся в ответ. Его пристальный взгляд был прикован к Хэлен, а пальцы барабанили по столу. Наконец Лэндж поднял свой стакан.
— За Юлиуса.
Хэлен улыбнулась. Ей захотелось взять его за руку, сказать, чтобы он не беспокоился, что все будет в порядке. Она даже стала сомневаться, не теряет ли она рассудок.
Хэлен подняла свой бокал и легонько чокнулась с его.
— За Юлиуса, — тихо повторила Хэлен, поднося бокал к губам. От выпитого вина она почувствовала себя необычайно легко и непринужденно.
— Это сможет сделать Симмонс из банка, — продолжал Николас, поглощая салат. Девушка, наблюдавшая за ним, с трудом направила свои мысли в нужное русло.
— Что сделать?
Ковбой нетерпеливо посмотрел на нее.
— Оценку.
— А, да. Конечно, сможет.
— Я не знаю, хватит ли у меня денег. Может быть, мы заключим земельный договор. Если вы не против…
Снова появилась официантка, поставив на стол остальную часть их заказа. Николас опустил голову. Хэлен взглянула на него и не в первый раз отметила, что его волосы требуют стрижки. У нее появилось сильное искушение протянуть руку и поправить темные пряди, упавшие ему на лоб. Это было очень и очень странно. Хэлен не помнила, чтобы у нее возникало такое же чувство с другими мужчинами. Даже с Гэри, хотя они, конечно, прикасались друг к другу и целовались.
Ковбой почесал затылок и принялся за следующий кусок своего бифштекса.
— Это будет долгосрочный заем, — медленно сказал он. — Однажды я говорил Юлиусу, что, может быть, когда-нибудь я куплю у него землю. Я надеялся… но я, конечно… Черт возьми, я не думал, что это будет так скоро.
Хэлен слушала и не слышала. То есть она, разумеется, слышала слова Николаса, понимала, как он надеется, что она продаст ему свою часть ранчо. И Хэлен знала, что так оно и будет.
Но все-таки…
Но все-таки ей было интересно, чем руководствовался дед, оставляя ей половину Горного Ранчо.
Может быть, он просто предоставил ей право выбора.
Нью-Йорк или Горное Ранчо, деньги от продажи или мечты. Или… Николас?
— Я смогу связаться с Симмонсом где-нибудь на следующей неделе, — продолжал ковбой. — Когда он все подсчитает, я вам позвоню. Хорошо?
— Как угодно. — Хэлен было просто необходимо уехать, убежать от этих сумасшедших забот, вернуться к своей жизни, к своей работе, к Гэри, наконец. Она отодвинула свою тарелку.
— Мне пора.
— Нет проблем. Мне завтра вставать раньше пяти. — Николас сделал знак официантке. — Счет, пожалуйста.
Он протянул половину оставшихся денег Хэлен. Девушка покачала головой.
— Не делайте глупостей.
— Тогда я буду вам должен.
— Нет.
Солнце уже почти зашло за горы, отбрасывая мягкие золотистые отблески на трепещущие листья осин. Хэлен не могла оторваться от этого зрелища, не могла отделаться от сознания того, что здесь ей нравится очень и очень многое.
«Ты не должна уезжать» — эти слова, дразнящие, искушающие, появились, казалось, ниоткуда.
Хэлен тряхнула головой. Нет. Она должна уехать.
Нельзя принимать желаемое за действительное. Было бы глупо воображать, что она может просто так уйти из созданной ею жизни и остаться здесь неизвестно ради чего. У нее не было ни малейшего шанса услышать от Николаса Лэнджа объяснение в любви и просьбу остаться.
Хэлен улыбнулась своим мыслям.
— Чему вы улыбаетесь?
Она покачала головой, потом посмотрела Николасу прямо в глаза, благодаря бога за возможность в последний раз увидеть его, последний раз улыбнуться мужчине, который так долго был ее мечтой, пожелать ему всего хорошего и…
— Вы не поцелуете меня на прощание? — Слова вылетели прежде, чем Хэлен успела их осознать. И в следующий же момент она ужаснулась сказанному. Ее рука взлетела вверх, приглушая испуганное восклицание, последовавшее за этими словами. — Я не имела в виду… — начала Хэлен, потом безнадежно покачала головой, потому что в действительности она имела в виду именно это. Она хотела прощального поцелуя.
Николас уставился на Хэлен так, словно у нее выросла вторая голова. Потом закрыл глаза. Его остолбенение придало ей храбрости.
— Только не говорите, что вы боитесь, — дерзко заявила Хэлен, задрав подбородок.
— Боюсь? — в голосе ковбоя послышалось удивление.
Она кивнула, вызывающе усмехнувшись. В конце концов, какое это имеет значение? Через пять минут она уедет и больше никогда его не увидит. Конечно, они поговорят о продаже ранчо. А может быть, за них это сделают мистер Керби и мистер Симмонс. Хэлен это уже не волновало.
Единственное, что она знала, так это то, что хочет его поцелуя даже больше, чем тогда, двенадцать лет назад.
— Почему бы и нет? — Хэлен беззаботно пожала плечами и улыбнулась ему, подумав, что бокала вина оказалось более чем достаточно.
Николас колебался. Его пальцы судорожно сжимались и разжимались. Еще через минуту Хэлен почувствовала себя полной дурой. И как она могла такое ляпнуть?
Но вдруг ковбой притянул Хэлен к себе, крепко обняв ее своими сильными руками, и с бормотанием, очень похожим на: «Черт побери, почему бы и нет?» — его губы приникли к ее…
Это было ошеломляюще. У Хэлен никогда в жизни не было ничего, хотя бы отдаленно похожего на этот поцелуй. Она даже не представляла себе, что это может быть вот так!
Поцелуи остальных мужчин были похожи один на другой.
Но только не Николаса Лэнджа.
Хэлен предполагала, что он быстро и крепко прикоснется к ее губам, как двенадцать лет назад, но действительность превзошла все ее ожидания. Это было тем, о чем она когда-либо позволяла себе мечтать.
Нет! Это было намного больше.
У Хэлен были поцелуи, любовные истории, увлечения, обещания, желания. Но не это. Это было так глубоко, так стихийно, как будто она коснулась Ника не только губами, но и всей своей душой.
Руки Хэлен сплелись у него за спиной, она прильнула к Николасу, чувствуя головокружение и ничего уже не соображая.
Если это прощание, то что же будет, если они когда-нибудь встретятся?
Когда Лэндж наконец отодвинулся, он выглядел таким же потрясенным, как и она. Его грудь вздымалась, пальцы крепко сжимали ее руки.
— Ты играешь с огнем, — хрипло произнес он.
Неужели он так распалил ее? Или себя?
Потрясенная, Хэлен опустила руки, на ощупь открыла дверь машины. Только оказавшись внутри, она взглянула на Ника. Его глаза встретились с ее — темные, неистовые.
— Юлиусу следовало бы подумать получше. — Он нахмурился, сунув руки в карманы. — Да и мне тоже.
Лэндж повернулся и пошел к своему грузовику.
Ему нельзя было целовать Хэлен Хэмфри. Господи, зачем он это сделал?
Ему уже тридцать четыре года. Он не в том возрасте, когда принимают вызовы. А это был именно вызов: Лэндж прочел его в глазах Хэлен. Николас и не представлял себе, что бывают такие опасные глаза. Сверкающая синева глубокого горного озера, зовущая, умоляющая в него погрузиться. Ее глаза насмехались и безжалостно дразнили, вызывая трепет во всем теле.
Этот поцелуй… Кто бы мог подумать?
Конечно, Николас всегда находил Хэлен привлекательной, даже в те дни, когда она была подростком, длинноногим, как жеребенок. Но он не позволял себе мечтать о ней и никогда не думал, на что же это будет похоже — поцеловать Хэлен Хэмфри.
Но Хэлен сама хотела этого. И в глубине души ковбой чувствовал, что она потрясена не меньше его.
Видит бог, у них была на это причина.
Проклятье, зачем он поцеловал Хэлен?!
— Слышишь, что я говорю, Ник? — Явное нетерпение Элвина Симмонса вывело ковбоя из состояния задумчивости.