Лукавый сексуальный лжец (ЛП)

сам, и пусть это такое жуткое клише, но то была наша реальность. Я
рассказывал ей обо всем, а если и нет, то только потому, что она уже
догадывалась и сама. Такое взаимопонимание шло со времен детства, когда
мы вместе росли. Нас связывала общая история. Любая другая женщина в
моей жизни будет располагать сокращенной версией меня, даже если будет
сильно стараться. И поэтому я знаю – по крайней мере, сейчас – что любая
другая женщина сильно во мне ошибется. А это нечестно.
Закрыв глаза, я вспоминаю тот разговор в баре у Фреда.
И Миа, представляющую меня своему мужу.
Мужу…
Она кажется старше, но не внешне. Это в ее взгляде – он стал тверже, и
она, чуть что, не отводит его так быстро. Она не заикается и не произносит
протяжно односложные слова. Миа представила его – из-за грохота пульса в
ушах я едва расслышал его имя – и я был…
Я был в ужасе.
– Муж? Ты… замужем? – ошалело переспросил я. Наши жизни теперь
совсем не похожи и движутся по разным траекториям. Я знал, что она
встречается с кем-то, но выйти замуж… Эта новость сбила меня с ног. Чуть
ли не буквально вывернула меня наизнанку и выпотрошила.
Ее муж подошел на шаг ближе, когда она сказала:
– Мы поженились в июне.
Не обратив на него внимания, я спросил:
– А как давно ты с ним знакома?
– Не то чтобы это твое дело, – она слегка улыбнулась, посмотрев на него,
– но да, мы были в Вегасе и… Это просто случилось, и все.
Я почувствовал, как мое лицо напряглось от отвращения. Нет, даже не от
отвращения. От боли.
– Ты серьезно? Стереотипная свадьба в Вегасе, Миа? В тебе что, совсем
ничего не осталось от девушки, какую я знал, а?
Воспоминание о выражении ее лица, когда я такое сказал, ощущаются
ударом в грудь.
– Ладно вам обеим, – говорю я, покачав головой, чтобы прочистить
мысли. – Ничего не произошло. Просто случайно встретились, а я нагрубил.
– Нагрубил? – переспрашивает мама, и я обожаю ее за то, что, кажется,
она не может такое даже представить.
– Миа вышла замуж, – заговорщически шепчет Марго. – За француза. И
препода по праву в UCSD.
– Это же замечательно! – практически кричит мама. – Мне нужно
отправить им подарок.
– Да, хорошая идея, – сдержанно соглашаюсь я. – Все. Я голодный. Могу
уже идти?
– Тебе нужно позвонить Миа, – говорит Марго.
– Я не собираюсь ей звонить, ты, мозгоклюй.
– Ты ужинаешь не дома, Люк? – спрашивает мама. – Почему бы тебе
просто не заехать к нам? Я сделаю курицу с рисом.
– Пока, мам, я люблю тебя. Марго, а ты труп.
Я отключаюсь.
***
 Я вхожу в ресторан, лавируя мимо других посетителя и попутно отвечая
на смс. Встаю в очередь на заказ и, услышав, как кто-то вопросительно
хмыкает, слегка поднимаю голову и замечаю, как у витрины кто-то взмахнул
светлыми волосами.
Эта блондинистая голова мне ужасно знакома.
Я убираю телефон в карман.
– Привет, Амстердам.
Никак не ожидал увидеть Лондон здесь – в очереди в своем любимом
мексиканском ресторанчике в паре километров от работы. Но при виде ее с
моим сердцем происходит что-то непривычное: оно подпрыгивает, а потом
колотится, как отбойный молоток, будто я как-то по-особенному взволнован
ее видеть.
Сначала оглянувшись на меня через плечо, она поворачивается и,
наклонив в сторону голову, не торопясь осматривает мое тело.
– Симпатичный наряд.
– У тебя тоже, – отвечаю я. То есть, бля, я видел ее голой, а сейчас от ее
вида в верхе бикини, коротких отрезанных шортиках и шлепанцах – и все это
в лучах заката – у меня начинает чуток кружиться голова. – Но кажется, тебе
кто-то забыл сказать, что на улице прохладно.
Наклонив голову, она спрашивает:
– А чья это забота – говорить мне, что прохладно?
Открыв рот, я тут же закрываю его, поняв, что ничего остроумного в
ответ придумать не могу. Она снова поворачивается к стойке и, с легкой
улыбкой подавшись вперед, делает заказ. Из под шортиков выглядывают
округлости ее задницы. Честно говоря, я могу весь день простоять в этой
чертовой очереди ради такого вида.
Пока ждет сдачу, она поворачивается ко мне вполоборота:
– Кажется, я не понятия не имею, чем ты занимаешься в течение дня,
потому что никак не предполагала, что ты носишь костюм.
– И что ты предполагала?
– Плавки Speedo, например.
– Ну, – отвечаю я, – если я появлюсь в них в зале суда, меня оштрафуют.
Она изо все сил сдерживает улыбку и изучающе смотрит на меня.
– Ты адвокат,  что ли?
– Эй, не так быстро! Мне двадцать три с половиной, и я практикант.
Собираюсь поступать в магистратуру.
Наблюдаю, как она теперь сдерживает скептический стон.
– Ну да, еще бы.
– Я, конечно, не катаюсь по волнам целыми днями и не разливаю
напитки по ночам, но с чего-то же надо начинать
Блядь. А вот это прозвучало дерьмово.
От меня не укрывается, как много усилий Беззаботная Лондон прилагает,
чтобы продолжать держаться пренебрежительно в ответ на это, но все же
выдает мне улыбочку под названием «Пошел нахуй» и отворачивается, после
чего, взяв себе несколько чашек с разными видами сальсы, идет к выходу.
Толкнув дверь задницей, выходит и располагается за столиком на улице.
У меня в голове всплывают слова «достойный противник», когда она
возвращается ждать свой заказ.
Когда Лондон мельком смотрит на меня, на пухлых губах играет улыбка.
Я разглядываю ее светлые волосы, веснушки, потом всю ее целиком: длинные
ноги в крохотных шортиках, каким-то чудом спрятанная в треугольных
чашечках бикини грудь. Вернувшись взглядом к ее лицу, замечаю, что ее
выражение ее лица не привычно открытое – уязвимое любопытство, желание
узнать, о чем я подумал, пока разглядывал – но потом она возвращает уже
привычную оборону.
Ее вызывают, и она берет огромную тарелку чего-то там. Поднимает к
носу и глубоко вдыхает аромат.
– Я прихожу сюда ради Карне асады с фри, – и с еще одной улыбочкой
она говорит: – Увидимся! – после чего возвращается к своему столу.
Ох уж эта девчонка… Нет, ну честно.
Я не планировал брать еду на вынос, но учитывая, что ресторанчик
маленький, всего с четырьмя столиками, как-то странно сидеть тут не вместе.
Мой заказ готов, и после небольшой паузы я, взяв тарелку, иду на улицу.
– А я вот, между прочим, – говорю я, – прихожу сюда ради соевых начос.
Лондон смотрит, как я ставлю тарелку на ее столик.
– Ты что это делаешь?
Я более чем понимаю. Это немного неловко, и как бы она мне ни
нравилась, я принимаю сам факт, что та ночь была на раз. Но не собираюсь
есть отсыревшие в пластиковом контейнере начос у себя в машине, лишь бы
избежать сейчас вот этого.
– Надеюсь, поем, – отвечаю я.
Она смеется и машет руками над столом.
– Нет-нет-нет. Не-а! Мы не будем ужинать вместе.
Я замедляю движения, но продолжаю садиться.
– Это разве то же самое, что и «не можем» поужинать вместе? Я что-то
не дочитал в книге правил?
Шутливо прищурившись, она смотрит, как я разворачиваю из салфетки
нож с вилкой.
– Пожалуйста, не заставляй меня пожалеть, что я спала с тобой.
– Чисто технически, мы не спали. Мы занимались сексом у меня на
диване, помнишь, да? – спрашиваю я и беру большой ломтик тортильи. –
Было просто охренительно.
– Да, – говорит она, осуждающе тыча в меня пальцем. – Мы занимались
сексом у тебя на диване, но…
– И на полу.
– И на полу, – соглашается она и закатывает глаза. – Но не…
– А потом снова на диване.
Она со вздохом приподнимает брови, словно ожидая, когда я закончу