Спрей

— Ха! — сказала Адди. — Говорила тебе, получится.
— ДАЙ СЮДА!
Я сделал выпад вперед, за спреем. Адди присела. Я схватил ее за руку и потянул за собой на диван. Мы очутились там все вместе — я, Адди и Люсинда, Люсинда безмятежно голая. Борясь за спрей, мы с Адди продирались сквозь светящееся тело Люсинды, ее сияющие руки и ноги.
Я добрался до баллончика со спреем. Мы оба добрались до него. Четыре руки на одном баллончике. Тут из него брызнуло. Один из нас нажал на головку, не знаю кто. Явно не Люсинда.
Когда спрей осел на нас, показался Чарльз, нависший над Адди. Он был голым, как Люсинда. Его светящиеся плечи, ноги и задница были покрыты светящимися розовыми волосами, вроде ореола вокруг лампочки. Рот у него был открыт. Лицо было размыто — он был как фотография, снятая в момент, когда он двигал лицом, говорил что-то.
— Ну вот, — сказал я. — Добилась своего.
— Ничего я не добивалась, — сказала Адди.
Мы поставили баллончик на стол.
— Сколько, они сказали, длится действие? — сказал я.
Я старался не смотреть на Люсинду. Она была у самой моей головы.
— Около двадцати четырех часов. Сколько сейчас времени?
— Поздно. Я устал. Не говорили они «двадцать четыре часа». Примерно день, так они сказали.
— Это и есть двадцать четыре часа.
— Наверно, имели в виду, что на следующий день пройдет.
— Не думаю.
Я посмотрел на телевизор. Посмотрел на запонки. Посмотрел на задницу Чарльза.
— Наверно, оно от солнечного света сходит.
— Может быть.
— Наверно, его не видно, когда темно, в полной темноте. Пошли в постель.
Мы пошли в спальню. Все вчетвером. Я снял туфли и носки.
— Наверно, оно просто к одежде пристало. Если одежду снять и оставить в другой комнате…
— Попробуй.
Я снял штаны и пиджак. Люсинда пристала ко мне, а не к одежде. Ее голое розовое колено торчало между моих голых ног. Я начал снимать рубашку. Адди посмотрела на меня. Лицо Люсинды лежало на моем голом плече.
— Оденься, — сказала Адди.
Я опять оделся. Адди не стала раздеваться. Мы лежали поверх покрывал в одежде. Поверх нас лежали Люсинда и Чарльз. Я не знал, куда пристроить руки. Интересно, подумал я, что чувствует Адди по поводу размытого лица Чарльза, его открытого рта? Хорошо все-таки, что Люсинда не размыта.
— Выключи свет, — сказал я. — В темноте нам их не будет видно.
Адди выключила свет. В комнате стало темно. Чарльз и Люсинда светились над нами розовым. Светились в черноте вместе с вибратором на тумбочке и посверкивающим циферблатом моих часов.
— Закрой глаза, и все, — сказал я Адди.
— Сам первый закрой, — сказала она.
Перевод Анна Асланян.